Странный мир - Сергей Калашников

— Дядя Петя, а как мы, по-твоему, должны здесь всё устроить? — не молча же пыхтеть.

— Про всё-всё-всё я не скажу. А вот техническую картинку, к которой надо стремиться, кажется, немного себе представляю. Ты ведь смотрел в кино про эпоху Наполеоновских войн? Бородино, битва при Ватерлоо? Лошади, коляски, подзорные трубы, яркие свечи в люстрах. Добротные ткани, засеянные поля, водяные колёса и ветряные мельницы. Конечно, хотелось бы в добавление к этому ещё радиосвязь, подшипники и пневматические шины, но это уж как получится.

Понимаешь, Слава, в ту эпоху наше человечество уже окончательно и бесповоротно закрепилось на планете. Почта работала, парусные пакетботы и конные дилижансы обеспечивали постоянную связь. Гигиенические нормы входили в повседневную жизнь, работали учебные заведения и издавались книги. В производственной сфере происходило совершенствование оборудования и технологий, наука накапливала знания. Это был прекрасный отправной пункт для того, чтобы двинуться дальше, недаром история того периода так насыщена бурными событиями — революциями и войнами. В общем, если нам при нашей жизни удастся довести эту новую цивилизацию хотя бы до того уровня, считай — всё удалось.

Правда, товарно-денежные отношения, которые и привели цивилизацию к этому состоянию, увлекли её дальше по пути капиталистического развития в век пара, электричества, компьютеров и информационных технологий. Общество, зацикленное на единственной ценности — деньгах — стало и обществом продавцов, ибо именно продавая, человек обретает эту универсальную субстанцию, дающую ему возможности. Ради производства товаров и снижения расходов на их производство увеличивалась производительность труда, и использовалось всё большее количество естественных ресурсов. Еще при нашей жизни сложилась удивительная композиция, когда один, занятый в реальном производстве человек кормил примерно сотню других, тех, кто возил, продавал, рекламировал или закапывал на свалках то, что сделал первый. Хватало еще и тем, кто пел и танцевал, играл в карты и воровал, вёл политические игры или бряцал оружием.

Ну, ты понимаешь, это как бы взгляд со стороны. Мнение хладного разума, так сказать. Важен вывод. А он парадоксален. Бурный прогресс привёл к состоянию, когда ради улыбки любимой женщины, ради милых, скрашивающих жизнь пустячков, типа рекламных листовок избирательной компании, вырубались леса, перекапывались недра, а через океаны мчались наполненные нефтью полукилометровые танкеры. А потом на каком-то банковском счёте увеличивалась цифра. И всё это талантливо воспевалось. Иллюстрация, разумеется, примитивная, но суть ты уловил.

И сейчас, наблюдая бескрайнюю степь, населенную сотнями видов живых существ, с грустной улыбкой вспоминаешь о геополитических интересах, карьерных соображениях и даже о желании супруги иметь более просторный холодильник.

Славка невольно посмотрел вдаль. На самом горизонте по другую сторону балки появилась запряженная волом двухколёсная тележка. Бодренько так трусит, везёт с ранчо копчёные окорока и немного животного жира. Вчера узнал, что на таком экипаже поездка отсюда дотуда занимает всего два дня, а пешком-то они почти неделю топали. Значит, завтра обратным рейсом и он отправляется в дорогу, проводить кровельные работы на самом удалённом объекте их начинающейся цивилизации. Или не завтра? Да, точно, жеребят еще не привели. Их же, как раз переправляют через пойму на пароме из автомобильных камер. Придётся немного подождать, чтобы не гонять лишний раз.

