За гранью - Светлана Литовкина

class="p1">— Пойду домой, если вы не против, — я поднялась с кресла. — Разберу сумки, проверю запасы на кухне. Отдохну после дороги.

Ник кивнул. — Я скоро приду.

— Елена, постой, — Роми подошла ко мне, обняла и вдруг неожиданно всхлипнула. — Боже мой! Я ведь даже подумать не могла…

Я замерла, чувствуя, как глаза заволокло слезами. Она уже знает, кто я, но не отвернулась, не сморщилась брезгливо и надменно. Она просто приняла меня когда-то, и теперь будет рядом несмотря ни на что.

Спускаясь к выходу, я неожиданно осознала, что заблудилась. Квартира Роми была на втором этаже, но лестница казалась сейчас нескончаемой, уходящей глубоко под землю. Я остановилась, не понимая, что мне делать дальше. Вернуться обратно? За спиной лестница устремлялась куда-то в небо. Все это было нереальным сном, но проснуться не получалось. Я села на ступеньку, глубоко вздохнула и зажмурилась. Если этот кошмар сейчас не исчезнет, то придется сидеть здесь, пока не выйдет Ник, а потом объяснять ему, что я потерялась в двух шагах от выхода из дома.

Я осторожно открыла глаза. Дверь находилась прямо передо мной. Я опрометью бросилась вперед, распахнула ее и выскочила на улицу.

Мир вокруг внезапно стал белым. Не было ни неба, ни земли под ногами, только белоснежный непроницаемый туман. Черт! Что со мной сегодня происходит? Нужно было остаться в квартире Роми…

— Ник! — пыталась закричать я, надеясь, что он услышит, но с губ не сорвалось ни звука. — Ник! Помоги!

Мой голос поглотила белая тишина, которая никак не хотела уходить, наоборот, становилась все плотнее, тяжелее и холоднее. В отчаянии, я упала на колени, и закрыла лицо ладонями. Происходило что-то странное, непонятное и потому страшное.

В этот миг я осознала, что лежу на чем-то мягком, и оно медленно, словно лениво, шевелится подо мной.

Я распахнула глаза, еще не понимая, что произошло. Белый потолок, приглушенный свет лампы, тихий противный писк у изголовья. Где я? Пахло лекарствами, озоном, чем-то еще. Я с трудом повернула голову, пытаясь осмотреться. Больничная палата. Незнакомая. Как я сюда попала? Где Ник? Я попыталась приподняться, и невольно поморщилась от боли в руке. Капельница. Зачем? Я заболела? Меня сбила машина? Что происходит?

Я выдернула иглу из вены и медленно приподнялась на кровати. Тело казалось тяжелым, словно свинцовым. Стоило неимоверных усилий переместить его в сидячее положение. Голова кружилась. Что за черт…

Дверь в палату стремительно открылась, и в нее ворвались трое, одетые в синюю больничную униформу. Увидев меня, они замерли на секунду, а потом заговорили все сразу. Я невольно поморщилась от громких звуков. Они мерили давление, температуру, считали мой пульс, уговаривали прилечь, но я только молча качала головой и ждала, когда закончится этот кошмар, они уйдут, и я увижу Ника.

Дверь в очередной раз открылась, и в палату, как вихрь, ворвалась заплаканная женщина.

Я застыла, словно истукан, открыв рот от неожиданности.

— Боже мой, Марина! — воскликнула она, бросаясь вперед и заключая меня в объятия.

— Мама… — с трудом прошептала я, губы не слушались. — Мама, мама!

Она что-то говорила, гладила меня по голове, плакала, а я никак не могла выйти из оцепенения. В голове мелькали разноцветные вспышки, обрывки фраз, чьи-то лица. Я закрыла лицо дрожащими ладонями, пытаясь отгородиться от этого мира, мой разум не выдерживал потока информации, хлынувшего извне. Я чувствовала, что мне не хватает воздуха, кислород не попадал в легкие. Перед глазами заплясали искры, и внезапно наступила тишина, стало темно. Темно и тихо…

Глава 24

— Марина, — я услышала мамин голос. Почувствовала теплую ладонь, касающуюся моего лба, запах ее духов.

Как она здесь оказалась? Почему я в больнице? Что произошло, и где мама была так долго?

Я открыла глаза. Она сидела рядом с кроватью, держа меня за руку.

— Мам, не плачь, — с трудом прошептала я. — Со мной все хорошо.

Она всхлипнула и смахнула слезинку со щеки.

— Я так рада, что ты к нам вернулась, — произнесла она. — Мы почти потеряли надежду. Врачи говорили, что все потеряно…

— Со мной все хорошо, — снова произнесла я, пытаясь приподняться. Тело не слушалось, словно парализованное. Я ничего не понимала.

— Не вставай, — переполошилась мама, поправляя подушку под моей головой. — Еще слишком рано, тебе нужно выздороветь.

— От чего выздороветь? — я теряла терпение, — Что случилось? Где Ник?

— Ник? О ком ты говоришь? — в ее глазах читалось неподдельное изумление. — Я не знаю никакого Ника.

— Где я, мам? — меня снова охватило чувство досады. — Объясни, в конце концов, что все это значит!

Говорить было трудно. Горло саднило, словно от простуды. Сердце почему-то лихорадочно стучало после каждого произнесенного слова, как будто я не разговаривала, а бежала марафон.

— Ты ничего не помнишь?

— Наоборот. Я помню все. Но совсем ничего не понимаю, — тихо ответила я.

— Хорошо, — мама вздохнула. — Видимо у тебя все события перемешались в голове, и ты плохо ориентируешься.

— Наверное, — согласилась я.

— Вы с Дэвидом были в море, недалеко от залива, когда яхта налетела на рифы. Ты упала за борт.

— Значит, тогда я и утонула, — задумчиво произнесла я.

Кусочки головоломки наконец начинали собираться в единое целое. Меня выловил из воды Ник и оживил. Я на время потеряла память.

— Нет! — воскликнула мама, — что ты такое говоришь! Ты не утонула. Дэвид вытащил тебя из воды, но ты пробыла там слишком долго. Ты ведь совсем не умеешь плавать… Тебя доставили в госпиталь, но ты так и не пришла в сознание, а спустя несколько часов впала в кому.

Я похолодела. Картина, которая только что начала собираться из кусочков, вновь разлетелась на мелкие осколки. Дэвид? Какой Дэвид? Память тут же услужливо подсказала ответ — мой жених. Я закрыла лицо дрожащими ладонями. Две реальности пересеклись, и я с трудом могла ориентироваться, не понимая, где правда, а где вымысел. Вымысел? Ник был просто сном? Это невозможно…

— Сколько времени я была в коме?

— Больше года, — тихо ответила мама. — Врачи говорили, что у тебя нет шансов вернуться к нам, но я верила. Верила…

В больничной палате воцарилась тишина. Я отвернулась к стене и закрыла глаза. Хотелось впасть в забытье и ни о чем не думать. Все вокруг казалось дурным сном, из которого невозможно вырваться, и проснуться теперь не получится.

— Я пойду, — произнесла мама, — тебе ничего не нужно?

— Нет, — хрипло прошептала я, желая, чтобы за ней поскорее закрылась дверь.

Она вздохнула и поднялась со стула. Протяжно скрипнула дверная ручка, звук царапнул обнаженные нервы. Вновь