Ночь времени. Легенды Луны о выборе, долге и любви - Лариса Ренар

— Ты можешь сформулировать эти законы?

— Сейчас пока нет, но я чувствую, что придет время и они появятся!

— Что ты чувствовал, пока был в этой реальности?

— Вибрацию во всем теле, огромное количество энергии и желание действовать, а также радость и ликование от того, что мне удалось создать вместе с Арис!

— Вы действительно многое может совершить вместе, — кивнул старик. — Когда-то ты просил Божественное о том, чтобы тебе открылось твое истинное предназначение и были даны силы для его реализации, и Божественное услышало твою мольбу, и вело тебя, и поддерживало, и подарило тебе Великую Любовь и женщину, которая поможет реализовать то, что ты хочешь. А теперь все зависит только от тебя: хватит ли твоих сил, твоей решимости вырваться из тисков твоего долга и отживших обязательств?

— Но я не хочу причинять боль Тайре и моему сыну, я нужен им! — возразил Мадрук, выходя из оцепенения медитации. — Если вся сила во мне, то я смогу создать все это, ничего не разрушая! Я благодарен Арис за то, что она открыла мое сердце, и теперь я могу подарить эту любовь Тайре и сыну. Я не верю во все эти видения, это просто плод разгоряченного воображения. — Было видно, что Мадрук начинает злиться.

Арис застыла, услышав эти слова, и почувствовала, как в ее грудь вонзается кинжал и вырезает ее трепещущее сердце, чтобы бросить его на жертвенное блюдо. Она беспомощно посмотрела на старика, моля его о поддержке.

— Самые страшные чудовища — те, которые внутри нас! — произнес старик. — Мы сами выбираем свой путь и решаем, на что у нас хватит сил и мужества! И никто не гарантирует, что в конце пути нас будет ждать награда. Иногда мы можем потерять все, идя за зовом своей души и доверяя своему сердцу, а можем сохранить все, что имеем, и потерять себя, отречься от своей души. И в этом выбор каждого, и в этом его свобода.

— Сделать выбор и принять его последствия, — усмехнулся Мадрук.

— Сделать выбор сердца и получить большее влияние, возможность создать что-то великое, жить в любви и в радости — или послушаться голоса ума и остаться в комфортной тюрьме своих страхов.

— Арис, храни любовь и свою веру в нее, а все остальное произойдет так, как будет лучше для мира и для всех, — повернувшись к жрице, сказал старик и исчез, уйдя в пещеру.

Арис, погруженная в свои мысли, стала тихо спускаться по тропинке. Мадрук догнал ее и повернул к себе, утирая слезы, катящиеся из ее глаз.

— Арис, я люблю тебя! Ты — все, о чем я когда-то мечтал и что я искал в женщине. В тебе есть страсть и нежность, в тебе невероятная сила изменения реальности, мир рядом с тобой вращается быстрее, все начинает происходить словно по мановению волшебной палочки, во мне открываются глубины, о которых я и сам не подозревал. Когда я рядом с тобой, я чувствую себя сильным и мудрым. Я восхищаюсь тобой и благодарен тебе за эти дни. Если бы я был свободен, у меня не было бы ни минуты сомнений, что ты — та, рядом с которой я хотел бы просыпаться каждое утро и засыпать каждую ночь, но пока я еще не готов отказаться от моего сына, он слишком мал, ему нужен отец и нужна мать!

— Но если ты не будешь счастлив, то он не сможет вырасти счастливым, — всхлипнула Арис. — Если между родителями нет любви, то ребенок будет чувствовать это! Тайра будет чувствовать, что ты остаешься с ней только как с матерью твоего сына.

— Я постараюсь полюбить ее. Ты научила меня любить, ты раскрыла мое сердце… — словно заклинание самому себе повторял Мадрук.

