Осколок ордена - Иван Козлов

— Бабка даже дверь не открыла, — ответил тот.

Щербина засмеялся:

— Вы что же, с бабками уже работаете? Они вашему шефу жизни не дают?

Зашла Юля, подала всем кофе.

— Вроде того. — Панин не стал выкладывать подробности.

— То бабки, то красотки, — продолжил Валерий Иванович. — Эта хороша была! — и показал на снимки Яремы, высунувшиеся из конверта.

Андрей мельком взглянул на них, хотел было пройти и сесть на стул, но опять вернулся к конверту, теперь уже взял одну из фотографий в руку:

— Откуда она у тебя?

— Кто? — не понял Панин.

— Квартирантка. Эта красавица на квартире у Абрамова живет, я ее час назад видел, из квартиры мусор выносила.

— Быть такого не может. Не обознался?

— Ты что, Вадим! Я неплохо рисую, у меня зрительная память...

Щербина поднялся:

— Ладно, ребята, у вас, смотрю, свои заморочки, не буду мешать.

Он вышел, вслед за ним вышла и секретарша, а Панин схватился за телефон. Там, куда он названивал, не отвечали.

— Ты с этой девицей не разговаривал? — спросил Панин.

— С какого рожна? Вот сейчас давай вернусь, поговорю.

— Нет. Садись за телефон, бери этот номер и названивай полковнику Славину. Скажешь ему о ситуации, а я поеду к квартирантке Абрамова и буду там его дожидаться.

Панин не рискнул ехать туда на машине. Москва забита пробками, в них можно часы простоять. На метро добираться быстрее. От подземки надо всего лишь перебежать дворами мимо заброшенной спортплощадки... Лупит дождь, прохожих и гуляющих жильцов не видно. Вот нужный дом, нужный подъезд.

Он подбегает к лифту, рука уже тянется к кнопке, но кабинка и так идет вниз, открывается, и из нее выходит Антонина с двумя сумками в руках.

Увидела Панина, замерла.

— Вам помочь?

Ярема молчит.

— Вот что, красавица, мы возвращаемся на квартиру и мирно там беседуем, ясно? Не заставляй меня применять силу.

Антонина чуть скосила глаза, только что испуганные, обреченные, они ожили, и Вадим понял, что в подъезде оказался кто-то еще.

Он медленно обернулся. Прямо в лоб ему смотрел ствол пистолета, и Волин, держа палец на спусковом крючке, сказал:

— Не дергайся, командир. Я не хочу тебя убивать, и ты сам не провоцируй меня сделать это. — Не сводя глаз с Панина, следующие слова адресовал уже Антонине: — Быстро проходи в машину, на заднее сиденье.

Ярема не заставила себя упрашивать, побежала вниз. Волин еще минуту подержал Вадима на прицеле, потом сказал:

— Я стрелять не разучился, командир. Я сейчас буду уходить, а ты стой тут. Если хоть шелохнешься, пока за мной дверь в подъезде не закроется...

Ушел Волин.

Панин вышел из подъезда, подставив лицо дождю. Так и стоял минут пять, пока рядом не тормознула машина и из нее выскочил Славин. Он посмотрел на Панина и почти все понял:

— Опоздали?

— Я опоздал, — сказал Вадим.

Дождь не переставал. Они выехали к Москве-реке, заглушили мотор. Спешить теперь было некуда, можно было поговорить.

— Давай еще раз, — закурил Юрий Кириллович. — Кто мог предупредить Ярему? Щербина?

— Может быть, — кивнул Вадим. — Он увидел, что Андрей признал по фотографии Антонину в квартирантке Абрамова, но не удивился, а сразу убежал. Да, может быть, Щербина. А может, старуха, которая что-то почувствовала. А может, наша секретарша Юля, которая была в кабинете при всем этом разговоре. Может, Андрей чем-то себя выдал. Но больше всего, товарищ полковник, знаете, кто подходит на роль сообщника Абрамова?

— Ну? — спросил тот.

— Я. Щербины не было, когда убили Рассадина. Я был. Навел убийц на Бурова. Отпустил сейчас Ярему и Волина. И о Паше знал я, я!

— Еще одна версия имеет право на существование, — сказал Славин, никак не отреагировав на последние слова Вадима. — Женщину никто не спугнул, она выбросила мусор и выходила из дому тогда, когда и хотела выходить. Волин ее ждал. Волею судьбы именно в это время там появился ты. Вот и весь сказ. Без всяких предателей и шпионов.

У него зазвонил сотовый. Славин выслушал и сказал устало Вадиму:

— Наши сейчас в аэропортах, на вокзалах. Но, чувствую, все это до одного места.

4

«Жигуленок» въезжает во двор дачи, Антонина выходит из него и сразу скрывается в летней пристройке, а Волин остается сидеть за рулем. Абрамов открывает дверцу, тяжело садится рядом:

— Я же тебя предупреждал, говорил — убери!

— Я бы завтра ее проводил, от «Лужников» автобусы на Ростов идут, а оттуда она бы уехала на свою Украину. Мы запланировали это вчера еще, честное слово!

— Хреново запланировали, — буркнул Анатолий Сергеевич. — Из «Лужников» много автобусов на Кавказ идет, там переодетых ментов полно крутится. Думаю, в розыск ее уже объявили.

— Могу на своей машине, куда-нибудь поближе к границе, хоть сейчас...

— Что-то у тебя с головой сегодня. На федеральных трассах наши фотки анфас и в профиль уже раздаются, неужто непонятно?

— Тогда какой же выход? — Волин, кажется, впервые был растерян.

— Крепи удочки сверху на свой «жигуленок», — сказал Абрамов. — На рыбалку поеду.

— Нашли время шутить.

— Это точно, не для шуток время. Но я не напрасно столько лет в элитных войсках служил, стрелять, как ты, не научился, а соображать умею. Меня, старого пердуна, на старом самокате, да еще и с удочками, никто останавливать не будет. Доедем с твоей Антониной проселочными дорогами до аэропорта, и там я ее посажу на вечерний киевский рейс. Командир этого экипажа обязан мне так, что... В общем, любой риск на себя возьмет. Улетит сегодня наша девочка. Только вещей никаких с собой пусть не берет и по сотовому не звонит, пока в Киеве новый телефон не купит.

— Все понятно, — после некоторого раздумья сказал Волин. — Это действительно выход. Деньги я могу ей дать?

— Это уже чисто ваши проблемы. Иди — попрощайтесь, через двадцать минут выезжаем.

Они выехали точно в назначенное время. Когда проселочная дорога пошла через лес, Абрамов загнал машину в кустарник, так, чтоб со стороны ее не было видно.

— Ты что, меня прямо в машине хочешь? — спросила Тоня.

Он рассмеялся, открыл дверцу, помог женщине выйти, целуя ее при этом в щеку.

— Вообще-то я планировал поиметь тебя в сторожке, к которой мы сейчас пройдем, но поскольку возле нее стоит мой внедорожник, на котором предстоит ехать дальше, то твое предложение будет рассмотрено.

— Я согласна на оба варианта.