Холодный герцог - Мила Дрим

брата приближается к «Мактуб». Борта кораблей по-братски прижались друг к другу, и радостные возгласы мужчин наполнили собой воздух.

– Что ты здесь делаешь? – поинтересовался герцог, сжимая за крепкие плечи Фарида.

– Не люблю неравный бой. Решил проучить графа и помочь своему брату, – Фарид обнял Дэвида в ответ.

– Ты, как никогда вовремя, – герцог окинул брата благодарным взглядом. Огромный камень упал с его души, и теперь дышалось ему легко и свободно.

– Я рад.

– Как на счет того, чтобы отметить победу пиром? – герцог выжидающе посмотрел на брата. Он уже знал, какой будет ответ, но все равно решил уточнить.

– Я спешу, – черные глаза Фарида загорели ненасытным огнем мести.

– Ты так и не оставил эту затею?

– Никогда, – Фарид помрачнел, взгляд его наполнился решимостью. – Я найду его, и отниму то, что он любит больше всего. Око за око.

– И что же он любит? – Дэвид нахмурился. – Ребенка?

– У него пока еще нет детей. Но поговаривают, что герцог обожает свою жену. Она считается красавицей при дворе, и, думаю, она сойдет для того, чтобы стирать мои рубахи.

Герцог не стал делать попыток отговорить Фарида. Глядя в его черные глаза, он знал – тот не отступится. Оставалось только надеяться, что все это не закончится трагично – как для самой герцогини, которой выпала такая роль, как и для Фарида.

Уже позже, когда «Мактуб» оставил позади себя сожженные корабли, а флот Фарида обогнал судно герцога и ушел далеко вперед, Дэвид, наконец, направился в каюту. Когда он шагнул внутрь, глазам его предстала раздирающая душу картина.

Диана, сложив руки, с лицом, залитым слезами, тихо шептала молитву. Она была так прекрасна и трогательна в этот миг. Услышав шаги, девушка распахнула глаза. Блестящие от слез, они посмотрели прямо на Дэвида.

– Дэвид, – Диана поднялась на ноги, от волнения наступила на юбку платья и – рухнула в надежные объятия мужа. – Ты жив? Все живы?

Он улыбнулся. Любовно провел смуглой ладонью по бледной щеке жены, и только потом сказал:

– Все хорошо.

Синие глаза Дианы наполнились нежностью. Она обвила шею мужа, прижалась щекой к его груди и зашептала:

– Как хорошо. Как хорошо, что ты вернулся.

– Да, как хорошо.

Дэвид не стал рассказывать Диане, в какой опасности совсем недавно были они. Какой угрозе мог подвергнуться их мир. Вместо этого, он мысленно воздал хвалу Всевышнему, а потом – подхватив любимую на руки, отнес её на кровать. Чтобы там, обнявшись, прижавшись друг к другу, насладиться тем, что даровал им Создатель – мир и любовь.

Оставалось меньше недели до того, когда «Мактуб» причалит к берегам Англии…

ГЛАВА ПЯТЬДЕСЯТ ПЕРВАЯ

Лондон встретил Дэвида и Диану промозглой погодой. Сырость, которая норовила проникнуть под полы теплого плаща, казалась особо ощутимой, после стольких недель путешествий в жарких странах. Небо, стянутое свинцово-серыми тучами, подобно недвижимому куполу, не позволяло солнечным лучам упасть на город. Мрачно, холодно и уныло – вот какими первыми были ощущения Дианы, стоило ей только бросить взгляд на Лондон.

К счастью, настроение молодой герцогини совершенно не зависело от погоды. Ничто уже не могло погасить то тепло, что она обрела во время незабываемого путешествия на «Мактуб».

Сразу после прибытия в Лондон герцог и герцогиня Ричмонд разместились в особняке. Дел за время отсутствия Дэвида накопилось немало, и потому, проведя с женой ночь, полную нежности и страсти, ранним утром следующего дня герцог занялся работой. Диана же, провалявшись до обеда, пробудилась, полная сил и воодушевления. Она все еще помнила, с каким сердцем покидала этот дом, и осознание того, что теперь все переменилось, буквально окрыляло девушку. Она любила весь мир, и теперь – в каждом его проявлении – будто то нахмуренный прохожий, или же накрапывающий дождь, видела нечто доброе и прекрасное. Казалось, сердце герцогини буквально переполняла любовь. И этой любовью хотелось делиться. Делать что-то такое, что вызывало ответный блеск в глазах другого человека.

