Боевая единица - Артем Каменистый

– Ладно… Есть там одна. Не слишком дорого и вполне прилично.

– Спасибо.

– Не за что, мы еще не приехали. Сейчас через полгорода придется переться, хорошо хоть время позднее, пробок не будет.

– Вы тоже можете в гостинице переночевать, а утром поедете назад. Устали ведь.

– Не. Загоню машину на пятачок, в ней и покемарю. Дело привычное, не первый раз. А по светлому назад двинусь.

– Я вам гостиницу оплачу, там удобнее будет. Это вроде премии, вас за скорость два раза штрафовали.

– Красавица, штрафы – это нормальная область расходов водилы, вместе с бензином и маслом. Так что не бери в голову. Я лучше двести рублей отдам, чем лишних три часа телепаться. В итоге все равно выгоднее будет.

– Как хотите. Но я все равно штрафы вам компенсирую.

– Что ж ты раньше это не сказала? Мы бы еще засветло доехали.

Тринадцатый шел по обжигающе-холодной земле. Не всякий его сородич смог бы пройти по этому лесу, и дело не только в некомфортной температуре и высоком содержании свободного кислорода. За сотни лет своего существования Монастырь постепенно превратился в мощнейшую крепость, причем защищали его не только стены. На несколько километров вокруг простирались рубежи, густо напичканные фугасами, системами сигнализации и камерами слежения. Земля была настолько пропитана серебром, что в этих краях категорически запрещали любые геологические и экологические исследования: первая же проба грунта покажет признаки богатейшего месторождения благородного металла. За неполные пять веков его здесь израсходовали не менее семидесяти тонн.

В 1812 году, пользуясь некоторой неразберихой, фиболо уже пытались подобраться к стенам и вырезать молодую поросль воспитанниц вместе с их няньками. Самые удачливые погибли всего в полутора сотнях шагов от ворот, но это были не высшие, а остатки их свит. В тот раз в бой пошли далеко не самые лучшие: это были провинившиеся сородичи, заслужившие право доблестью очистить себя от позора. И это им удалось – их имена род сохранил. Победа далась Монастырю дорогой ценой – защитницы сражались в чистом поле, не подпустив врага к обители, потери среди них были попросту ужасны.

С тех пор многое изменилось. Никто не станет выходить за ворота в подобном случае. Монастырь держал наготове две установки залпового огня, способные за минуту выжечь несколько гектаров на дистанции до семи километров. Если это не поможет, есть и другие сюрпризы, мягко говоря, не менее неприятные.

Если бы Монастырь продолжал функционировать как обычно, ни Тринадцатого, ни его свиты уже не было бы. В лучшем случае они бы из последних сил продолжали метаться под обстрелом вертолетов и артиллерии. Однако вся система защиты бездействовала: обесточенные камеры ничего никуда не передавали, истошную сигнализацию автономных емкостных датчиков не принимали исковерканные антенны. Никто не объявлял тревогу, ничьи пальцы не нажимали на овальные кнопки, активируя систему термитных фугасов, развивавших температуру кипящего титана. Единственное, чем могла досадить неприятелю умершая система защиты, – жалить посеребренной почвой. Тринадцатый чувствовал, как все сочленения хитина на ногах горят огнем, а гончие, с их полумягкими ступнями, иногда не сдерживались, издавали приглушенный визг. Даже неприхотливые рухимы иной раз теряли невозмутимость и скороговоркой потрескивали жвалами.

В общем, назвать продвижение войска бесшумным было нельзя. Трудно требовать тишины при переходе через отравленную землю. Серебра в ней было столько, что даже неприхотливые земные растения не всегда это выдерживали. То и дело попадались участки с угнетенной травой, часто встречались искривленные деревья, а у многих дубов были причудливо разветвляющиеся верхушки.

Некоторые соединения серебра токсичны.

Впереди показалась обширная поляна с каким-то сооружением. Повинуясь приказу повелителя, свита рассыпалась полумесяцем, охватывая подозрительное место. Выйдя на опушку, Тринадцатый рассмотрел открывшуюся картину. Он далеко не первый раз был на Земле и частенько участвовал в сражениях, так что сразу понял – здесь прошлась смерть. Зенитная батарея была уничтожена серией авиабомб, силой взрывов повалило сотни деревьев, остальным проредило кроны осколками. От антенн остались только перекрученные ошметки, раскиданные по округе, бетонный капонир разворотило прямым попаданием. Возле него виднелись признаки жизни: двое мужчин деловито разукомплектовывали ракету «земля-воздух», пытаясь снять с нее боевую часть. Они плохо ориентировались в подобных вопросах, но действовали с немалой смекалкой. Утащить трофей целиком было затруднительно – слишком тяжело, а из транспорта только мотоцикл; вот и приходилось заниматься демонтажем. К счастью, к вопросу воровства славяне подходят очень серьезно, не допуская здесь никакого легкомыслия, так что у мародеров имелся комплект самых разнообразных инструментов. Правда, в данном случае они привычно использовали только классический набор – кувалду и большое зубило.

Ночная тьма не помеха для глаз созданий Бездны – Тринадцатый быстро убедился, что перед ним именно мужчины, а это означало, что можно не церемониться. Не сделав ни одного жеста, он нанес короткий ментальный удар: мародеры упали замертво. Свита дружно взвыла, правда, сделала это приглушенно, опасаясь ушей врагов. Повелитель понял, что это были не люди Ордена – тех так просто не уничтожить.

Его органы чувств позволили определить наличие трупов в руинах капонира, да и с воронками от авиабомб он был хорошо знаком. Здесь действительно происходит нечто непонятное. Тринадцатый прекрасно понимал, что давно должен быть мертв, но нет – Монастырь так и не выпустил свои смертоносные когти. Если там все идет как обычно, то это попросту невозможно.

Обгоняя свою свиту, жадно поглощающую искры угасающих жизней, Тринадцатый преодолел последние метры леса, встал на опушке и с первого взгляда все понял.

Монастыря больше не было.

Груды обломков, лужи грязи, закопченные зубья уцелевших фрагментов стен, дым, там и тут струящийся из-под завалов. В нескольких местах ослепительно сверкали переносные прожекторы, освещая суету десятков людей, занимающихся на развалинах чем-то непонятным. Кругами барражировал боевой вертолет, посылавший на землю свет мощной фары.

Тринадцатый внимательно рассмотрел открывшуюся картину, оценил количество противников, их расположение и боевую мощь. Он предполагал, что это люди Ордена Файра, а раз так, то ментальная атака удачи не принесет. Максимум, на что можно надеяться, – вывод из строя слабейших и некоторые неудобства для остальных. А если здесь есть люди Монастыря, то они и вовсе не обратят внимания на удар. Значит, на мгновенную победу рассчитывать нельзя. Но Тринадцатый понимал, что и без этого бой не будет так уж сложен – слишком малочислен противник, да и позиции у него уязвимые.

Тринадцатый не умрет и сумеет сохранить свиту для новых деяний.

Буровой мастер пнул ногой обломок кирпича, ловко высморкался, зажав правую ноздрю указательным пальцем, и, почесав затылок, уточнил:

– Что, прямо здесь и начинать?