Академия Грайн. Выпускной курс - Кристина Кандера

— Поделитесь своими соображениями?

— Я понимаю, что ваша дочь росла без матери, и ее некому было научить правилам хорошего тона. Но Лиз всегда казалось мне умной и, главное, целеутремленной девушкой…

— Какое отношение ко всему этому имеет моя дочь? — резко оборвал словоизлияния Абзалова Роан.

— Вы прекрасно меня поняли, — не прекратил улыбаться Валерьян. — Егор Гардов совершенно не подходящая компания для такой девушки, как ваша дочь. Надеюсь, вы меня услышали и объясните Лиз, что ее поведение, мягко говоря…

— Еще слово и я затолкаю ваши слова вам в глотку, — спокойно произнес Роан. Внутри него бушевал настоящий вулкан, но на лице не дрогнул ни единый мускул. Хотя, в глазах, наверное, что-то такое отразилось, потому что Валерьян вдруг судорожно сглотнул и даже отступил на шаг.

— Я всего лишь хотел предупредить вас, что парень из бюджетной школы не пара для Лиз Шермер.

— Это не вам решать, — ледяным голосом произнес Роан и открыл дверцу автомобиля. — И я буду благодарен, если вы объясните своему сыну, что его находение вблизи моей дочери нежелательно.

— Что? — беззвучно выдохнул Абзалов. Подобного он точно не ожидал. Последние несколько лет, при каждой встрече Валерьян непрозрачно намекал Роану, что не прочь породниться. Говорил о том, как хорошо проводят время вместе их дети. Восхищался тем, какая они красивая пара. Роан был уверен, что в мыслях, Абзалов уже давно поженил их детей и даже просчитал все выгоды для себя от этого брака.

— Я все сказал, — угрожающе произнес Роан, и больше не глядя на Абзалова, сел в машину.

Захлопнул за собой дверь и прикрыл глаза, пытаясь справиться с раздражением. Намеки Абзалова вывели Роана из себя, стали той последней каплей, которая переполнила чашу спокойствия. В этот момент Шермер был как никогда близок к срыву, и ему требовалось время.

Они с Абзаловым никогда не были друзьями, но и врагами тоже не являлись. Их интересы всегда располагались в совершенно разных плоскостях, хоть мужчины и пересекались в обществе. А в последние годы, Валерьян все чаще и чаще намекал на то, что было бы неплохо породниться. Роан отшучивался, не придавая этим словам особого значения, тем больше, что и Лиз не была заинтересована в сыне Абзалова. Но… быть может, Валерьян на самом деле всерьез рассматривал брак своего сына и Лиз?

Роан нахмурился. Ему был непонятен такой интерес Абзалова. Совсем непонятен. Будь Шермер бизнесменом, имей в своем распоряжении огромное состояние — другое дело, а так…

Нет, у покойной жены были какие-то предприятия. Теперь, после ее смерти, все они принадлежали Лиз. Но сам Роан никогда не интересовался всем этим, он был далек от бизнеса, занимаясь тем, что получалось у него лучше всего.

— Возвращаемся в столицу? — тихий голос водителя заставил Роана вздрогнуть и открыть глаза. Он непонимающе уставился на чуть повернувшегося молодого мужчину.

— Что? — беззвучно спросил он.

— Возвращаемся в Гардинеру? — повторил свой вопрос водитель.

— Да… — неуверенно кивнул Роан, но стоило только водителю завести машину, как он вдруг встрепенулся. — Нет-нет Максим, давайте не в столицу. Заглянем по пути в Родену, я вам адрес попозже продиктую.

Водитель только пожал плечами и послушно направил машину в указанном направлении, а Роан со вздохом придвинул к себе папку с досье на Егора Гардова.

Умный мальчик. Способный. Упускать такой самородок Роан не собирался.

* * *

Маргарита пришла домой после рабочего дня. Вошла в свою квартиру, заперла дверь, привычно опустилась на банкету в прихожей, чтобы снять обувь. Последние годы превратились в рутину. Она вставала утром, шла на работу, затем, возвращалась домой, готовила себе ужин, смотрела телевизор, ложилась спать, чтобы утром начать все сначала. И так постоянно. Что-то в привычном графике менялось только, когда сын приезжал домой на каникулы. А в остальном…

Вот и сейчас, сбросив обувь, она поднялась на ноги, намереваясь пройти в комнату и переодеться, но замерла, словно бы натолкнулась на невидимую преграду, случайно бросив взгляд в большое настенное зеркало. Она смотрела на собственное отражение и не понимала, когда… Когда она превратилась вот в это нечто, женщину без возраста, усталое лицо без каких-либо признаков косметики, которой она сейчас рассматривала в зеркале.

Ей ведь еще нет сорока лет. Она молода и когда-то считалась очень красивой, интересной… мужчины оборачивались ей вслед, чем доводили до нервного тика ее покойного мужа. Было время, когда Маргарита любила красивые платья и туфли на высоком каблуке, не выходила из дома, чтобы не уложить свои светлые волосы в элегантную прическу… Когда-то…

Потом пришло другое время. Время, когда Маргарита сознательно перестала следить за собой, стараясь выглядеть как можно более отталкивающе. Она страшилась привлечь к себе интерес мужчин, сознательно запустила себя, перестала носить красивую одежду, делать макияж и маникюр, если бы не собственная брезгливость, то и мыться бы перестала, но увы, не могла пересилить сама себя.

А теперь? Почему теперь, когда угроза миновала, Маргарита по-прежнему не стремится к тому, чтобы снова почувствовать себя женщиной? Почему она не сделает красивую прическу? Не выбросит из дома опротивевшие туфли без каблуков, которые всем своим видом напоминали что угодно, но определенно не женскую обувь? Почему она все еще продолжает кутаться в безразмерные широкие наряды, место которым на какой-нибудь помойке?

Молодая женщина выдохнула и прикрыла глаза, прислонившись лбом к холодному стеклу. Нервы находились на пределе. Вот уже почти неделя, как у Маргариты не было никаких известий от сына. Нет, Егор и раньше пропадал. Потом, правда, звонил и даже придумывал весьма правдоподобную причину тому, почему о нем ничего не было слышно. Маргарита делала вид, что верит.

А сама знала, что сын лжет. Чувствовала…

Вот и сейчас сердце было не на месте. По ночам она не могла спать, а если все же забывалась, то ей всегда снились кошмары. Она снова и снова возвращалась в своих снах в то время, когда не стало мужа, а она… ее…

Стук в дверь заставил Маргариту вздрогнуть и заполошно оглядеться по сторонам. Страхи вернулись. Они окружили молодую женщину, забрались под кожу, вызывая во всем теле непроизвольную дрожь. И холод.

Стук повторился.

Маргарита обхватила себя руками за плечи и осталась стоять на месте. Она не могла заставить себя сделать шаг. Просто не могла. перед глазами снова и снова проносились картинки того, как после вот такого стука, дверь резко распахивается и в ее квартиру врываются…

— Нет! — она решительно тряхнула головой. — Нет! Это больше не повторится. Его нет! Нет! Все закончилось, — шептала она, запуская пальцы в волосы и с силой потянув за пряди. Резкая боль немного привела ее в чувство.

В дверь постучали в третий раз.

Тряхнув растрепавшимися волосами, Маргарита на деревянных ногах пошла открывать.