Лили. Том 2 - Патриция Гэфни

– Как тебе сегодняшний денек, Гэйб? Она вытерла слезы на щеках, твердо решив, что пора бы ей перестать, как выразилась бы Лауди, “киснуть”.

– Лауди была права, надо нам с тобой выходить почаще. Смотри, какое чудное небо! Вон то облако похоже на человека, видишь? Вот он закуривает трубку, а шляпа съехала на один глаз…

– Лопни мои глаза, опять она разговаривает с собакой!

Лили подскочила на месте от неожиданности.

– Лауди, ради всего… Не смей подкрадываться ко мне вот так!

– Вовсе я и не думала подкрадываться! Топала, как солдат на плацу! Могу потопать обратно, если не хочешь получить записку.

– Какую записку?

– Вот эту. Только что мальчишка-посыльный принес. Ждет ответа.

Лили опасливо взяла в руки листок, предполагая, что записка от Дэвона. Она ошиблась: записка была от Клея. Он хотел ее видеть. Не откажется ли она выпить с ним чаю в четыре часа?

– Ну и каков твой ответ? Лили бережно сложила записку.

– Да, – сказала она, не давая себе времени на слишком долгие раздумья. – Скажи посыльному, что я приду.

– Придешь? Вот и чудненько, так я ему и передам. Отличные новости, а? Леди Лили изволит прийти!

– Я же сказала, что приду! Иди, Лауди, скажи посыльному.

– Иду, иду. Подумаешь, всего-то одну записочку получила от молодого хозяина, и глянь, она уже командует тут, как важная дама, и слова ей не скажи! – проворчала Лауди.

Но ее глаза искрились весельем; прежде чем уйти, она послала Лили радостную улыбку и лишь потом повернулась и побрела назад, волоча ноги по песку.

* * *

– Я пришла навестить мистера Дарквелла… Клея… Клейтона Дарквелла.

До чего же неловко стоять перед Стрингером и делать вид, будто она и в самом деле гостья, настоящая леди, пришедшая с визитом! Почтенный и невозмутимый дворецкий всегда выводил ее из равновесия, но на этот раз ей просто хотелось провалиться сквозь землю.

– Он меня пригласил, – выпалила Лили, стараясь (Крыть смущение.

– Да, мисс. Сюда, прошу вас.

Она последовала за ним через холл и удивилась, когда он не свернул ни вправо, ни влево, достигнув подножия лестницы, но стал подниматься прямо наверх. Ей казалось, что Клей примет ее в одной из гостиных на первом этаже. Но так было даже лучше: на втором этаже у нее куда меньше шансов столкнуться с Дэвоном в это время дня. В доме стояла тишина. Время как будто остановилось: все выглядело в точности как год назад, когда она появилась здесь впервые. Лили прекрасно помнила, как полировала вот эти самые перила, как смахивала пыль с дубовых панелей на стенах и с картин в золоченых рамах. А ведь с тех пор миновала целая жизнь.

Стрингер добрался до дверей в комнату Клея и постучал: тихий голос пригласил их войти. Дворецкий распахнул двойные двери, почтительно отступил назад, давая ей дорогу, и закрыл их за нею.

– Лили! Входи, входи!

Клей приподнялся на подушках, высоко взбитых в изголовье кровати с балдахином. Отбросив бумагу и перо и испачкав при этом покрывало чернилами, он широко улыбнулся в знак приветствия.

Лили почему-то боялась, что он начнет ее упрекать, но его откровенная радость заставила ее улыбнуться. Что-то словно оттаяло у нее внутри.

– Клей, я так рада тебя видеть! Казалось, не было ничего на свете естественнее и проще, чем подойти к нему и осторожно обнять.

– Но почему… Ты плохо себя чувствуешь? Мне говорили, что ты уже ходишь. Я бы не пришла, если бы знала…

– П-просто я немного.., прихворнул, – тщательно подбирая слова, пояснил Клей. – Дэв с-считает, что в прошлое во-воскресенье я слишком долго сидел на террасе. Но теперь я в порядке. М-м-марш… Доктор Марш разрешил мне за-завтра встать. Садись! Вон кресло, а если хочешь.., можешь сесть рядом с-со мной.

Лили предпочла кресло и придвинула его прямо к кровати. Она не знала, что ожидать, и поначалу вид Клея ужаснул ее. Он был худ, как щепка, и цветом лица почти не отличался от накрахмаленных наволочек на подушках. Сквозь кожу просвечивали кости, отчего лицо выглядело особенно белым. Прекрасные голубые глаза на худом лице казались огромными, кадык выпирал на тонкой шее. Он был похож на больного подростка. Однако в ходе разговора се тревога понемногу улеглась: голос, жесты, выражения принадлежали прежнему Клею. Через несколько минут Лили освоилась и перестала смущаться. Клей всегда нравился ей, она ценила его дружбу.

– Ты прекрасно выглядишь. Лили. Честное слово. Ты здесь у нас уже… – Он нахмурился, пытаясь вспомнить. – Сколько?

Она смущенно опустила взгляд.

– Почти два месяца.

– Ну да, два месяца, а я т-тебя видел только раз. И-и-издали. Ты мне помахала и у-у-у…

– Убежала. – Лили вспыхнула от смущения. – Я знаю. Прости, я…

– Нет-нет, все в порядке, – торопливо заверил ее Клей. – Ты не волнуйся. И-извини, что принимаю тебя з-з-здссь. Это вызывает во-воспоминания.

Она удивленно подняла на него глаза.

– О нашей первой встрече, – с шаловливой улыбкой пояснил Клей.

Лили рассмеялась, и звук собственного смеха поразил ее, настолько он был непривычен.

– О, да, для меня то утро стало очень поучительным. И совершенно незабываемым.

Клей принялся рассказывать о своем медленном выздоровлении, а Лили облегченно перевела дух и посочувствовала ему.

В одной из пауз она обратила внимание на лист бумаги, который он отбросил при ее приходе. Рисунок на листе напоминал чертеж.

– Что это? – спросила она, указывая на него рукой.

– Это корабль.

– Можно посмотреть? О, Клей, как красиво! Просто замечательно.

Для нее это было всего лишь хаотическое нагромождение линий, снабженное загадочными цифровыми выкладками на полях (Лили решила, что это указаны размеры), и все же чертеж, выполненный уверенной и твердой рукой, с явным знанием дела, произвел на нес сильное впечатление.

– Спасибо. Это шлюп.

– Вот как?

– Я решил по-послать его в Таможенную службу. Их суда устарели, а тут бу.., бушприт длиннее, и он втягивается. И б-больше места для парусов, потому что я увеличил ширину су-судна в средней части, не и-и-из-меняя раз.., размеров корпуса. Видишь?

Она неопределенно хмыкнула в ответ и осторожно спросила:

– А тебе не кажется, что в этом есть.., какая-то ирония?

– В том, что я создаю корабли для таможенников? Еще бы! Смех, да и только! Но это.., кажется, только это мне и удается по-настоящему. И мне это нравится, Лили. Очень нравится.

– Да я уж вижу.

– Это все, на что я гожусь. Мои ду-дурацкие мозги.., еще не совсем…

Раздался стук в дверь. Клей сказал: “Войдите!”, и в комнату вошел Фрэнсис Морган.