Вульф - Пейсли Хоуп

и Джейка, доносящиеся с крыльца, когда выключаю воду. Услышать их нелегко, но если сосредоточиться, то можно.

— Ты подготовил его? — спрашивает Габриэль. Я бы узнала его голос где угодно. За то короткое время, что мы знакомы, я уже привыкла к нему.

— Да, я отвезу его, — отвечает Джейк,

— Возьми кого-нибудь с собой, — приказывает Габриэль.

— Не-а, нет смысла, и тебе понадобятся все парни, чтобы уложить этого здорового ублюдка на шесть футов под землю. Земля — сплошная, мать ее, глина. Я справлюсь один, он все равно в отключке.

На глаза наворачиваются слезы. Они хоронят этого человека прямо сейчас. В голове мелькают образы, как его мозговое вещество разбрызгивается по стене позади него, и меня мгновенно тошнит. Я подхожу к унитазу и наклоняю голову, ожидая, что мой желудок в любую секунду опорожнится.

— Акс вернулся на вечеринку. Мы его отправили. Он не может отсутствовать на собственной свадьбе, — говорит Джейк.

— Хорошо, — говорит Габриэль. Я слышу веселье в его голосе, когда он добавляет: — Дай ему выходной.

— Мы похороним ублюдка. Увидимся здесь через два часа, да? — спрашивает Габриэль.

— Да, чувак, плюс-минус, в зависимости от ситуации. Я поеду по проселочным дорогам на фургоне, а ты позаботишься о ней? Помощь нужна? — спрашивает он.

Страх прокатывается по моему позвоночнику вместе с очередной волной тошноты, когда я понимаю, что он говорит обо мне.

— У меня все под контролем, — отвечает Габриэль.

Я слышу, как Джейк усмехается.

— Черт, это на тебя не похоже — позволять киске влиять на твои суждения. Она видела, как ты нажимал на курок, а она чопорная и правильная фея. Она пойдет прямо к копам.

— Хватит, — сердито рычит Габриэль. — Я сказал, что у меня все схвачено.

— Да, да, понял, брат. Просто сначала немного повеселишься? — Раздается его громкий смех, но я не слышу ответа Габриэля.

Меня сильно рвет. У меня была надежда выбраться с этого острова живой, но я слышу, что они все еще хотят меня убить. Они мне совсем не доверяют, думают, что я представляю угрозу.

Я спускаю воду в туалете и прислоняюсь к прохладной ванне. Она успокаивает меня.

В груди разгорается такой огонь, какого я никогда не чувствовала раньше.

Я не сдамся без боя. Я разберусь с этим.

Я встаю и чищу зубы, затем делаю глубокий вдох, когда слышу грохот фургона Джейка, или грузовика, или чего там еще.

Я вытираю слезы с лица и приглаживаю волосы, вздергивая подбородок, когда выхожу из ванной. Увидев меня в дверном проеме, Габриэль поднимает глаза, одновременно убирая довольно страшно выглядящий пистолет в кобуру на поясе. Он достает свой телефон и, не поднимая глаз, говорит мне.

— Оставайся здесь. Я скоро вернусь. Крис будет за дверью.

Я говорю монотонно. Я не должна спрашивать его, но мне нужно знать.

— Как у тебя получается отключаться? — Картина убийства проносится в моем сознании снова и снова. — Я не могу перестать видеть это, — вырывается у меня.

Я закрываю глаза, когда это происходит снова. То, как взрывается его затылок. Звук, который издает его тело, когда он падает на липкий пол. Это не как в кино. Его лицо словно взорвалось. Я открываю глаза.

— Я никогда этого не забуду, — говорю я, мои глаза расширяются от ужаса, а по щеке скатывается слеза.

Габриэль приближается ко мне двумя быстрыми шагами. Он притягивает мою голову к себе за волосы на затылке, а другой рукой вытирает слезы.

— Ты решаешь быть сильнее этого, — говорит он. — Люди живут и люди умирают. Пойми прямо сейчас, что он был пустой тратой воздуха, которым дышал. Никогда больше не вспоминай о нем и не смей проливать из-за него слезы. Просто принимаешь решение. Поняла?

Я дотягиваюсь до его руки в своих волосах и сжимаю ее так сильно, как только могу, в то время как мои глаза наполняются слезами.

— Это не так просто…

— Сильнее, — говорит Габриэль своим глубоким, спокойным тоном.

Он держит меня так крепко, что я не могу смотреть никуда, кроме как в его глаза, а все остальное мое тело скованно без всякой надежды освободиться. Я пытаюсь вырваться из руки, держащей меня за волосы, но он так сильно сжимает их. На его губах появляется садистская ухмылка.

— Если ты пытаешься снова возбудить меня, то это работает, — говорит он.

Мое дыхание учащается, и я зажмуриваю глаза. Он отпускает мои волосы.

Мой похититель. Я хочу причинить ему боль и насладиться им одновременно.

Дверь домика еще не успевает полностью закрыться, как я поднимаю вазу и швыряю ее в стену, расстроенная тем, в какой безвыходной ситуации я оказалась. Она разбивается вдребезги. Хорошо. Надеюсь, Габриэль порежется об осколки, когда вернется, — может, это тоже возбудит его.

Затылок все еще болит от того, как он держал меня за волосы, но я просто снимаю лосины, выключаю свет и забираюсь в кровать. Затем я даю волю слезам.

Глава 26

Габриэль

Когда я наконец встречаюсь со своими людьми в глубине леса за домиком для обслуживающего персонала, уже около трех часов ночи. Я пришел сюда один, чтобы проветрить свою гребаную голову.

До встречи с ней я был сосредоточен. Я все просчитывал. Сейчас у меня в голове — гребаное ментальное дерьмо из ее лица, ее сжимающейся киски, ее голоса и огня, который я вижу в ее глазах. Чертово желание. Она должна быть мертва, но единственное, о чем я мог думать, когда Кай предложил пойти за ней сегодня вечером, это о том, что никто, кроме меня не тронет ни один волос на ее голове.

Свадебный прием уже закончился, хотя гости все еще веселятся в своих домиках, разбросанных по территории, когда я прохожу мимо. Акс уехал на ночь, так что у нас не хватает одного человека. Кай, Робби, Мейсон и Флипп уже выкопали пару футов. Осталось еще четыре. Копать вручную быстро не получается. Особенно если это глина Джорджии.

Они останавливаются, увидев мое приближение. Я смотрю на то, что осталось от Гатора. Он лежит на брезенте, отрезанные части тела разбросаны вокруг него. Он уже начинает застывать.

— Босс, у тебя есть план, о котором мы не знаем? Не хочешь рассказать нам о себе и этой маленькой фее? — спрашивает Кай.

— Она все еще жива… у тебя есть идеи, о которых ты не сообщаешь остальным? — спрашивает Флипп.

Должно быть, чертов Джейк им рассказал.

— Она видела. Она должна умереть, — добавляет Робби.

— Она почти аристократка.