Карлос Кастанеда. Путь мага и воина духа - Николай Непомнящий

Пустыня Сопора

Но все же я люблю его. Даже с синеватым ореолом. Он очень похож на тот горбатый монстр-кактус. Он не имеет голографического сертификата, что он подлинный Пейот, он не может приподнять над землей и, возможно, не имеет даже права называться кактусом. Но он дарит вам незначительный побочный эффект, который вдруг делает центр краем, а край — центром. Со всеми своими фокусами и провалами он сияет высоко над пестрой толпой многих "своим особенным голосом" на крутом маршруте от мрака до забвения. Независимо от того, какие ошибки содержат его книги, они обладают очень редким качеством, его трудно определить иначе, чем в собственных терминах Кастанеды: они имеют душу".

Грасиела Корвалан является профессором испанского языка в Вебстерском колледже в Сент-Луисе, штат Миссури. Когда Грасиела задумала книгу, состоявшую из серии интервью с мистически настроенными мыслителями Нового Света, она написала письмо Карлосу Кастанеде с просьбой о встрече. И вот как-то вечером Карлос позвонил ей и сказал, что принимает ее просьбу. Он объяснил также, что решил дать ей интервью, потому что она не имеет отношения к официальной прессе. Карлос назначил Грасиеле встречу в Калифорнии на территории колледжа УКЛА. Он попросил также, чтобы интервью было сначала опубликовано на испанском языке, и впервые Грасиела опубликовата его в аргентинском журнале Mutantian.

— Около часу дня я и мой друг приехали в колледж УКЛА, — рассказывает Грасиела. — Следуя указаниям Кастанеды, мы подъехали к будке охранника. Я оглянулась и увидела, что он идет по направлению к машине. Кастанеда был одет в синие джинсы и розовую куртку с открытым воротом. Я спросила его, можно ли мне во время нашей беседы использовать магнитофон.

— Нет, лучше не надо, — сказал он, пожав плечами. Мы подошли к машине, чтобы взять с собой наши блокноты и книги.

С самого начала Кастанеда задал тон нашей беседы. Также оказалось, что все вопросы, которые я с таким усердием готовила, оказались мне не нужны. В ходе нашего телефонного разговора он предупредил меня, что хотел бы поговорить с нами о том проекте, в котором он принимает участие, и о серьезности и важности его исследований. Мы разговаривали на испанском, которым он владеет очень живо и с большим чувством юмора. Кастанеда — настоящий мастер искусства разговора. Мы разговаривали с ним семь часов, и за это время ни его энтузиазм, ни наше внимание ничуть не ослабли. Часто он начинал употреблять типичные аргентинские выражения, что можно было расценить как дружеский жест по отношению к нам, ведь мы были аргентинцами.

В этот вечер Кастанеда старался вести разговор на уровне, который трудно назвать интеллектуальным в общем смысле этого слова. Хотя он, очевидно, много читает и знаком с разными течениями современной мысли, он ни разу не привел никаких сравнений с другими традициями прошлого и настоящего. Он передает нам "учение тольтеков" посредством конкретных образов, которые теряют свое значение, если пытаться трактовать их умозрительно. Таким образом, Кастанеда не только послушен своим учителям, но и полностью верен тому пути, который он выбрал, он не хочет загрязнять свое учение какими-либо чуждыми идеями.

Мы считали, что его книги, которые повлияли так сильно на нас и на многих других, имеют большое значение. Нас очень интересовало, что же было источником его учения.

Каменная ступка уичолей в виде пейотля

Он сказал нам, что дон Хуан учил его, что существует целостная совершенная энергия, которая позволяет отдавать себя всего каждый настоящий момент.

— Отдавать себя всего в каждый момент — это его принцип, его правило, — сказал он.

Я сказала, что финальная сцена "Пути в Икстлан" наполнена энергией.

— Да, энергия — это подходящее слово, — ответил он на это.

Продолжив разговор об этой книге, я сказала ему, что некоторые сцены мне показались очень гротескными, и я не могла понять этого. Кастанеда согласился со мной.

Да, поведение этих женщин действительно гротескно и ужасно, но это было необходимо, чтобы вступить с ними во взаимодействие, — Кастанеда нуждался в таком шоке.

— Без противника мы ничто, — продолжал он. — Противник должен быть человеком, жизнь — это война, мир — это аномалия. — Говоря о пацифизме, он назвал его "абсурдным", по его мнению, человек предназначен для "успехов и сражений".

Не сдержавшись, я сказала ему, что не могу согласиться с тем, что пацифизм абсурден.

— Как насчет Ганди, что вы думаете о нем? — спросила я.

— Ганди не пацифист, а один из самых великих воинов, которые когда-либо существовали, и какой воин!

Я поняла, что Кастанеда придает словам особое значение. Пацифизм, который он имел в виду, не мог быть пацифизмом слабых, тех, у которых кишка тонка, чтобы быть, и поэтому занимающихся чем-то еще, тех, кто ничего не делает, потому что у них нет цели или жизненной энергии, такой пацифизм предполагает полное самооправдание и гедонистическое отношение к жизни.

— Да, напичканные наркотиками гедонисты! — сказал он, имея в виду наше общество, в котором так мало ценностей, воли и энергии.

Кастанеда не стал более углубляться в разговор на эти темы, и мы не стали просить его об этом.

…Позже он рассказал нам о членах своей "группы", о которых мы знали из его книг. Он сказал нам, что дон Хуан был индейцем яки из штата Сонора, Паблито был индейцем племени миштеков, Нестор был масатеком (из Масатлана, провинции Синалеа), и Бениньо был из племени цоцилей. Он особо подчеркнул, что Хосефина была мексиканкой, а не индеанкой, и что один из ее дедушек был французом. Ла Горда, так же как дон Хенаро и Нестор, была из племени масатеков.

Мы хотели узнать, на каком языке он разговаривает с людьми из своей группы и на каком языке они чаще всего разговаривают между собой. Я напомнила ему, что в некоторых его книгах есть ссылки на различные индейские языки.

— Мы разговариваем между собой по-испански, — сказал он. — Кроме того, Хосефина и женщина-тольтек не индеанки. Я очень плохо говорю по-индейски, разве что могу сказать отдельные фразы вроде приветствий и других выражений.

Я воспользовалась паузой в разговоре и спросила его, доступна ли та задача, которую они выполняют, всем людям, или с ней имеют дело только избранные. Уместно ли учение тольтеков, и имеет ли ценность опыт его группы для всего человечества? Кастанеда объяснил нам, что каждый из членов группы выполняет свою особую задачу как в районе Юкатана, так и в других районах Мексики.