Второй шанс кукольной принцессы - Мэри Кенли

будет? Неужели, Киана на самом деле никому не нужна?

Поездка на чужие земли… Казалась бесконечно долгой. С бывшей принцессой обращались крайне неуважительно. Никто не хотел её слушать и не собирался сочувствовать.

— О, эта та самая прославленная благородная идиотка Кальдерона? — перешептывались в тавернах.

Киана всё слышала. Ежедневные унижения впивались в сознание, бесконечно мучили. В те дни… Она начала осознавать, насколько долго жила в обмане. От этого душа Аглесс ломалась раз за разом.

Девушка чувствовала себя старой куклой, от которой избавились за ненадобность. Но истинные пытки… Ждали её впереди.

Земли баронства были не слишком плодородными, но держались благодаря ресурсам. Здесь добывали красную глину и некоторые виды магической руды, а также построили недурственные кузницы.

В дальнейшем Киана предполагала, что Эрнст продал её сюда именно за поставки руды…

Леди Аглесс прекрасно запомнила свои первые эмоции. Неряшливое каменное поместье на отшибе, вокруг — поля, поросшие короткой жёсткой травой, небо свинцовое и колючие взгляды окружающих людей… Полнились насмешками.

Её белое платье за время переезда стало ещё более жалким, рыжие волосы потускнели, а в глазах застыл испуг. Прекрасная роза Кальдерона начала увядать.

Киана не хотела выходить замуж за старика. Ах, если бы только в этом заключались её проблемы… Но истинный ужас она испытала, когда к ней навстречу вышел сам Артен Дуглас.

Раньше Аглесс высокомерно отвергла его дикий интерес, но теперь мужчина возвышался над нею, словно худой ворон, жаждущий выклевать глаза у трупа.

— Добро пожаловать в мои владения, леди, — гнусно усмехнулся он и потащил за собой упирающуюся девушку.

Конечно, принцессе хотелось возмутиться. С чего бы его владения? Ведь официально титул барона всё ещё принадлежал отцу Артена. Тогда Киана ещё не понимала… Именно этот худощавый мужчина всецело контролирует поместье Дугласов.

— Не хотела обращать на меня внимание? Теперь у тебя нет выбора, — шипел бастард не хуже обозлённой змеи, — пойдем, познакомлю с папашей!

Запястье Кианы жутко ныло от его сильной хватки. Он притащил невесту в господские покои и грубо швырнул на пол.

Здесь, на большой кровати… Лежал полумёртвый старик, больше похожий на скелет, обтянутый желтоватой кожей. Запах ладана едва перебивал отвратительный аромат гниения. Казалось… Барон просто разлагается заживо.

— Н-н… — Киана испуганно отползла в угол. Её едва не стошнило от увиденного.

— Каков твой муженек, а? — хмыкнул Артен.

Он подошёл к отцу и брезгливо повернул его голову.

— Нравится? Мой папаша был тем ещё ублюдком… Клал хрен на своих детей… Ну, знаешь, я лично подстроил смерти всех наследников баронства. Ты должна понимать — мне, «жалкому бастарду», нужна была власть для выживания… Хотя, куда тебе? Принцесса всегда смотрела на таких, как я, свысока!

Резко впав в ярость, Артен сбил вазу со столика, а потом сразу успокоился.

— Видишь, что ты наделала? — его голос стал тише. — Плохо себя вела… Придётся наказать тебя… Как насчет продлить брачную ночь с моим папашей? Дня на… Четыре. Вы узнаете друг друга поближе, а я не буду мешать… Он, конечно, пованивает, но ты не бойся. Он не умрёт. Я не позволю этому мешку с дерьмом умереть так просто.

Заметив, что мужчина направился к двери, Киана запаниковала.

— Н… Нет, нет! — она попыталась рвануться вперёд, но Артен резко захлопнул дверь жуткой спальни, оставив девушку во тьме с умирающим стариком.

Четыре дня… Дуглас не обманул. Ровно четыре дня длилось её заключение здесь. Тьма, спёртый воздух, отвратительный запах… Киана могла ночевать только на ковре, потому что на кровати лежало тело.

Она сходила с ума от неприязни и ужаса. В ночных кошмарах барон вставал с погребального савана, только чтобы вцепиться гнилыми зубами в её белую шею.

Всё это время Киану не кормили и не поили. Она могла попить только из-под крана небольшого ржавого умывальника, а нужду справляла в цветочный горшок.

Эти четыре долгих дня сломали её психику и чувство собственного достоинства. Но, знаете… В запертой комнате деву Аглесс, хотя бы, не трогали.

Самое дурное началось, когда дверь открылась.

— Ну, как тебе мой папаша? Первая ночь прошла с огоньком? — то были первые слова Артена.

Он насмехался над измождением бывшей принцессы, хотел увидеть её страдания во всей красе, и…

— Надо проверить: лишил ли он тебя девственности.

Воспалённые мысли Кианы на этом моменте дали сбой. Она помнила… Как Артен изнасиловал её на полу в тот день. Аглесс кричала, пока окончательно не сорвала голос. Пыталась отбиваться, но её ударили по голове…

Насилие глубоко отпечаталось в сознании калёным железом. Каждое тошнотворное касание, каждое слово… Кровь на бёдрах и грязные синяки, намертво въевшиеся в кожу.

Так началась её жизнь в поместье Дуглас.

Слуги постоянно издевались над Кианой, называли её потаскухой и заставляли жить в грязном подвале с крысами. Порой девушка голодала неделями, потому что просто не могла упросить их дать хоть немного еды. Она научилась воровать.

Но хуже всего — переменчивое поведение Артена. Иногда сын барона терял всякий интерес к пленнице и, казалось, почти полностью забывал о её существовании. Но если Артен хотел найти Киану — от него невозможно было скрыться. В худшие дни он мог избивать бывшую принцессу часами, наслаждаясь её страданиями, но редко оставлял синяки на лице девушки. Повреждённое лицо вызывало у него отвращение. А потом наступала череда сексуального насилия, невзирая на горькие слёзы несчастной.

— Ты животное… Просто потасканная кукла. Пока я твой хозяин — ты жива, — смеялся Артен.

Киана не подозревала, насколько сумасшедшим человеком был этот бастард. Взращенный в постоянных унижениях от отца и братьев, он давным-давно пересёк границы дозволенного. Артен упивался полученной властью.

Грубые слуги тайком шептались о том, что отпрыск барона никогда не нравился женщинам. Его внешность, его грязное происхождение — все отталкивало их. Случалось, что он впадал в бешенство, получив очередной отказ. Но Артен умел выжидать, накапливая крупицы злобной обиды.

Однажды Киана случайно обнаружила его коллекцию… Забрела в потайную дверь подвала, лишь бы найти немного еды. Это больше всего походило на причудливый музей, экспонаты в котором — девушки. Чучела… Сделанные на основе умерших людей, с использованием их кожи и волос.

Доказательство того, что единственный выживший наследник рода Дуглас не прощал нанесённых оскорблений.

Аглесс боялась, что и из неё он захочет сделать нечто подобное. Ведь Артену действительно нравилось лицо бывшей принцессы.

Пыталась ли девушка спастись? Да, конечно. Бесчисленные попытки побега заканчивались избиением, после которого она не могла ходить неделями. Однажды, сын барона разъярился и пообещал отрезать ей ноги, а после — бросить на псарню.

Эта угроза так напугала