Прорвемся, опера! - Никита Киров

помнил, это обычные отморозки-наркоманы, их перестреляли собровцы во время штурма. К крупным ОПГ убитые отношения не имели, приехали в город за месяц из области, хотели здесь подняться, для этого пытались приткнуться к одной из городских банд. Но Кросс ими побрезговал, а Артур никогда не верил наркоманам, как и Слепой. Так что они решили пробиваться, или, как тогда говорили, двигаться сами.

Не вышло, к успеху не пришли, но разрушили и загубили несколько жизней.

Так что искать их сейчас — что иголку в стоге сена, или, что ещё сложнее, совесть у Пигасова.

Но как же лучше сделать? Да, я могу как-то повлиять, чтобы вызвали ОМОН именно в день получки, но обдолбышей не просчитаешь — могут просто начать стрелять в панике, прямо в толпе народа, а ведь за получкой ломанутся все. Жертвы среди посторонних точно не нужны.

Надо найти их раньше налёта, и я, пока шёл, крутил в голове варианты. Да, я могу сделать так, что близнецы вообще останутся дома, но тогда наверняка погибнет кто-то ещё. И будет кто-то другой год за годом обивать пороги дежурной части, разыскивая «пропавших».

Нет, так не будет.

Ворота завода закрыты, но в стороне от них кто-то сидел на складном рыбацком стульчике. Это тётя Маша уже продаёт пирожки. Зная, что на ужин у меня опять будет «Рама» с хлебом, решил перекусить чем-нибудь повкуснее.

Но когда подошёл поближе, увидел, что рядом с сумкой, из которой шёл пар, сидел другой человек. Светловолосая девушка листала книжку Марининой в красной обложке, иногда поглядывая на часы. Я пригляделся. Это же дочь тёти Маши, Лена, сколько раз я видел её на том снимке.

Девушка посмотрела на меня своими ясными голубыми глазами и улыбнулась.

— Здрасьте! Хотите, пока горячие? По полторы тысячи.

— Да, хочу. С чем есть?

— С картошкой только остались.

Она полезла внутрь сумки, а на меня снова нахлынули воспоминания. Очень яркие…

Тогда по тревоге подняли всех. Отморозки ворвались в кассу, паля в потолок очередями. Застрелили одного инкассатора и ранили другого, вломились в помещение, где хранились деньги, ещё даже не распакованные из сумок, и побежали на улицу, в угнанную Ниву, которая ждала их у ворот.

Но на заводе позвонили в милицию ещё при первых выстрелах, и два экипажа уже прибыли на место, готовясь стрелять. А потом и мы с Сафиным, оказались рядом, как и многие другие.

Но мы не стреляли, ведь вокруг была целая толпа, опасались кого-то задеть шальной пулей. И тогда кто-то из грабителей решил взять заложников. Людей, бегающих повсюду в панике, было полно, бери кого хочешь.

Один грубо схватил Лену, которая, на свою беду, пришла продавать пирожки, думая, что народ, обрадованный получкой, будет покупать наиболее охотно. Её мать тогда заболела и осталась дома. За девушку тут же вступился брат Игорь, пришедший с ней, чтобы проводить домой с деньгами. Его-то после Чечни запугать было сложно, он и тогда не сдрейфил, даже отобрал автомат у отморозка…

А второй его застрелил длинной очередью из калаша в упор, а когда Лена громко закричала, он запаниковал и выстрелил уже в неё. Домой они так и не пришли…

Потом грабители укрылись внутри помещения у проходной, утащив с собой ещё несколько человек, причём кто-то из заложников был ранен. Стреляли из окон, требовали вертолёт и миллион долларов, но командир прибывшего СОБРа приказал начать штурм, пока они ещё кого-то не убили.

Штурм оказался успешным, заложники уцелели, а вот командира СОБРа за это сняли, потому что начальство боялось взять на себя ответственность и не отдавало приказ на штурм. Он решил всё сам, понимая, что ждать нельзя, за это его и наказали…

— Давайте с картошкой, — сказал я, прогоняя яркие воспоминания.

— Ага… а можно собачку погладить? — спросила она, улыбаясь Сан Санычу.

— Конечно.

Не важно, что тогда было. Главное, что будет. Ведь я-то уже в курсе, что случится, осталось только это предотвратить. И я что-нибудь придумаю.

— А идти домой по темноте не страшно? — спросил я. — Проводить?

— У меня брат скоро придёт, — сказала Лена, гладя Сан Саныча. Тот широко зевнул и понюхал сумку с кастрюлей внутри. — Вернулся вот на днях. А у мамы голова сегодня заболела, я вместо неё пошла. Она-то одна ходит, не боится, мы ей говорим: не надо, попроси кого-нибудь проводить. Тогда вот кошелёк отобрали.

Она продолжала мило щебетать и даже забыла, что я купил пирожок, но вовремя спохватилась и достала один, завернув в газетку. Пирожок уже остыл, но всё равно был вкусный. Пёс уставился на меня, подняв уши торчком.

— У тебя каша дома, — напомнил я. — С мясом. Я так не ем, как ты, Сан Саныч.

Лена засмеялась.

— А его зовут Сан Саныч, да? Правда? Прикольный такой.

— Ага.

Хоть немного я отвлёкся от воспоминаний, а то стоим-то мы с Леной недалеко от этого места, где тогда пролилась кровь.

Но с девчушкой всё будет хорошо, с её братом тоже, он и так своё настрелял, так что…

Настрелялся, да. В голове родилась новая мысль. Он из армии, принимал участие в боевых действиях, там у него наверняка был калашников. И эти тоже были вооружены армейскими АК-74…

А ведь я знаю, где они могли их достать. Точно. Там мы их и накроем. А если уже купили, допросим того прапора, который продал кому-то без лишних вопросов четыре автомата.

Уже завтра я могу решить этот вопрос, надо только доделать остальные дела побыстрее.

— Надо бежать, — сказал я, быстро доев пирожок. — Много работы сегодня.

— Так ведь вечер уже! — она снова засмеялась. — Или у вас смена по суткам?

— А у меня хоть днём, хоть ночью работа, — бросил я на бегу, а обрадованный Сан Саныч помчался вперёд, натянув поводок. Ему-то неважно, куда бежать, ему лишь бы была движуха.

Глава 13

Оружием займусь завтра, у меня в голове уже рождался план, как поймать с поличным того прапора, который толкал воинское имущество налево — и иногда это было и оружие. Возьму его за гнилые жабры и выбью, кто те отморозки, что купили оружие перед налетом на заводскую кассу. Могу даже позвать для этого Федюнина на закупку — чтобы он «приобрёл» пушку. В благодарность, что мы отвадили от него братву, он сделает, что нужно, и