Но Арис уже не слышала его, убегая по тропинке вниз. Слезы застилали ей глаза, и сердце не хотело принимать доводов Мадрука. Может, если бы он выбрал Тайру, а не сына, ей было бы больнее, но понятнее, а так он разрывался между любовью к сыну и любовью к ней. И какая-то часть ее души хотела, чтобы он остался с ней, продолжая любить сына, но какая-то часть ее души видела, что пока он не готов изменить свою реальность ради иллюзорной, в его представлении, любви. И то, что он готов пожертвовать их любовью ради любви к сыну, было и объяснимо и необъяснимо одновременно.

— Арис, дай мне время… — Мадрук все-таки догнал ее в конце тропинки. — Я не смогу жить без твоей любви… Когда ты отдаляешься от меня, я чувствую холод и мне плохо… Не убегай от меня, не убегай от своей любви…

— Я буду с тобой, — пообещала Арис, прижимаясь к нему.

— Я знаю. — Мадрук сжимал ее в объятиях и целовал, словно боялся, что мир заберет ее от него, в то же время зная, что сегодня им предстоит расстаться.

Время выбора.

Послание 2-го лунного дня.

Доверяйте голосу сердца и не бойтесь рисковать.

— Как ты могла? — Тайра стояла перед Арис, сверкая глазами. — Мадрук вернулся после вашей поездки и все мне про вас рассказал! Он сказал, что не хочет больше лгать ни себе, ни мне! Я доверяла тебе, я делилась с тобой своей болью, а ты предала меня, ты за моей спиной стала его любовницей! Когда я и так уязвима, когда у меня грудной малыш! Ты знала, что в это время женщина занята ребенком, а не мужчиной, ты все правильно рассчитала, ты хотела забрать его у меня!

— Тайра, прости, я не хотела тебе сделать больно, но иногда любовь не спрашивает, когда приходить! Я пыталась отказаться от нее, но это сильнее меня!

— Хорошо, что это оказалось не сильнее его долга перед сыном и страной! Так вот, я провела этот месяц в кошмаре, рыдая каждую ночь в подушку, вздрагивая при одном упоминании твоего имени и видя, как сияют его глаза после вашего путешествия! О, это было изощренной пыткой — каждый день слушать о том, какая ты прекрасная, видеть, как он мечется и что-то решает про себя! Слышать, как важен ему сын и что он готов ради сына даже полюбить меня и сделать все, чтобы нашему ребенку было хорошо! Так вот, я приехала сказать, что он сделал выбор! Он выбрал сына и меня! — торжествующе закончила Тайра и, развернувшись, быстро уехала.

Арис застыла в оцепенении, стараясь осознать все то, что услышала от Тайры. Весь этот месяц она жила в напряженном ожидании решения Мадрука. Она старалась сохранить в своем сердце любовь и надежду на то, что любовь окажется сильнее обязательств и долга. Каждое утро она посылала Мадруку изумрудный поток своей любви и молилась всем богам, чтобы у него хватило сил и решимости сделать правильный выбор, выбрать любовь! Мадрук посылал ей маленькие послания со словами любви, поддерживая ее надежду. Но последние десять дней он не давал о себе знать, и ей стали сниться тревожные сны, и сердце уже было готово к словам Тайры. Но, услышав то, что она сказала, Арис словно услышала смертный приговор.

Не зная, что с собой делать, как справиться с этой болью, она вышла во двор и побрела за территорию храма в лес, шатаясь и медленно переступая, мечтая спрятаться от людей, оказаться там, где ее никто не увидит. Она шла не разбирая дороги и остановилась только тогда, когда буквально врезалась в сосну. Арис подошла к дереву и, обхватив его руками, прижалась лбом и всем телом к прохладному стволу. Где-то в глубине затуманенного страданием сознания всплыло воспоминание, что именно сосна забирает боль, уносит раздражение, чувство вины, дает силы, особенно в переломный в судьбе момент, когда нужно понять, что делать дальше и куда двигаться! И действительно, сосна словно вытягивала всю горечь из сердца. Постепенно озноб стал проходить, но силы так и не появлялись, и Арис начала тихо сползать на землю. Хортица едва успела ее подхватить.