Дисгардиум 13. Последняя битва-1 - Данияр Саматович Сугралинов

словам Диабло, исцелит всех раненых, но так было раньше. Кто знает, какие еще препоны создаст демонам Бездна, чтобы угодить своему союзнику Люцию?

Следом я поставил на ноги не только своих, но и остальных раненых, включая снова пострадавшую Лилит. Взгляд, которым она меня одарила, показал бурлящие в ней смешанные чувства, но она не сопротивлялась. Лишь тихо, опустив голову к моему уху, проговорила:

— Дьявол или нет, но не забывай, что ты все еще мой центурион.

Я делано огляделся, пожал плечами.

— Много ли осталось от нашего легиона, легат Лилит? Не вижу никого, кроме своей неполной когорты.

Фыркнув, она отошла к группе, в которой, помимо генералов Молоха, Агвареса и Аваддона, стояли еще несколько уцелевших высших демонов — таких же легатов без легионов и центурионов без когорт.

Последними проверил Лерру и Ридика, еще на что-то надеясь.

— Почему ты их забрал? — раздался рядом хриплый голос.

Я обернулся и увидел Хаккара. Некогда надменный тифлинг сейчас выглядел жалко: окровавленный, с обожженной шкурой и сломанным рогом. Из рассеченного брюха вываливались внутренности, а в глазах плескалась боль пополам с горечью. Странно, где он от меня прятался, что я его не заметил, когда лечил остальных?

— Они были моими… соратниками, — ответил я, взглянув на тела Лерры и Ридика. — Не мог их там бросить.

Хаккар издал звук, похожий на смешок и всхлип одновременно.

— Твои соратники… — проговорил он и запнулся, отхаркивая кровь. — Когда они успели стать твоими соратниками? Впрочем, не отвечай. Правды не скажешь, а лжи мне не надо…

Ничего не отвечая, я положил руку ему на плечо и влил хао. Раны затянулись, и Хаккар, вздрогнув, тяжело вздохнул:

— А я вот не уберег никого. Ни кузена, ни дружков-прихлебателей. Даже Гнездовье тифлингов… Всю мою вонючую деревеньку демониаки с землей сравняли еще в начале войны… Никого у меня не осталось. — Его взгляд вдруг стал острым, пронзительным. — Знаешь, ты мне кое-кого напоминаешь. Того, кто когда-то дал мне шанс… которым я, дурак, не воспользовался.

Я промолчал: какой смысл подтверждать или опровергать его догадки?

— Эх… — продолжил тифлинг, и его голос задрожал. — Каким же я был идиотом. Прожигал жизнь и разбазаривал хао, купаясь в незаслуженной славе… — Моргнув, он оскалился и яростно прорычал: — А надо было силу копить, чтобы своих защитить! Только… поздно! Теперь вот… поздно…

— Никогда не поздно что-то исправить, Хаккар, — тихо сказал я. — Ты жив, у нас еще есть шанс, и все, что от тебя требуется, — сделать так, чтобы смерти твоих близких стали не напрасными.

Подумав, я достал кинжал и артефакт. Все равно мне они без пользы.

— Возьми это. Пригодится — здесь или на Играх. Вместо меча, который ты мне проиграл.

Тифлинг поднял на меня взгляд. В его глазах, затуманенных болью, вдруг блеснула решимость. Без всякого интереса взглянув на предложенное оружие и артефакт, он тем не менее взял их. Раз так, значит, он еще не сдался, и это хорошо.

— Прав ты… кем бы ни был на самом деле… — сказал Хаккар. — Может, еще есть шанс хоть что-то искупить.

Когда он отошел, я услышал голос Деспота:

— Собрат Ааз! Вот ты где!

Он пробирался ко мне через толпу. Рядом с ним шли Тарзак и Сильва.

— Рад видеть тебя в добром здравии, Ааз, — сказал сын Белиала.

— Ты сумасшедший! — Дочь Диабло с ходу влепила мне пощечину. — Я думала, ты не успеешь!

Что? Она волновалась за меня? Ошарашенный ее напором, я не сразу нашел что ответить, и в этот момент раздался оглушительный грохот. Стены дворца задрожали, с потолка посыпалась штукатурка.

— Что происходит⁈ — крикнул кто-то из толпы.

Ответом стал еще один удар, на этот раз сильнее. Одна из колонн треснула, осыпая осколками мрамора стоявших рядом демонов. За стеной раздался глубокий тиранический рев, от которого дрожали стены.

— Они прорываются сюда! — в панике закричал какой-то демон. — С ними предатель!

— Люций здесь! — истошно заорал кто-то еще.

Паника начала охватывать демонов, они заметались по залу, не зная, что делать, пока генералы не навели порядок, выстроив их в круговую фалангу вокруг будущего портала.

— Герои Преисподней! — прогремел голос Диабло. Рядом с ним стояли в боевой готовности Белиал и Азмодан. — Формация переноса откроется в ближайшие минуты. Нас осталось слишком мало, поэтому, как только появится портал, все туда! Даже если вы все пойдете на Игры, вас все равно будет меньше, чем смертных и демониаков. Какие-то этажи Провала останутся без защиты. Хуже того, скорее всего, на своем этаже каждый из вас станет единственным защитником! Шансов на победу почти нет. Но что мы говорим в таких случаях?

— «Почти» — это еще не приговор! — взревели легионеры.

— Именно! — заревел Диабло. — Когда шансов «почти нет», они все еще есть! Поэтому забирайте с собой всех, даже тех, кто будет после этой последней битвы при смерти! На Играх их исцелят!

Демоны загомонили, и тогда заговорил Белиал:

— Слушайте все! Нам нужно продержаться до открытия портала любой ценой! Помните: от нас с вами зависит судьба всей Преисподней!

— Покажем Люцию, на что способны истинные демоны! — прорычал Азмодан.

Их слова, казалось, приободрили легионеров…

…но тут раздался еще один удар, и стена Тронного зала взорвалась, осыпав всех градом камней и пыли.

В образовавшемся проломе возникла массивная фигура, окутанная клубами черного дыма. Когда дым рассеялся, мы увидели его.

Владыку Люция.

Глава 17

Владыка Люций

За Люцием хлынули демониаки в сверкающих доспехах, почти не уступавшие ему ростом и телосложением, — несомненно, его личная гвардия.

— Ха-ха-ха! Кажется, я вовремя… — Голос Люция, некогда мелодичный и вкрадчивый, теперь звучал какофонией языков, неизвестных даже демонам.

От его жуткого смеха у меня застыла кровь, а ноги стали ватными, и это не преувеличение: новый Владыка Преисподней подавлял даже меня одним присутствием.

Исполинская фигура возвышалась на добрых двадцать метров, разительно отличаясь от того образа, который я помнил. В его облике проступила истинная сущность — не важный персонаж игры, а кто-то извне, древнее зло, вселившееся в Люция так же, как я, Алекс Шеппард, — в шкуру Скифа. Теперь от него веяло холодом космоса.

От прежнего великого князя Люция, вызывавшего навязчивую симпатию и желание довериться, не осталось и