Первая кровь - Игорь Черемис

судьба пока что меня щадила и не заставляла делать однозначный выбор в подобной ситуации. Насколько я помнил, в сороковых очень легко было перейти из стана «своих» в стан «чужих» – достаточно чуть засомневаться в том, правильно ли та самая старшая отдает команду «пли!». Но я мог и ошибаться.

Но с милицией бабушка Аллы покончила быстро. Не знаю, разбиралась её внучка в этих тонкостях, но после войны Елизавета Петровна честно тянула лямку в ВОХРе, хотя она об этом прямо не говорила – видимо, немного стеснялась. Но в этой охране тоже подразумевалось оружие, да и, наверное, у сотрудников имелось разрешение на его применение в определенных ситуациях. Ей и квартира в этом доме досталась не по причине принадлежность к правоохранительным органам, а от щедрот начальства последнего места службы, с которого она благополучно ушла на пенсию семнадцать лет назад. Новоалексеевская тогда как раз застраивалась – и была почти что окраиной Москвы.

Впрочем, довоенная и военная служба бабушки также была связана с милицией очень слабо. Но я не хотел влезать в этот устоявшийся мир, что-то уточнять и поражать всех моими познаниями. Милиция так милиция. Подозреваю, подружки бабули тоже проходили по вохровскому ведомству, где и научились бдительному наблюдению за окрестными злодеями.

Меня немного отпустило. Вряд ли Елизавета Петровна способна сподвигнуть наш первый отдел на пристальное изучение моего персонального дела. Ну а все остальные неприятности я переживу.

Вообще бабуля оказалась интересной собеседницей, живым свидетелем достаточно судьбоносных событий в истории страны. Вместе со всеми, стоя у репродукторов, она слушала Молотова 22 июня 1941 года. Читала сводки и, наверное, отмечала на мысленной карте продвижение немцев по Советскому Союзу – сначала к Москве, а потом – обратно. 9 мая 1945-го она вместе со всеми праздновала Победу. А в марте 1953-го, тоже вместе с ещё кучей народа, хоронила Сталина – она рассказала, что сумела попасть в Колонный зал Дома Союзов и прошла мимо гроба с телом этого грузина, прямо рядом с застывшими в почетном карауле Маленковым, Берией и Хрущевым.

Алла от этих воспоминаний морщилась; подозреваю, большинство фамилий она даже не знала – для неё это были какие-то большевики из далекого прошлого. Я ехидно думал, что если события будут идти своим чередом, хотя бы примерно так, как в моём прошлом, Алле и многим другим её ровесникам через несколько лет придется хорошенько познакомиться не только с фамилиями, но и сексуальными привычками этих людей. Ну а Коротич из «Огонька» постарается, чтобы все читатели выучили наизусть новые и совершенно секретные данные из самых тайных архивов.

А вот я уже был с ними хорошо знаком, и впитывал свидетельства очевидца как губка. Но думал я при этом о своем. О том, что мне надо бы чуть пристальнее посмотреть на то время, когда в Политбюро не было ни Брежнева, ни Андропова, ни Черненко, ни тем более Горбачева. Расширить свои изыскания вглубь истории, так сказать. В моем мозгу почему-то свербила мысль, что всё началось ещё тогда, при Сталине, и 1991 год стал лишь следствием процессов, которые запустила смерть лучшего друга физкультурников.

Бабушка, кстати, о чём-то умалчивала, а о чем-то говорила так, что и не поймешь, что она имеет в виду. Это для меня её недомолвки были открытой книгой – всё-таки за следующие сорок лет многое стало достоянием гласности, а про что-то телевизор вопил чуть ли не двадцать четыре часа в сутки. Сейчас – да, её хитрости работали. Просто они не были рассчитаны на попаданцев.

Вообще жили Алла с бабушкой достаточно неплохо. Просторная трехкомнатная квартира с длинным узким коридором в третью комнату и с большой – по меркам советских строительных нормативов – кухней, на которой мы и сидели. Конечно, никаких гостиных в квартире не было – этот пережиток мещанства царской России нынешние функционеры приберегали для себя. Но, например, та квартира, которой очень гордились мои родители, была обычной хрущевкой, хотя и построенной уже при Брежневе – крошечные комнаты, крошечная кухонька, узкие коридорчики и раздельный санузел – тоже крошечный. Я помнил, как в десятом классе во время сидения в туалете упирался коленками в дверь. Тогда меня это забавляло, но уже потом, познакомившись с хоромами семьи моей первой жены, я старался подходить к выбору собственного жилья с определенными стандартами. Поэтому и поехал после завершения третьего брака в Новую Москву – именно там нашлась удовлетворившая меня жилплощадь.

А вот тут всё было относительно просторно. Даже коридор в дальнюю комнату позволял спокойно разойтись двум не слишком крупным людям – если бы, конечно, вдоль одной стены хозяева не сгородили полки, забитые книгами по самый потолок. Рассматривать я это богатство не стал, но отметку себе сделал.

– Елизавета Петровна, а это вы книги собираете? – решил я отойти от изучения новейшей истории Страны Советов.

Впрочем, интересовали меня не столько книги. Но напрямую вопрос о родителях Аллы я задавать почему-то стеснялся.

– О, что ты! – бабушка отмахнулась рукой от такого нелепого предположения. – Это всё муж… царствие ему небесное… да сын с дочкой, а потом и сноха…

Я успел заметить, как в углу глаз у Аллы блеснула слезинка, и поспешил вмешаться.

– Просто я столько книг ещё не видел. У родителей было немного классики, Бунин, Куприн. Мне про детские приключения покупали, но я их быстро заигрывал. Как-то удалось по шахматам купить учебник Кереса… и всё, пожалуй. И у одноклассников из родителей никто не собирал, но у нас там и тяжело было что-то приличное собрать.

– В Москве легче, – согласилась бабушка. – Тут что-то по подписке покупали, что-то за макулатуру… муж мой много газет выписывал, а куда их девать? Вот и относили в пункты сбора, а там талончики давали специальные. Для детей вон всю библиотеку приключений собрали… сейчас она не полная, Аленька куда-то два тома задевала…

Мне нравилось, как эта женщина называла свою внучку. Я собирался обязательно использовать слово «Аленька», если судьба ещё раз сведет нас с Аллой вне стен этой квартиры.

– Бабуль! Я же говорила – в школе забыла, а потом не смогла найти! – взмолилась Алла.

– Как же! В школе забыла! Скажи лучше – своим ухажерам раздала, – жесткий жест оборвал возмущенный писк девушки. – Она у нас школьницей такая вертихвостка была, куда деваться! Сегодня с этим, завтра с тем, послезавтра вообще одна. И книги раздавала направо и налево!

Серию, про которую упомянула старушка, я помнил. Во времена интернета многие писатели-фантасты хвастались тем, как познакомились с фантастикой