Бедная Марта - Маурин Ли

Марта поинтересовалась у Джойс и Эдварда, останутся ли они на ужин, на что Джойс, снисходительно поморщившись, ответила:

— Нет, спасибо, мам, — таким тоном, как будто им предложили отведать блюдо из дохлой кошки. Франк извинился и сказал, что вернется чуть позже.

— Меня ждет ужин в другом месте, — туманно пояснил он.

— А я рада, что мы остались одни, — заявила Марта после того, как старшие дети ушли. — Уж слишком они важничают.

— А что у нас на ужин, мам? — спросила Лили.

— Тушеное мясо с клецками, — отозвалась Марта.

— Обожаю клецки, — заявил Джорджи, с довольным видом потирая животик. — Джо тоже их очень любит. Интересно, а в армии дают клецки?

— Спросишь об этом у Джо, когда он вернется домой, — ласково ответила Марта.

Сегодня утром, перед тем, как уехать из Сент-Омера, Альби приготовил овощное рагу и оставил его в духовке. Это означало, что на кухне пришлось развести огонь, так что в комнате было тепло и уютно. К их возвращению рагу будет готово, и они съедят его с тушеной говядиной.

Тем временем Джо и Альби возвращались из Лооса. Они молча крутили педали; желания разговаривать у них не было. Зрелище, свидетелями которого они стали нынче утром, повергло мальчишек в шок, и они даже не знали, что сказать друг другу.

Разумеется, Джо уже приходилось слышать звуки взрывов, треск ружейной перестрелки, стрекот пулеметного огня, но он никогда всерьез не задумывался о последствиях этих ужасных звуков, как не думал и о том, что они могут привести к тяжелым ранениям и даже смерти. Скорее всего, он просто не хотел думать об этом; он слышал звуки, но мозг его намеренно отказывался воспринимать их.

Но сегодня утром Джо столкнулся с жестокой реальностью лицом к лицу. Еще на окраине Лооса они поняли, что бой приближается, хотя, когда они прикатили в городок, наступило временное затишье. Десятки раненых лежали прямо на земле, ожидая, когда санитарные машины отвезут их в госпитали. Кое у кого из солдат сквозь марлевые повязки проступила кровь; очевидно, санитары подобрали раненых на поле боя и там же оказали первую помощь. Кое-кто был укрыт одеялом с головой, уже не живой человек, а лишь бренное тело, которое душа покинула, улетев на небеса. Джо надеялся, что Господь примет их с улыбкой, распростертыми объятиями и благословением.

Сегодня раздавались звуки, которых Джо не слышал раньше. Люди стонали, охали, плакали, разговаривали сами с собой. Они выкрикивали чьи-то имена: Джин, Паулина, Эстер, Минни…

— Это ты, голубка моя?

— Где ты, мама?

— Моя нога уже почти не болит, Святая Дева Мария.

— Ты здесь, папа?

Передав полученные по рации распоряжения, Джо захотел остаться и помочь раненым. Он мог бы отвечать, по мере сил и возможностей, на их вопросы, гладить их по головам и поить в ответ на их отчаянные мольбы. Он даже рискнул обратиться к офицеру, который, похоже, был здесь главным:

— Я могу помочь чем-нибудь, сэр?

— Возвращайся лучше в Сент-Омер, сынок, — ответил тот. — Тебя вообще не следовало посылать сюда. До меня доходили слухи, что таких несмышленых мальчишек, как ты, на этой неделе должны отправить в Англию, верно?

— Да, это правда, сэр. Но когда именно, я не знаю.

— Словом, проваливайте отсюда оба, и поживее. Кыш!

Джо было неприятно услышать слово «кыш»; оно совсем не подходило к таким невеселым обстоятельствам. Тем не менее они подчинились и уехали, чему были очень рады, и пожалели о том, что им вообще довелось оказаться в столь мрачном месте.

— Сегодня утром мы бы пошли на мессу в храм Креста Господня, а потом бы уже гуляли по набережной, если бы не эта проклятая армия, — вырвалось у Альби. Он все-таки рискнул нарушить долгое молчание.

— И мы бы встретились с Питом и Берти Слэйтером на Пиэр-хед, — с готовностью подхватил мечты приятеля Джо.

— А потом можно было бы прокатиться на пароме.

— Или заглянуть в кафе «Лев на углу» и выпить чашку чая. Может, мы бы даже встретили там девчонок из «Адельфи». — Девчонки работали горничными; почти все они приехали из Ирландии, у них было всего лишь полдня выходных в неделю, вот они и предавались невинному флирту.

Альби задумчиво поинтересовался:

— Жалеешь о том, что мы поступили на военную службу, Джо?

Джо кивнул в знак согласия.

— Я даже не думал, что мама так расстроится из-за этого. Но если бы у меня не было отца и матери или братьев и сестер, я бы, пожалуй, не стал возражать и пошел бы в армию. Откровенно говоря, можно было бы и погибнуть; ну, то есть, если бы по мне никто не скучал.

— Я бы скучал по тебе, Джо, — с горячностью заявил Альби.

— И мне бы тебя тоже не хватало, приятель.

Они подъехали к единственному холму на удручающе ровной в остальных местах дороге. Перед ними простирался длинный пологий спуск, за которым начинался подъем. Джо давно мечтал о том, чтобы скатиться вниз с такой скоростью, которая позволила бы ему потом въехать на вершину холма, не крутя при этом педали. Пока что у него ничего не получалось. Он крепче вцепился в руль, изо всех сил налег на педали, заорал «Ура!» и сломя голову ринулся вниз, расставив ноги. Он едва не выпал из седла, когда их обогнал автомобиль, напугав ревом клаксона.

— Господи! — выдохнул Альби, стараясь не отстать от товарища. — Я уже думал, нам конец!

Автомобиль, выкрашенный в темно-зеленый защитный цвет, остановился на самой вершине холма. Когда ребята подъехали к нему, водитель вылез из кабины и остался стоять рядом с распахнутой дверцей, скрестив на груди руки. Они слезли с велосипедов, но солдат хранил молчание.

И тут с заднего сиденья донесся резкий окрик:

— Откройте дверь, капрал! — Водитель повиновался.

Первое, что бросилось в глаза Джо, — пара сапог, начищенных до зеркального блеска, так что он даже разглядел в них свое искаженное отражение. Он увидел, как его размытый двойник выпустил руль велосипеда и отдал честь; за его спиной Альби повторил то же движение.

Обладатель сапог подался вперед. Его форма была безукоризненно выглажена; нигде не было ни единой складки. Латунные пуговицы на кителе сверкали, пряжка ремня пускала солнечные зайчики. Должно быть, сегодня утром его ординарцу пришлось изрядно потрудиться, чтобы явить миру столь безупречный образ офицера до мозга костей. Впрочем, Джо показалось, что этот образ здесь совершенно не к месту, учитывая раненых и убитых солдат, которых они недавно видели.

У офицера было приятное лицо, но черты его были совершенно лишены выражения и казались вырезанными из дерева. Даже когда он заговорил, губы его едва шевельнулись. В его зловещей безжизненности прослеживалось нечто такое, что напугало Джо до полусмерти, намного сильнее, чем если бы офицер был вне себя от бешенства.