Не моя жена - Олли Серж

меняется на зелёный. Не прочитано.

Не видит? Или правда спит?

Включаю воду, убираю звук на минимум и делаю дозвон. Гудки, гудки… Длинные. Я держу вызов, пока он не сбрасывается сам.

Решаю немного подождать и не впадать в истерику. В конце концов, Илья может быть в ванне, в туалете…

Залезаю под воду и быстро принимаю душ. Расслабиться не получается.

Если Витязев не успеет, мне нужно будет каким-то образом сорвать поездку. Любым. Самый надёжный и безопасный вариант – это уничтожить наши с сыном паспорта в зоне вылета. Но вся беда в том, что в руки они мне попадут только во время прохождения границы.

Быстро вытираюсь полотенцем и снова беру в руки телефон.

Не прочитано…

– Тая, у тебя все хорошо? – стучит в ванну муж.

– Да, да, – отзываюсь торопливо. Оставляю включённой воду и набираю Илью ещё раз.

«Тренеру!» – осеняет меня. – «Нужно позвонить ему.»

Попросить у мужа телефон и под любым предлогом набрать!

Выхожу из ванны и в коридоре встречаюсь с сияющим сыном. Его улыбка меня несколько обескураживает.

– Мамочка, а ты уже знаешь, что мы завтра на самолёте полетим? И папа сказал, что мы на море то поедем, где можно просто лежать на воде, как на диване. А можно я с собой пистолет возьму? Меня с ним пустят в самолёт?

Я прижимаюсь виском к стене.

– В самолёт не пустят с пистолетом, – пытаюсь улыбнуться, но выходит криво. – Положим его в чемодан.

– Ну тогда пошли скорее собирать, а то не успеем, – хватает меня за руку сын.

– Ты беги, – целую его в макушку, – доставай из шкафа, что хочешь взять, а я сейчас поговорю с папой и подойду.

Лешка кивает и смывается в свою комнату.

Прячу улики и иду на звуки, доносящиеся из кабинета.

– Можно? – осторожно стучу в дверь.

Игорь поджигает и скидывает в закрытую чашу какие-то бумаги.

– О, Господи, – шокировано выдыхаю. – Что здесь происходит? Может же сработать сигнализация.

Игорь зависает на мне темным взглядом, и я понимаю, что зашла к нему в одном банном халате. Абсолютно голая.

– Ты пришла меня расслабить, малышка? – я чувствую его грубое желание даже через расстояние.

– Нет! – отвечаю, приказывая ногам стоять на месте и не отступать назад. – Я хотела бы позвонить Веронике. Ты можешь не на долго дать мне телефон.

– Звони, – муж берет со стола свой и протягивает мне.

– Мне было бы удобнее со своего… – лепечу, понимая, что план провалился с треском.

– Нет, твой телефон пока побудет у меня… – давит интонацией муж.

– Ладно, – киваю. – Я хотела попросить ее забрать нашу форму из шкафчика… но, наверно, это не так важно.

– Иди ко мне, Тая, – велит Игорь тяжелеющим голосом.

– Меня… – чувствуя, как по телу прокатывается ужас, затягиваю пояс на халате туже, – Лешка собираться ждёт.

Не дожидаясь ответа мужа, я просто убегаю в детскую.

Сын таскает в чемодан очень важную по его мнению ерунду, я пакую ее, не глядя. Потому что уверенность во мне, что мы никуда не полетим с ним, при любом раскладе, крепнет с каждой минутой.

«Израиль… Это же страна, которая не выдаёт преступников.» – неожиданно доходит до меня.

А это значит, если мы не улетим с Лешкой, Игорь все равно покинет страну. И не сможет долго вернуться…

Обхватив себя руками за плечи, отхожу к окну.

Как бы там ни было… Я не хочу Игорю ничего плохого. Какое-то странное у меня чувство справедливости, конечно. Но ведь шесть лет из памяти не сотрёшь. И цветы в роддом не сотрёшь, и лучших врачей. И вот это все… я скольжу глазами по комнате сына. Брендовые вещи, дорогие игрушки… Да что ж такое то! Не хочу я зла тебе, Горбунов! Ну почему ты заставил нас всех пойти этим путём!

Укладываю сына спать и решаю, что сделаю все возможное, чтобы муж улетел. Ну вот такая я дура… Наверное, стоит попросить Илью об этом открыто. Но если маховик дела уже запущен, то остановить его вряд ли получится. Да и мой несостоявшийся свекр… он не станет этого делать.

Мне срочно нужно связаться с Ильей!

Залезаю в шкаф под вещи, чтобы достать телефон. Открываю отправленные сообщения. Ещё не прочитано. И нет звонков, значит, до утра нет смысла больше писать.

– Тая, ты ещё даже не начинала сборы? – раздраженно говорит муж.

Я вздрагиваю. Засовываю телефон глубже в чашку лифчика и закрываю дверцы шкафа.

– Нет, вот Лешку уложила и только начала. А во сколько у нас самолёт? И на какой срок мы летим?

Игорь вздрагивает, отвлекаясь от своих мыслей.

– На недели три, а все остальное на месте купим, если что. Вылет в два. Пойду покурю.

Я замечаю у мужа в руках новую пачку сигарет, а вечером ещё в старой была половина!

И у меня реально вызывает почти восхищение выдержка этого человека. Или это просто абсолютная сомоуверенность? Он же всегда имеет план А, план Б и запасной… Господи, кому я собираюсь помогать!!! Кому сочувствую!

Скидываю вещи в свой чемодан по принципу «лишь бы заполнить», а вот чемодан Игоря собираю тщательно. Это моя благодарность тебе, Горбунов. За все, что между нами было хорошего.

Засыпаю я около трёх часов ночи, и уже балансируя на грани полусна, чувствую, что вторая половина кровати прогибается, а на мое бедро ложится мужская рука. Она собственнически вжимает меня в мужское тело и замирает на моем животе.

Я заставляю себя расслабиться и толкаю своё сознание в сон. Хочу, чтобы завтра все выжили.

Глава 42. Он не улетел, но обещал вернуться

Илья

Глянцевый натяжной потолок моей съемной квартиры отражает блики ламп. Я бессмысленно медитирую на них, стараясь не обращать внимание на тупую боль в ноге.

– Болит? – ехидно интересуется Матвей, появляясь в дверях спальни.

Я отворачиваюсь на бок и в очередной раз дёргаюсь от сокращения нерва. Черт, лучше бы не шевелился. Сегодня у меня третий день без химии. Нагрузка аховая, тут здоровый бы взвыл.

– Глеб, – окликает зятя дядька. – Сделай с ним что-нибудь. Он же так не уснёт.

– А что я могу, – заходит он в комнату. Да, у меня на квартире целая делегация, потому что свалило меня прямо на вечерней тренировке. – Я могу только усыпить его на восемь часов. Расслабится вся нервная система, тогда и нога перестанет дергаться. Ты посмотри на него, он же как тротил с детонатором.

– Я вам повторяю, – к несочуствующим присоединяется Артур, перманентно разговаривающий по телефону, – трибуны установить по кругу,