Пятое сердце - Дэн Симмонс

– Неда нет в живых! – рявкнул Кларенс Кинг. – Покончил с собой, как его сестра семью годами раньше.

– Мне известно, что Неда Хупера нет в живых, – сказал Холмс. – Я не знаю, и никто из нас не знает, была ли его смерть и смерть его сестры Кловер просто самоубийством.

– Все… решительно все подтвердили, что Кловер покончила с собой, – прорычал Кларенс Кинг, угрожающе надвигаясь на Холмса.

Кинг был ниже ростом, но крепче и шире в плечах. Холмс, глядя на него с полным спокойствием, спросил Хэя: «Позволите?», достал черную трубку и, когда Хэй рассеянно кивнул, принялся ее набивать. Судя по запаху, который наполнил кабинет, как только Холмс раскурил трубку, это был не тот дешевый табак, которым Джеймсу несколько раз пришлось дышать на пароходе и в поезде.

– Кловер выпила цианистый калий, когда была одна в доме, – продолжал Кинг, отмахиваясь от стопки карточек, которую Хэй пытался ему передать. – Нед Хупер дважды пытался покончить с собой – первый раз он бросился под конку и наконец выпрыгнул из окна лечебного заведения… некоторые называют его скорбным домом… куда его поместили…

– Однако никто известный нам не видел, как миссис Адамс выпила цианистый калий или как ее брат выбросился из окна, – заметил Холмс, выпуская клубы дыма, что, видимо, еще больше разозлило Кинга.

– Если вы в горах легли на сухую траву, а проснулись под слоем снега, вам не обязательно видеть, как шел снег, чтобы в это поверить, – прорычал Кинг.

– Прекрасно, – ответил Холмс. – Я приветствую индуктивную логику. Так или иначе, брат и сестра, как считается, покончили с собой, однако в обоих случаях нет полной уверенности, что имело место самоубийство. Миссис Кловер Адамс в год перед смертью близко сдружилась с мисс Ребеккой Лорн. Это так?

– Что? – огрызнулся Кинг.

– Да, – сказал Джон Хэй. – Я несколько раз видел мисс Лорн. Приятная дама.

– И эта самая дама ждала у бывшего дома мистера Адамса, когда тот вернулся и обнаружил жену мертвой на втором этаже, не так ли? – Холмс вновь раскурил трубку.

– И что с того? – Теперь и Хэй говорил сердито. – В последние месяцы жизни Кловер мисс Лорн навещала ее почти каждый день. Она ждала перед домом, когда Адамс вышел, чтобы отправиться к дантисту. Или, может быть, он зачем-то вернулся, не помню зачем. Так или иначе, тело нашла не мисс Лорн… его нашел бедный Генри.

– И мисс Лорн уехала из Вашингтона через месяц после смерти Кловер Адамс? – Холмс спрашивал мягко, но настойчиво.

– Да… в Балтимор, – ответил Хэй. – Где несколько месяцев спустя вышла замуж за мистера Белла… летом восемьдесят шестого, если не ошибаюсь. После смерти Кловер Генри долго переписывался с мисс Лорн. Может быть, переписывается и сейчас.

– Очень сомневаюсь, – произнес Холмс. – По моим сведениям, женщина, которую вы знали как мисс Ребекку Лорн, была убита вскоре после отъезда из Вашингтона. Быть может, до отъезда.

– Вы сумасшедший, – сказал Кларенс Кинг.

– Погодите минутку, – вмешался Хэй. – Давайте обсудим… спектакль последних нескольких дней и вчерашнего вечера, когда вы называли себя исследователем Яном Сигерсоном. Зачем вам это понадобилось?

– Необходимая уловка, – ответил Холмс. В комнате было еще одно кресло, развернутое к столу Джона Хэя; в него сыщик и сел. – Те, кто за мной охотится, знали, что я выполню просьбу Неда Хупера.

– Те, кто за вами охотится… – повторил Хэй.