Забавно. Он раньше, особенно по мультфильмам про казаков, представлял себе волов как огромные горы мышц, медлительные и флегматичные. А тут, на тебе! Вол рысак. Размером с корову на тонких ногах и довольно норовистый. Возница ни на секунду не должен терять бдительности, чтобы не быть застигнутым врасплох внезапно возникшим у животного желанием пойти своим путём. Или воспользоваться рогами по отношению к кормильцу. Стремление к свободе у этих существ развито на полную катушку. Наверное, это связано с тем, что выросли дикими, и кастрированы были поздно. Кстати, нет ни одной причины гнать эту повозку обратно на ранчо. Её ведь надо переправить через речку в Известняковку, чтобы возить камни для фундамента. Жеребят они с этой конно-спортивной Ириной и пешком отведут на верёвках до самого хозяйства Ниязова.

Ну-ка, что это Витёк вырисовывает?

— Это профиль подкладки под стену дома, — отвечает мужчина на Славкин заинтересованный взгляд. — Смотри, полметра самана — это значит, что для обогрева обитаемого жилища в этой местности топить не нужно. Это при высоте потолка два с половиной метра и одном человеке на шесть квадратов. Печурка нужна только для вентиляции, без неё воздух испортится. Но её не обязательно класть из кирпичей. У вас в ходу отличные походные печурки типа горшков. Ну и тут такую-же можно поставить, только объемом не с одно ведро, а с три. И обязательно с заслонкой на поддувало, чтобы скорость горения можно было понизить.

Теперь о покрытии стен. Не нужен здесь кирпич, достаточно плитки. Вот такой профиль с заходом сверху делаем, и нет проблем. Для защиты углов, само собой, формуем отдельные угловые детали. Крепим это к стене на известковый раствор, и дело в шляпе. Конечно, окна и двери создадут нерегулярности, но для них сделаем переходные профили, чтобы получилось аккуратно. Если всё заранее продумать, то потом не придётся совершать трудовых подвигов и проявлять чудес изобретательности. Так что возить, из массивных стройматериалов, остаётся только камень в фундамент и кирпич для трубы.

— Про опалубку для формирования стен не забудь, — Маркович отвлекается от натягивания хитрой проволочки в своём станке. — Наши-то кривулистые стены нормально ничем не закрыть, ни кирпичом, ни твоей плиткой. Только и остаётся, что белить известью, пока стоят. А вообще-то мысль твоя верна. Облицовочную плитку мы глазируем, не так уж это трудоёмко. В разы легче, чем гнать с места на место тонны кирпичей. А идея с печкой особенно хороша. Только заслонку топки нужно хорошо продумать, а то мы, по правде говоря, затренировались зимой ворочать горячий кирпич.

— Меня, уж чтобы ничего не скрывать, напрягают балки, которыми мы перекрываем потолок, — включается в диалог Славка. — Прямых лесин встречается здесь маловато, а потом всё, что встречается, нужно обтесывать — Сизифов труд. Если положить плетень, так с него на голову сыплется земля, которую мы сверху насыпаем для тепла. Плёночку бы полиэтиленовую проложить, да где её возьмешь?

— И не помышляй, лучше, о таком. У нас тогда там образуется рассадник насекомых, муравьи посыплются вместо песчинок, — останавливает его Витёк. — Сам плетень нужно промазать известковым раствором и побелить снизу. Только потом сверху на него уже наступать будет нельзя — растрескается.

— А как тогда крышу крыть? — интересуется Маркович?

— А как утеплять? — негодует Славка?

— Да не напирайте так, только сформулировали задачу, и сразу вам ответы на все вопросы. Я даже не знаю, как поведёт себя обмазка на ивовой арматуре. Может она сразу начнет выкрашиваться и высыпаться. Или туда глины добавить для пластичности? Или рубленой травы, для рыхлости? Слышал, еще навоз в такие композиции добавляют, не иначе как для долговечности, — улыбается Витёк. — У нас, когда охотники возвращались без добычи, всегда набирали в степи экскременты копытных. И их использовали в смеси, которой обмазывали стены. Карловна в этом вопросе доктор, только она в другом посёлке сейчас.