Холодный ветер среды - Соня Субботина

об аккуратности, ванная станет похожа на место преступления. Настя достала из ящика стола краску и пластиковый контейнер и начала замешивать краску. В них она плохо разбиралась, потому тут же на всю комнату запахло аммиаком. Максим сразу же открыл окно, чтобы не задохнуться.

– Может, стоит пойти в ванну уже сейчас и делать это над раковиной? – поинтересовался он.

– Ой, да ладно, что произойдет? – ответила Настя, и краска, показывая, что произойдет, капнула на стол. – Ладно, ты прав.

Пока Максим пытался оттереть стол, ужасаясь, что же будет дальше, Настя продолжила замешивать краску, но уже над раковиной. Черный принес в ванную стул, Настя села на него и тут же стала инструктировать его, что делать. Если Никольская уже не первый раз экспериментировала с цветом волос, то Максим явно не мог похвастаться подобным опытом.

– Огонечек, а тебе не кажется, что стоило отдать перчатки мне?

– Не-а, из нас двоих ты аккуратный, вот и крась аккуратно, – улыбнулась она.

– Ты просто невыносимая. Сейчас как запачкаю тебе всю футболку краской!

– Я тоже тебя люблю. Пачкай сколько влезет, я и не думала, что она останется чистой, потом выкину, и все.

Из-за того что Настя взяла сразу две упаковки, побоясь, что одной может не хватить, у них в итоге осталось немного краски.

– А давай тебя покрасим! – предложила она.

– Нет!

– Ну пожалуйста! Она вымоется быстро, честное слово! Ты же сам видел, как у меня цвет сошел. – Она встала со стула и, отвлекая парня разговорами, запустила пальцы в стоящий на краю раковины контейнер с краской. – Ну, Максим… – Она надула губки.

– Огонечек, но я не хочу.

Уговоры не подействововали, и Настя перешла к крайним мерам. Она приблизилась к Максиму и поцеловала его. Пока тот отвечал на поцелуй, Настя положила перепачканную краской руку ему на затылок и нежно погладила, размазывая краску. Почувствовав прохладу, Черный тут же отстранился.

– Жопа ты с ручкой. У меня теперь нет выбора, крась, – закатил он глаза.

– Так бы сразу, – просияла Настя, – теперь у нас будет парный образ не только из-за кроссовок.

– Ты мне лучше скажи, когда краска вымоется?

– Ну… я мыла голову каждый день из-за этого дурацкого ветра, поэтому…

– Засранка.

– Сейчас договоришься, и у тебя красным останется только затылок. Садись, убийца романтики.

– После такого ты мне теперь должна вдвойне! – Он послушно сел на стул: – Надеюсь, ты не забыла, что проиграла мне желание.

Через какие-то полчаса, когда настало время смывать краску, комната, как и предполагал Макс, стала похожа на залитое кровью место преступления, а полотенца вряд ли когда-нибудь смогли бы уже вернуть свою прежнюю белизну.

– Нам сильно влетит? – растерялась Настя.

– Не нам, а тебе. Комната твоя же, я тут ни при чем.

– И что мне делать?

– Тут нужен план М. – Настя вопросительно посмотрела, и он продолжил: – Марго. Завтра к ней подойду, и что-нибудь придумаем. Скорее всего, просто куплю через нее новые полотенца, а эти выкинем.

– Спасибо, – она быстро чмокнула своего парня, – что бы я без тебя делала?

– Очевидно, не стала бы красить волосы, и тогда не пришлось бы ничего придумывать.

Пока Максим оттирал душевую кабинку и раковину, Настя высушила волосы феном, чтобы не перепачкать еще и постельное белье. Максим не стал уходить к себе в комнату. Впереди долгая ночь, а им нужно еще было прояснить парочку моментов. Настя положила голову ему на грудь и начала рассказывать, как неприятно ей было застать Иру в его объятиях.

– Но, Огонечек, мы с Ирой знакомы кучу лет. Если бы я правда хотел с ней встречаться, то мы бы с ней уже давно сошлись. Но я же сейчас лежу с тобой, а не с ней. И волосы из-за тебя перекрасил, а это, знаешь ли, серьезное испытание. – Он чмокнул Настю в макушку. – Тебе нужно быть чуточку увереннее, это тебе к лицу, а вот ревность – нет.

– Я понимаю, но все равно… я вас увидела, и сразу так мерзко. Лучшая подруга и парень… хуже не придумаешь… Сразу захотелось что-то учудить, проучить и заставить почувствовать тебя что-то подобное.

– А… – задумчиво протянул Максим. – Так вот к чему этот вчерашний концерт сначала на паре, а потом у Саши на кухне.

– Так ты все заметил и промолчал?!

– Тише, Огонечек, а то нам сейчас не только за порчу школьного имущества влетит. Да, промолчал, но говорю сейчас. Давай договоримся, пожалуйста, что вчерашнее останется в прошлом и ты больше не будешь вот так оголяться перед другими парнями.

– Ладно, это было тупо, прости.

– Всякое бывает. Ты мне всегда можешь рассказать все, что тебя тревожит. А я постараюсь понять и что-нибудь придумать. Хорошо?

– Хорошо.

Глава 15. Всеобщее безумие

Но совсем я не виновен в том,

Что мой пульс не ровен.

Ты падаешь мне в руки,

Будто мы были в разлуке.

Феодор,

«Цветочный аромат»

Стрелки никак не хотели получаться одинаковыми. Такое с Ирой случалось нечасто, но всегда служило предвестником того, что все пойдет наперекосяк. Иногда у нее бывали дни, когда все, за что бы она ни взялась, валилось из рук. Лучшее, что Ира могла делать в такие моменты, – не делать ничего, чтобы лишний раз не испортить хрупкое равновесие дня. И видимо, сегодня был именно такой день. Со вздохом она открыла ящик стола и достала оттуда жидкость для снятия макияжа и ватные диски, чтобы стереть с лица последствия не то криворукости, не то рассеянности. Ира решила, что пока ограничится легким макияжем «без макияжа», а потом, ближе к дискотеке, что-нибудь придумает. Или нет, посмотрит исходя из своих настроения и желания. Убрав неудавшиеся стрелки (но все же предварительно предприняв еще парочку таких же неудачных попыток их нарисовать, отчего лишь убедилась, что сегодня точно не ее день), Ира взглянула на часы. Обычно в это время в корпус возвращался, возомнив себя гением маскировки, Максим. Она выглянула на улицу. Друг как раз проходил под ее окнами, но Ира не сразу узнала его макушку, ставшую за ночь почему-то бордовой. В том, чьи это проделки, сомнений не было. Ира улыбнулась, думая о том, что нужно будет обязательно спросить у Насти, какими правдами и неправдами она умудрилась уговорить Черного на подобный эксперимент.

В воздухе на всей территории лагеря витало ожидание предстоящей дискотеки. Им были пропитаны все разговоры за завтраком, каждый из которых рано или поздно сводился к двум вопросам: какие песни включили в плей-лист