Жизненная сила - Роберт Рид

Но тут возмутился ее случайный возлюбленный.

- Я первый это увидел! Я, а не ты.

- Отменная наблюдательность. - попыталась помирить их Уошен. - У кого бы она ни была.

И девочка быстренько прикусила свой беспечный язычок.

- Ну и на что же это похоже, по-вашему? - поинтересовалась Уошен.

- На кусок неба!

- Только это ярче.

- И бугристое какое-то.

- Это похоже на крошечный-крошечный макет Великого Корабля, - предположила девочка, тайком сглатывая солоноватую кровь. - Эти шишки - ракетные сопла, видите? Ну и пусть они маленькие. На картинах, конечно, не так, но…

- Да, сходство есть, - подтвердила Уошен и, глядя на разрушенные горы, положила руку на бедро, - Честное слово, есть. Но я не знаю, что это такое.

Следующие сто восемь лет найденный артефакт пролежал в хранилище, завернутый в чистое пурпурное покрывало из шерстяной коры и запихнутый в стальной погребец, спроектированный специально для этой цели. Ааслин с ее командой долго забавлялась, разгадывая его секреты. Но в конце концов им заинтересовался один из Вице-премьеров, и еще через два цикла землетрясений вместе со взводом отобранной и преданной охраны они забрали его, на всякий случай убрав с глаз оружие, но явно подозревая что-то нехорошее.

По многим причинам эти сто лет были названы веком Процветания.

Народившихся за это время людей, зрелых, хорошо образованных и воодушевленных, наконец стало достаточно для утверждения новой новой индустриализированной нации. Между городами и крупными селениями, отстраиваемыми после каждого землетрясения, пролегли сети отличных ровных дорог. Еще большим достижением можно было считать грубые передатчики, развешанные на всех высотах, которые позволяли всем желающим сообщаться друг с другом на расстоянии в тысячу километров. Неуклюжие буравы пронизали почву, добравшись до расплавленного железа, и через эти скважины простейшие геотермальные растения поставляли необходимые материалы для множества лабораторий, заводов и стремительно богатевших жилищ. И все же жизнь на Медулле продолжала оставаться тяжелым и жестоким делом. Но если это и признавалось, то признавалось не публично. Перед внуками старательно расписывались успехи новых туалетов на биогазе, окультуривания жуков для производства высококалорийного мяса и создания легких самолетов, которые при благоприятной погоде могли ползать в нижних холодных слоях атмосферы. Капитаны вдохновляли и призывали своих потомков к мужеству, но на самом деле были едва ли не единственными, кому действительно требовалось это мужество. Ведь здешняя жизнь, хотя и не могла сравниваться со спокойным комфортом жизни на Корабле, для молодого поколения была нормой. Более того, она постоянно улучшалась и становилась все более предсказуемой. Так что, если бы они знали об отчаянной тоске капитанов, то испытали бы лишь чудовищное удивление и даже сострадание.

Век Процветания завершился созданием грубого, но сильного лазера, сконструированного Ааслин из всяких остатков и приспособленного к местным условиям. А затем и улучшенного неутомимым энтузиазмом ее команды и других помощников.

Смотреть на действие нового лазера собрались толпы народа.

Его целью был избран именно тот самый загадочный артефакт с его, хотя и старой, но первоклассной гиперфиброй. Чтобы проделать в нем хотя бы крошечное отверстие, потребовалось полное напряжение пятидесяти геотермальных растений, напрямую дававших свою энергию новой лаборатории Ааслин, представлявшей собой узкую комнату, специально для этого созданную. Последовала серия микросекундных пульсаций, сопровождаемых каким-то монструозным ревом, будоражившим нервы и подчеркивавшим величие момента.

Миоцен сидела в контрольной рубке, крепко сжав руки.

- Стоп! - услышала она отрывистый приказ Ааслин.

Наконец-то.

Лазер был отключен, а сквозь свежее отверстие пропущен оптический кабель, так что инженеры смогли заглянуть внутрь и… забыли даже о присутствии Миоцен.

- Что там?

- Погреб, - отрапортовала Ааслин. Хотела ли она сказать этим, что артефакт нужно отправить обратно в его прежнее хранилище? Однако прежде, чем кто-либо попытался уточнить это, добавила: - Он очень напоминает некое хранилище памяти. Созданное не человеческими руками и не местного производства.

- Чьего же еще? - нетерпеливо воскликнула Миоцен.

- Стандартная биокермическая матрица с неким видом голографии. И плотный балласт в центре. - Ааслин посмотрела на окружающих, не видя ничего, кроме своих мыслей. - Никаких энергетических камер, насколько я понимаю. Что хорошего было бы в том, что они пролежали бы там несколько миллиардов лет? Даже Строители не могли создать батареи, которые вынесли бы такую температуру столь продолжительное время…

- Но эта вещь все еще работает? - нахмурилась Миоцен.

- Говорить об этом слишком рано. Нужно снять обшивку и подключить системы… что будет означать… эй, какой счет лет у нас нынче?

Ей сразу ответило голосов двадцать. Считая с первого дня миссии, там, в обиталище пиявок - шел 6192 год.

- Так, работая ночью, один раз урезав время… и, конечно, придется подновлять лазер раз в неделю или около того… таким образом… это произойдет не ранее чем в 6210 или 6215.

Все Вице-премьеры были явно разочарованы.

- А есть ли способ ускорить процесс? - потребовала Миоцен.

- Разумеется,- усмехнулась Ааслин.- Дайте мне лестницу в небо, и я все сделаю в три минуты. Самое большее.

«Небо» был последним новомодным термином для обозначения Корабля. Место, уже не столь далекое.

Миоцен все это не нравилось, и она была рада возможности обнаружить свои чувства. Покачав головой, она встала и увидела, что на нее смотрят с полсотни детей и внуков. В конце концов, это была и их тайна.

И какова вероятность того, что этот погребец памяти вообще что-либо помнит? - обратилась она к Ааслин.

- После погружения в жидкое железо на несколько миллиардов лет!?

- Да.

- Практически никакой, - пожевав нижнюю губу, призналась Ааслин. - Мадам.

В воздухе повисло густое и горькое разочарование.

- Но есть предположение, что биокерамика того же уровня, что была найдена нами и раньше. Что странно, поскольку Строители всегда стремились знать, какие именно машины им нужны…

Разочарование неожиданно сменилось надеждой.

- Но как бы то ни было, - закончила Ааслин,- Строители были великими инженерами.

- Без сомнения, - подтвердила Миоцен.

- Начинаю сомневаться, - пробормотал кто-то. Кто? Уошен?

Миоцен быстро оглядела присутствующих.

- А почему бы и нет, дорогая?