Когда Рут зашла в комнату, чтобы помочь своей госпоже с утренним туалетом, Диана сразу же заметила заплаканные глаза своей горничной. Стоило только служанке взяться за гребень, как герцогиня, обратив на отражение Рут пристальный взор, мягко поинтересовалась у неё:

– Рут, дорогая, что случилось?

На долю секунды, пухлая рука замерла, а потом служанка продолжила расчесывать золотистые кудри своей госпожи.

– Все хорошо, леди Диана, просто никак не привыкну к местному климату. Мне все кажется, что я плыву на корабле, и мне постоянно хочется пойти на кухню… – Рут, стыдливо краснея, оборвала речь, и тогда Диана сама завершила за неё фразу:

– Чтобы навестить старика Уоррика?

– Да… – выдохнула Рут, и её губы задрожали. Женщина, выронив гребень, наклонилась, чтобы поднять его, и в тот момент из её груди вырвалось рыдание.

– Рут! – Диана, подскочив на ноги, обняла служанку за полные плечи.

– Леди Диана, я понимаю, что так неправильно, что я уже старая, но я ничего не могу поделать, – голос Рут дрожал, – я полюбила этого человека. И теперь, без него, мучаюсь. Мне так не хватает его шуток, теплого, ласкового взгляда… С ним я чувствовала себя снова молодой девчонкой…

– Ты хотела бы быть с ним? – глаза Дианы увлажнились от подступивших слез. Она была тронута признанием своей верной служанки.

– Разве я могу?! – Рут промокнула белоснежным платочком свои большие глаза. – Разве могу я быть с ним? Моя обязанность – быть рядом с вами, леди Диана. Я вырастила вас, как родную дочь, и что будет с вами, если я уеду… Как бы Уоррик не умолял меня… Нет, я не должна!

Сердце Дианы сжалось от сочувствия к Рут. Эта стойкая, добрая женщина все эти годы, действительно, заменяла ей мать. Девушка искренне любила свою горничную.

– Можешь, – Диана улыбнулась сквозь слезы. – И должна. Ты должна быть счастлива.

– Что? – Рут подняла на госпожу глаза – в них застыли сомнение и надежда.

– Ты должна быть счастлива, дорогая Рут, – голос Дианы был твердым. – Ты сполна выполнила долг передо мной. Я ценю тебя и благодарю за годы верной службы. Но теперь, Рут, пришло время позаботиться о своем счастье. И если твое счастье заключается в том, чтобы быть с мистером Уорриком, я с легким сердцем отпускаю тебя.

Герцогиня вздохнула и торжественно продолжила:

– Дорогая Рут, я освобождаю тебя от службы. В благодарность за твою преданность, я буду ежемесячно выплачивать тебе жалование в размере 50 фунтов.

– 50 фунтов? Господи, Боже мой, ведь это огромные деньги!

– Это малое, что я могу в благодарность сделать для тебя, моя дорогая Рут, – Диана порывисто обняла служанку и сомкнула веки. По щекам девушки побежали соленые дорожки слез. – Ступай, Рут. Я велю, чтобы для тебя подготовили экипаж, и велю посыльному навестить корабль Его Светлости.

Конечно, Диане было непросто расставаться с Рут – человеком, который по-настоящему был родным для неё. Однако девушка понимала, что не имела никакого права удерживать любимую горничную подле себя. Она тоже была достойна счастья. И потому, глядя вслед удаляющемуся экипажу, из окна которого платочком махала Рут, Диана испытывала светлую грусть. И, несмотря на слезы, что лились по прекрасному лицу девушки, то были слезы радости. Она была счастлива за свою горничную, которая нашла свою судьбу.

– Ты отпустила свою служанку, – незаметно появившийся в гостиной Дэвид, нежно обнял жену за спину.

– Да, – Диана улыбнулась. Теплые мужские ладони аккуратно стерли с её бледных щек капельки слез.

– Моя благородная, прекрасная жена, – Дэвид развернул Диану к себе и мягко припал губами к её рту. Он целовал её неспешно, бережно и невероятно нежно. Затем, когда поцелуй прервался, девушка тихо ответила:

– И это говорит человек, который освободил не одну