Лев Троцкий - Георгий Чернявский

С конца 1910 года Троцкий приступил к агитации за созыв конференции представителей всех партийных течений и групп. 1 августа 1911 года в Берне было проведено совещание членов Заграничного бюро меньшевиков М. И. Либера (Гольдмана), Б. И. Горева и С. М. Шварца, представителя газеты «Голос социал-демократа» Ф. И. Дана, делегата Заграничного комитета Социал-демократии Латышского края Лудиса и, естественно, Троцкого. Оно приняло написанную Даном и Троцким резолюцию, в которой выражался протест против планируемой большевиками сепаратной конференции и содержался призыв к проведению единой конференции РСДРП.

Как проходили дальнейшие переговоры, установить трудно. Во всяком случае, весной 1912 года «Правда» сообщила, что в результате долгих усилий удалось создать внутри России центр из представителей всех течений «партийной мысли».[304] В сообщении обращает на себя внимание, во-первых, акцент на течения партийной мысли, то есть на идеологический центр, а не руководящий практический орган. Во-вторых, в сообщении игнорировался факт, что на состоявшейся незадолго до этого Пражской большевистской конференции были избраны ЦК и его Русское бюро, которые заведомо в названный центр не входили. Это означало неизбежность дальнейшей конфронтации Троцкого с большевиками.

Троцкий вновь оказался в незавидном положении: большевики-ленинцы на объединение с теми, кого считали оппортунистами, идти не желали, группы меньшевиков готовы были на совместные действия и даже на объединение, направленное против большевиков, но осуждали детище Троцкого — перманентную революцию, а к нему самому относились подозрительно и осторожно.

В январе 1912 года, примерно тогда же, когда проходила Пражская конференция большевиков, состоялось совещание национальных социал-демократических организаций — Социал-демократии Латышского края, Бунда, Социал-демократии Королевства Польского и Литвы и Областной Закавказской организации. Решено было образовать Организационный комитет для созыва социал-демократической конференции.

Связанная с этим событием позиция меньшевиков и их действия прослеживаются по переписке меньшевистских лидеров. 27 февраля 1912 года П. Б. Аксельрод писал Ф. И. Дану, что он считает нецелесообразным начинать издание новой газеты, так как «она явилась бы конкурентом «Правды»», в чем проявилась известная толерантность старейшего социал-демократа. Но непрочность и неустойчивость начавшей складываться вокруг Оргкомитета и вокруг Троцкого группировки видна в письме Мартова Аксельроду от 16 мая.[305] Оно было реакцией на полученное Мартовым послание Троцкого, который выражал недовольство «партизанскими» действиями «ликвидаторов»: их заботило не единство партии, а сплочение меньшевиков, что делает всю работу «чуть ли не бесплодной и вредной». Мартов упрекал Троцкого в неустойчивости и «непозволительном легкомыслии». Для Троцкого важно созвать конференцию как можно скорее, чтобы противопоставить ее ленинскому «свозу» (этот презрительный термин употреблялся по отношению к состоявшейся недавно Пражской конференции). Своей четырехлетней пропагандой бессодержательного «объединительства» Троцкий, как полагал Мартов, воспитал склонность «шуметь» во что бы то ни стало.

Почувствовав, что намечаемое предприятие может сорваться, Троцкий в следующие недели понизил накал критики меньшевиков, что дало возможность, учитывая прежде всего характер Мартова, склонного к конструктивному согласию, перевести вопрос об объединительной конференции в практическую плоскость.

Письмо Мартова Гарви от 13 августа свидетельствует об изменении настроения автора: «Лев Дав[идович] меня уже давно приглашал ехать в Вену и там ждать известий… (отточие в тексте. — Г. Ч.). Я ожидал, что мне придется сначала быть на совещании в Берлине и, ввиду неизвестности, когда надо будет быть в Вене, не двигаться отсюда».[306] В этом письме весьма характерен тон — Троцкий назван по имени и отчеству, он «приглашает»… Через несколько дней Мартов уговаривает Аксельрода принять мандат кавказской организации и обязательно участвовать в конференции в Вене, пересылая ему одновременно приглашение Троцкого.[307]

Тем не менее Мартов был решителен: в случае попыток привлечь к конференции Ленина это намерение встретит отпор меньшевиков. Он, правда, не думал, что Троцкий будет настаивать на таком повороте.[308] Последняя ремарка свидетельствовала, что у Троцкого действительно возникало порой желание пригласить лично Ленина, но он этот порыв подавлял, будучи уверенным, что приглашение нарвется не просто на грубый отказ, но будет использовано для того, чтобы скомпрометировать и конференцию, и самого Троцкого.

Наконец, в конце августа в Вене под председательством Троцкого действительно состоялась объединительная конференция организаций РСДРП. В ней участвовали 18 делегатов с решающим голосом и 10 с совещательным. С приветствием обратилось Центральное бюро заграничных групп РСДРП, которое выразило надежду, что конференция будет способствовать воссозданию социал-демократической партии.[309] Через Мартова это бюро послало отчет своего секретариата,[310] чем стремилось подчеркнуть авторитетность созванного форума.

Осуществить объединительную задачу конференции оказалось не под силу, так как не только большевики, но и ряд других социал-демократических групп отказались в ней участвовать. От Плеханова поступило издевательски вежливое письмо об отказе принять участие и о том, что партия оказывается окончательно разорванной, то есть убитой, «совместными усилиями Ленина и Вашими», то есть Троцкого.[311]

В числе наиболее видных участников венской встречи, кроме Троцкого, были П. Б. Аксельрод, поехавший все же в австрийскую столицу после долгих размышлений, Г. А. Алексинский, совершавший как раз в это время переход от левого большевизма к меньшевизму, Мартов, Мартынов, Урицкий, Ю. Ларин. Остальными участниками были второстепенные и случайные лица.

Троцкий вместе с Мартовым подготовил резолюцию, в которой говорилось, что конференция «была бы вправе назвать себя общепартийной, но, преследуя исключительно задачи возможно полного объединения партии, называет себя конференцией некоторых соц[иал]-демократических организаций». После кратких дебатов слова «некоторых социал-демократических организаций» были заменены их перечнем.[312] Сам же Троцкий, признавая крайнюю слабость партийных организаций, с горечью констатировал, что те, кто собрался в Вене, — это «все, что есть организов[анного] в России».[313]