Побег из лагеря смерти - Блейн Харден

Что до коммерческих проектов, то сотрудничество с Северной Кореей — пустая трата времени. Экономика Южной Кореи в 38 раз крупнее северокорейской, а по объему международной торговли Юг превосходит Север в 224 раза.{47}

Тем не менее периодические воинственные выпады со стороны Северной Кореи вызывают взрывы возмущения на Юге. Особенно ярко это проявилось в 2010 году, когда северокорейская подводная лодка вторглась в территориальные воды Южной Кореи и потопила южнокорейский сторожевой корабль «Чхонан». Это стоило жизни 46 южнокорейским морякам. В другой раз четыре человека погибли в результате массированного обстрела маленького южнокорейского островка артиллерией Севера. Но жажда мести у Южной Кореи иссякает, как правило, очень быстро.

После того как международная следственная комиссия подтвердила, что «Чхонан» был потоплен торпедой северокорейского производства, избиратели Юга отказались поддержать президента Ли, заявившего, что режим Ким Чен Ира должен поплатиться за содеянное. Поэтому «эффекта 11 сентября», в результате которого США вступили в афганскую и иракскую войны, в Южной Корее не случилось. Напротив, партия Ли Мён Бака потерпела поражение на промежуточных выборах — стало ясно, что граждане Южной Кореи заинтересованы в поддержании мира и высокого уровня жизни в стране гораздо больше, чем в наказании северокорейского режима.

— Если начнется война, хоть холодная, хоть горячая, победителей в ней не будет, — сказал 27-летний сеульский продавец одежды Лим Сын Ёль. — Мы богаче и умнее Северной Кореи. Нам надо предпочитать конфронтации переговоры.

Южная Корея десятилетиями пытается понять, как вести переговоры с диктаторским режимом, сосредоточившим почти 80 % своей военной мощи в стокилометровой полосе вдоль демилитаризованной зоны, надежно охраняемой границы, разделяющей две Кореи, и неоднократно угрожавшим превратить Сеул (находящийся в каких-то 50 км от этой границы) в «море огня». Каждые 10–15 лет Северная Корея совершает какие-нибудь агрессивные акции в отношении Юга. В 1968 году это была попытка убийства президента Южной Кореи силами отряда профессиональных киллеров, в 1987-м — взрыв пассажирского авиалайнера компании «Korean Air», в 1996-м — неудачная высадка отряда спецназа с подводной лодки, в 2010-м — уничтожение корвета «Чхонан» и артобстрел острова Ёнпхён.

Эти атаки унесли жизни сотен граждан Южной Кореи, но так и не смогли заставить электорат потребовать от правительства крупномасштабных ответных мер. Не смогли они и помешать жителям Южной Кореи, ставшей четвертой экономической державой в Азии и одиннадцатой в мире, продолжать повышать уровень своего благосостояния и образования и улучшать условия жизни.

Граждане Южной Кореи весьма интересовались, во что вылилось объединение двух Германий. По результатам некоторых исследований, соответствующая нагрузка на Южную Корею будет в два с половиной раза превышать цену, заплаченную Западной Германией за присоединение Германии Восточной. Исследования показали, что за корейское объединение в первые 30 лет придется заплатить 2 трлн долларов. Оно обернется повышением налогов на 60 лет вперед, а также необходимостью в течение всего обозримого будущего вливать в северные регионы до 10 % ВВП страны.

Жители Южной Кореи желают объединения с Севером, но… потом. Многие из них хотят, чтобы оно произошло уже после их смерти… в основном потому, что цена этого процесса непомерно высока.

* * *

Многие перебежчики из Северной Кореи жалуются (и обоснованно!), что южане видят в них только малообразованных, косноязычных и дурно одетых лапотников из совершенно бесполезной страны, от которой больше головной боли, чем пользы.

Доказательств того, что перебежчики с Севера с огромным трудом приживаются в Южной Корее, хватает. Уровень безработицы среди бывших северокорейцев на Юге вчетверо превышает средний по стране, количество самоубийств среди северян в два с половиной раза больше, чем среди южнокорейцев.

Жителям Юга приходится прикладывать могучие усилия, чтобы не стать изгоями в своем собственном, буквально помешанном на образовании, успехе и социальном статусе обществе. Этот социум состоит из работающих на износ, находящихся в постоянном стрессе и страхе за завтрашний день людей. По данным Организации экономического сотрудничества и развития (ОЭСР), помогающей поддерживать непрерывный экономический рост 34 наиболее богатых стран мира, граждане Южной Кореи работают больше, спят меньше и накладывают на себя руки чаще граждан остальных развитых стран.

Мало того, южнокорейцы и друг на друга смотрят безжалостным критическим взглядом. Круг поводов для повышенной самооценки человека в стране очень узок и включает в себя учебу в нескольких очень престижных университетах и высокооплачиваемые должности в таких конгломератах, как Samsung, Hyundai и LG.

— Люди здесь живут в условиях безостановочной динамики и жесточайшей конкуренции, — сказал мне Эндрю Ынги Ким, профессор социологии Университета Корё, одного из самых престижных образовательных учреждений страны: если человеку еще в юности не удается получить набор «правильных корочек», он начинает смотреть на свою жизнь с крайним пессимизмом. Он считает, что уже ничего добиться не сможет. Стремление хорошо учиться воспитывается в школьниках уже к четвертому классу, а к седьмому становится главной целью. В гонке за аттестатами и дипломами южнокорейцы тратят горы денег. Среди самых развитых в экономическом смысле стран Южная Корея занимает первое место по уровню среднедушевых расходов на репетиторов, ускоренные курсы подготовки к экзаменам и курсы английского языка. Четверо из пяти школьников прямо с начальных классов и до окончания средней школы посещают внеклассные занятия по подготовке к зачетам и экзаменам. На образование тратится около 6 % ВВП страны, т. е. практически вдвое больше, чем в Штатах, Японии или Великобритании.

Зацикленность Южной Кореи на успехе приносит свои плоды. Международные экономисты нередко называют Южную Корею ярчайшим примером того, что свобода торговли, демократическое правление и бесконечное трудолюбие может превратить маленькую захолустную страну в один из главных двигателей мировой экономики.

Но настолько же поражают и гуманитарные последствия такого скачка в развитии.

В большинстве развитых и богатых стран количество самоубийств достигло пика в начале 1980-х, но в Южной Корее оно продолжает расти. В 2008-м процент самоубийств здесь в два с половиной раза превысил аналогичный показатель по США. Кроме того, он значительно превышает количество самоубийств в Японии, где концепция самоубийства является неотъемлемой частью национальной культуры. Кажется, это поветрие усугубляется стрессами амбиций, изобилием, разрушением института семьи и одиночеством.

— Мы не решаемся обращаться за профессиональной помощью во время депрессий. Мы боимся, что нас посчитают ненормальными, — сказал мне психиатр Медицинского колледжа Сеульского национального университета Ха Гю Соп, глава Корейской ассоциации по предупреждению самоубийств. — Такова мрачная оборотная сторона быстрого развития нашей страны.