Возвращение капитана мародеров - Ольга Крючкова

Алехандро жестом остановил донну Изабеллу:

– Матушка, а вы уверены, что привратник не выдаст нас с Родриго?

– Уверена. В моем доме все ненавидят отца Доминго и его псов, – решительно ответила женщина и, накинув теплый халат и взяв свечу, заторопилась во внутренний двор будить привратника.

Вскоре Алехандро и Родриго сидели за уютным домашним столом, от которого за время скитаний успели уже отвыкнуть. Донна Изабелла не стала будить кухарку: она сама подала блюда, оставшиеся с ужина, присовокупив к ним кувшин отменного вина. Беглецы были настолько голодны, что и тарелки, и кувшин опустошили почти мгновенно.

– Архиепископ де Ледесма разослал гонцов с приказом схватить вас по всей Кастилии, – сказала донна Изабелла, печально взирая на изможденных друзей.

Гости промолчали. В скудных отблесках свечей Алехандро заметил вдруг, что его мать, некогда первая красавица Талаверы, превратилась в поникшую старуху…

* * *

Отец Доминго давно уже страдал бессонницей. Вот и сейчас он бесцельно бродил по монастырю, не в силах заснуть.

Разменяв седьмой десяток, он сильно постарел и сгорбился, а в последнее время его одолели еще и частые боли в груди, сопровождающиеся надрывным кашлем. Главный инквизитор Талаверы осунулся и похудел; его до неузнаваемости изменившееся лицо, обтянутое, словно выцветшим старинным пергаментом, морщинистой кожей, напоминало теперь маску смерти.

Отец Доминго остановился, опершись на деревянный посох, и согнулся в приступе кашля. Немного придя в себя и уловив звук приближающихся шагов, медленно оглянулся. Свет факелов выхватил из полумрака фигуру спешащего к нему молодого монаха.

– Святой отец! Святой отец! – зачастил тот, приблизившись. – Еретики – в городе! Находятся сейчас в доме донны Изабеллы…

Отец Доминго выдавил подобие улыбки:

– Ты уверен, сын мой?

– О да, святой отец! Как вы и приказали, я бдительно наблюдал за сим домом! Примерно с час назад в него проникли двое мужчин: один перелез через ограду, а второму чуть позже отворили калитку… В этом доме – пристанище еретиков, святой отец!

Главный инквизитор испытал несказанное душевное облегчение. «Теперь ты в моих руках, Алехандро де Антекера! – торжествующе подумал он и представил, как ненавистный альгвазил корчится в муках, умоляя о милосердии. – А архиепископ подождет! Он получит тебя только после порции регламентированных пыток…»

– Ступай, сын мой, – вымолвил он вслух. – Ты отлично справился с заданием и знаешь, что следует делать дальше…

Молодой монах поклонился, развернулся и скрылся в полумраке извилистого монастырского коридора.

* * *

Привратник вбежал в обеденную залу с перекошенным от ужаса лицом:

– Донна Изабелла! Госпожа! Наш дом окружают! Горящие факелы уже совсем близко!

Женщина, не потеряв самообладания, с горечью в голосе произнесла:

– Это псы отца Доминго, в том нет сомнений! Выследили все-таки… Вам надо бежать, друзья! Алехандро, ты помнишь нашу старую грушу?

Сын с удивлением воззрился на мать:

– Помню…

– Так вот, груша за последние годы сильно разрослась и стала настолько развесистой, что ее крепкие толстые ветви свисают в соседний двор. Дерево выдержит вас, воспользуйтесь им! Не мешкайте, бегите!

Алехандро метнулся на второй этаж, открыл сундук, извлек две плотно набитые седельные сумки и поспешил назад.

– Матушка! Вам тоже надо скрыться! Отец Доминго обвинит вас в ереси! – тревожно восклицал он, сбегая по лестнице.

– Не волнуйся, мой мальчик. Я уже стара и не страшусь смерти. Не думай обо мне… Беги!

В порыве обуревающих душу чувств Алехандро обнял и поцеловал мать:

– Прощайте, матушка!

Затем закинул одну из седельных сумок на плечо, вторую передал Бахесу, и друзья, покинув дом, бегом припустили к старой груше. А в ворота уже настойчиво стучали доминиканские ищейки.

– Именем Святой церкви, открывайте! – донеслось до их слуха.

Алехандро не хотелось думать, что станет с матушкой… В последний раз оглянувшись на родной дом, он быстро вскарабкался на грушу, после чего вслед за Родриго ловко приземлился в соседнем дворе. От шума проснулся привратник. Заспанный, он вышел из своей каморки и теперь натужно силился понять, что происходит на вверенной ему территории. Однако пока бедолага соображал, друзья благополучно перемахнули через ограду и скрылись в ближайшем переулке.

Они почти уже достигли северной части города, когда заметили вдруг блеск факелов, движущихся им навстречу.

– Стражники! – шепотом воскликнули оба.

Алехандро огляделся: на узкой улочке, где дома вплотную прижаты друг к другу, укрыться негде. Заметив на втором этаже одного из домов балкон, увитый раскидистым плющом, он скомандовал:

– Наверх! Быстро!

Через мгновение беглецы уже затаились в спасительных зарослях, моля лишь об одном: чтобы в виду забрезжившего рассвета хозяева дома не кинулись открывать ставни.

Когда стражники прошествовали мимо, и улочка вновь опустела, друзья покинули свое укрытие и поспешили к потайному лазу в городской стене. Там они, словно затравленные звери, юркнули в уже знакомую «нору» и прежним путем выбрались за пределы города.

Оставленные ими лошади мирно паслись, пощипывая пожухлую осеннюю траву. Беглецы пристегнули седельные сумки к седлам, вскочили на лошадей и умчались в направлении Валенсии-де-Алькантары, оставив своих преследователей ни с чем.

Первую остановку в пути Алехандро и Родриго сделали, когда солнце стояло уже высоко. Минувшая ночь выдалась бурной, и беглецам, увы, так и не удалось отдохнуть в доме донны Изабеллы, как они на то рассчитывали. Поэтому усталость брала свое, и Алехандро вновь осадил коня первым.

– Все, друг, привал. Больше не могу, изнемогаю уже от этой нескончаемой скачки, – сказал он и, не дожидаясь возражений Бахеса, спешился. – Думаю, здесь, вдали от основного тракта, место для отдыха вполне безопасное…

Родриго не противился. Спешившись, он огляделся. Узкая тропа петляла среди камней, теряясь далеко вдали на простирающейся окрест горной возвышенности.

– Хорошо здесь, – мечтательно заметил Родриго, разминая затекшие ноги. – Ты прав, немного поспать не помешает. Только вот перекусить бы еще чего-нибудь…

– Увы, перекусить вряд ли удастся, – вздохнул Алехандро. – Сам помнишь, сколь спешно нам пришлось покинуть Талаверу. Не до провизии было…

– Не кори себя. Слава Богу, что сами выбрались целыми и невредимыми. Лучше уж жевать траву, чем болтаться на дыбе в подвале доминиканского монастыря.

Алехандро снял с лошади седельную сумку.