– Долго же вы сюда добирались, – заметил Кинг. – Вы говорите, Хупер – у вас нет никакого права называть его Недом – обратился к вам за помощью касательно карточек весною девяносто первого, а вы явились сюда весною девяносто третьего, через несколько месяцев после того, как Нед наложил на себя руки. Хорошо, что вы не пожарный и не полицейский.

– В некотором смысле я полицейский, – тихо ответил Холмс. Он откинулся в глубоком кресле и небрежно положил ногу на ногу.

Генри Джеймс наконец обрел голос. Он старательно обратился к Хэю и Кингу, а не к человеку напротив:

– Вчера вечером от господина Воллебека, его супруги и дочери мы получили неопровержимое свидетельство, что этот джентльмен, в собственном обличье или в чужом, норвежский исследователь Ян Сигерсон. Мы слышали, как они бегло говорили между собой по-норвежски. Мы слышали, как господин Воллебек упомянул их общих знакомых. Мы видели фотографии из тибетской экспедиции Сигерсона, в том числе сделанный в Бомбее снимок, на котором Сигерсон запечатлен с другим норвежским исследователем, Свеном Андерсом Гедином, известным всем троим Воллебекам. Мне представляется, что отсюда можно сделать лишь один здравый вывод: этот человек выдает себя за английского сыщика Шерлока Холмса. Быть может, пребывание в гималайских высокогорьях повредило его рассудок.

Холмс вынул трубку изо рта и хохотнул:

– Мой дорогой Джеймс, неужели вы и трюки циркового иллюзиониста принимаете с тем же легковерием, как мои подтверждения личности Яна Сигерсона?

Джеймс побагровел от гнева и смущения, однако усилием воли заставил себя ответить спокойно, рассудительно, культурно:

– У господина Воллебека, его жены и дочери не было никаких причин лгать…

– У них была одна превосходная причина, мой дорогой Джеймс. – Холмс встал и ткнул в воздух чубуком трубки. – Как только стало известно, что мы обедаем с Воллебеками, я телеграфировал королю Скандинавии Оскару Второму, чтобы тот поручил своему норвежскому посланнику подтвердить мою историю. Дело в том, что исследователь Ян Сигерсон мне еще пригодится. В эту самую минуту господин Воллебек рассказывает репортерам из «Вашингтон пост» и писателю из «Вашингтон критик», как чудесно провел вечер со своим земляком Сигерсоном в доме мистера Джона Хэя.

– Так король Норвегии делает все, что вы потребуете телеграммой? – спросил Кларенс Кинг, опускаясь в кресло, с которого встал Холмс. – В том числе приказывает одному из самых уважаемых дипломатов, его жене и дочери врать в глаза таким почтенным людям, как Джон Хэй и Генри Джеймс? Вы впрямь ждете, что мы в такое поверим?

– Верьте во что хотите, – небрежно ответил Холмс. Он подошел к окну, открыл ставни и стал смотреть на улицу.

– Диалог на норвежском… – начал Генри Джеймс.

– Был далеко не безупречен с моей стороны. – Холмс отвернулся от улицы, и теперь его выразительный силуэт был четко виден на фоне светлого окна. – Больше всего я опасался, что дочь, юная Ода, несмотря на все наставления отца, рассмеется над моим ломаным норвежским, который я освоил за два месяца общения с его величеством королем Оскаром Вторым в Лондоне в восемьдесят восьмом и за девять недель зимой – весной восемьдесят девятого, накануне своей «гибели» в Рейхенбахском водопаде.

– Очевидно, вы уладили и впрямь очень деликатное семейное дело, – саркастически заметил Кинг, – коли европейский монарх до такой степени у вас в долгу.

– Вообще-то да, – ответил Холмс, – однако причина, по которой его величество король Скандинавии поручил своему посланнику солгать на званом обеде, иная. Король Оскар Второй прекрасно знает, чем была вызвана моя миссия в Тибет и что мне поручено в Вашингтоне. Он знает, кто наши враги… а они и ваши враги, джентльмены. Его величество включен в длинный список достойных лиц, которые будут убиты в ближайшие несколько месяцев или лет, если этих людей не остановить.