На чужой войне - Ван Ваныч

самых боеспособных войск если не Европы, то Франции- точно, Арно де Арманьяк приступил к их усиленной вербовке- и граф Гастон де Фуа бросился его догонять. Использовали они в этом деле, как не странно, всё тот же Клермонский договор с рутьерами, в котором уже на стадии подписания умудрились подложить мину, способную его взорвать- договор считался недействительным в случае возобновления боевых действий между Фуа и Арманьяком,- что в конечном случае и произошло.

Однако, и рутьеры тоже не дураки, и терять огромные, можно сказать- халявные, деньги, капитаны не хотели. Поэтому война вспыхнула только тогда, когда лейтенант короля Арнуль де Одрегем привёз сто тысяч флоринов, требуемых по условиям договора на их найм. И получив их, в тот же день рутьеры помахали ему ручкой. А случилось сие в ноябре 1363 года от Рождества Христова…

Но это я немного вперёд забежал: этого пока этого не произошло, хотя жареным уже запахло, поэтому приведём мысли в порядок и постараемся сделать вид, что так всё и должно быть. А мимо тем временем проплывали костры, шатры, возы… С сидящими, лежащими, жующими, храпящими возле них людьми. Много нас здесь таких- выброшенных на обочину жизни из привычного нам мира, ставшими бродягами и людьми меча. Толком не зная дороги, да ещё и в по-осеннему быстро сгущающихся сумерках немудрено заблудиться, но не сейчас- я уже забыл в который раз полирую эту тропку. А как было в первые моменты… Без подсказок бы не выбрался- точно говорю. А теперь, можно сказать, стал профессионалом- могу экскурсии по лагерю водить.

А если порассуждать: почему я так возмутился поступку нашего капитана- чего ещё можно ожидать от этой помеси наёмника и бандита? Для такого продажа за деньги естественна, и кто заплатит больше- за того и будет воевать. И то формально. По-настоящему, наш хитрозадый лидер воюет только за себя. Родина? А что это такое? Нет здесь такого понятия. Верность ассоциируется только с сеньором или государем. И тем более, за неё никто умирать не собирается. Лишь я, один на весь этот мир, напичканный пропагандой из будущих времён, смотрю на странные для меня вещи распахнутыми от дикого удивления глазами.

Только… Я, конечно, привыкаю, но как же противны мне все эти игры, как мерзопакостны и эти жадные морды. Для воина мир чёрно- белый: вот друг, а это- враг. Возможна хитрость в бою против чужих, а среди своих- зачем? Хотя какие они мне свои. Чужие- и точка- и вряд ли станет когда-либо по-другому- мы слишком разные. Вот приду в свой отряд- там свои. Первый и последний раз под уродами хожу. Ладно, не буду пока зарекаться- жизнь, она- того, длинная, всякое бывает…

Закончился основной лагерь, короткая тропка среди облетевших деревьев и пожухлой травы, а вот, наконец, и мой шатёр- в центре, и между двух почти ровных цепочек шалашей, с горящими возле них кострами- наш “дом”. Разросся он последнее время, особенно после поединка с поляком: такова специфика скученного здесь контингента, что уважают здесь прежде всего силу, потом идут знатность, богатство, и где-то совсем в конце этого списка возможно присутствует и такое понятие как честь. Но это не точно… В любом случае, и несколько первых достаточно, чтобы создать определённую репутацию среди этих волков. И привлечь их внимание. Потому то и нет у меня проблем с увеличением моего маленького отряда, даже и выбор кой-какой есть.

Непрерывный поток желающих завербоваться в кондотьеры не прерывался ни на мгновение в течении всего времени стояния в Мазере. В основном, шли разорившиеся крестьяне и горожане, мало что умеющие, плохо вооружённые, но и самые злые среди наёмников. Причём эту, совсем не спортивную, злость они дальше будут демонстрировать на таких же- бедных и угнетаемых. Но это частности... Впрочем, вступив в наши ряды, эти вояки уже не считали, что имеют какое-либо отношение к прочим. Их и брали-то в основном для массовки. Не считали за настоящих воинов: обычным уделом таких "воинов" считалось мародёрство и грабёж- на большее они не способны. Именно эти ребята отметились во Франции, и благодаря их методам войны рутьеры и снискали такую ненависть. Но не нужно считать их париями среди людей войны: эти товарищи выполняли ту работу, которой брезговали заниматься прочие- например, фуражировкой. Вот, в основном, из таких "бойцов" и состояло моё пополнение, но были и другие- лучше и по обученности владению оружием, и по обмундированию.

Пока что довёл численность до тридцати бойцов, среди которых оказались представители всех родов средневековых войск: и лучники (всего два), и пехота, и конница. В составе последних стало теперь, считая со мной- коня я купил и кое-как научился на нём скакать- уже семь латников (или шесть с половиной- больше чем на половинку я пока верхом не тяну), пятеро- из знати, либо бастарды- эти можно сказать, родились с мечом в руке. И это не метафора: есть здесь такой милый обычай- только новорожденному протягивают нож или кинжал и ковригу хлеба, куда ребёнок руки протянул, знать такая и судьба его ждёт,- воина или пахаря.

Так что ребята эти серьёзные, и рубаки не из последних. Хотя со мной совладать и не могут- “нет у них методов против Кости Сапрыкина",- шучу я так. Читер я- потому и не могут. Так то вижу: и щитом крутят, и мечом пытаются финтить, но нет здесь пока настоящей школы фехтования. Больше на силу и резкость полагаются- то есть на то, в чём и я силён, а потому против меня и не работает.

Занятия с Марком по овладению оружием я не забросил, а даже наоборот- постарался привлечь к этому процессу как можно больше народа. Как говорится, и людей посмотрел- и себя показал. Должен же я знать на что мой отряд способен, а кроме того, как говорят, или правильнее, как говорили, или будут говорить, чёрт побери- опять запутался… Да, короче, в армии говорят: чем бы солдат не занимался- лишь бы зае…ся. Тут возможностей у меня поменьше- эти наёмники таскать круглое и катать квадратное отсюда и до обеда точно не будут- моментально бунт вызову. Потому разные соревнования придумываю. Ну, а если соперничество- то как же без призов-