Бравая служба - Роман Хаер

Самое сложное и в то же время, как бы это ни звучало парадоксально, самое простое в отводе глаз – умение смотреть. Надо сосредоточиться на объекте, которому отводишь глаза, но изучать его исключительно боковым зрением. Сосредоточить внимание на чем-либо находящемся на краю видимости у меня получалось отлично, но, когда надо было делать следующий шаг, глаза непроизвольно скашивались на объект, и все рассыпалось. Рыжик поначалу сердился, но когда понял, что я действительно не могу этого сделать, подобрел и дальше тренировал меня, как неразумного котенка. Фактически это был разговор с объектом, от которого прячешься. Я уговаривал Рыжика меня не видеть, а мой телепатический учитель поправлял меня, объясняя, как правильнее себя уговаривать. И как при любом разговоре, меня тянуло заглянуть в глаза оппонента, чтобы оценить его реакцию на мои действия, а именно это делать было противопоказано.

Кстати, гораздо проще оказалось «уговаривать» не замечать определенные предметы (в частности, клыки на лице), чем себя в целом. На привале вволю поиздевался над Лией. Предварительно договорился, что она будет следить за моим головным убором, повязал голову красным платком и «уговорил» гоблинку его не «замечать». Потом спрятал платок в сумку, и мы всем отрядом потешались над маленькой аристократкой, которая была твердо уверена, что я ничего на голову не надевал. Только после того, как я вытащил из сумки красный платок и снова повязал его себе на голову, в глазах Лии забрезжило узнавание. Гоблинку это не остановило, она прыгнула мне на плечи, и моя спина узнала крепость ее маленьких кулачков, после чего я решил эксперименты впредь проводить на ком-нибудь другом.

– Ты сильный ведун, я таких и не встречал никогда, – сказал Хоб уважительно.

– Вот сильный ведун. – Я кивнул в сторону кота, который, не обращая внимания на наше баловство, в этот момент строил своих подчиненных скакунов.

– Он-то таки да! – совершенно в гоблинской манере согласился Хоб, и я начал отрабатывать телепатические умения уже на нем.

Через пару дней тренировок мне уже достаточно спокойно удавалось отводить глаза друзей от своего лица, одежды и прочих частностей. Если при этом проделывать отвлекающие жесты руками, как любят делать фокусники-престидижитаторы, так вообще ничего сложного в этом не было. В принципе, наша память устроена так, что основное количество людей (кроме особей с ярко выраженными художественными способностями) не придают значения деталям. Мы запоминаем только то, что нас интересует. Мужчины отлично помнят оружие и снаряжение оппонента, женщины никогда не забудут модную вещь, надетую конкуренткой. Но основная масса деталей от не наметанного на определенные вещи взгляда ускользает. Оказывается, всем этим возможно управлять, даже больше скажу – особых трудностей при определенных способностях в этом нет.

Но сделать так, чтобы меня совсем не замечали, я не мог. Если при «отводе взгляда» от частностей я прекрасно взаимодействовал с оппонентом, то при попытках скрыться самому это взаимодействие выходило боком – я, наоборот, привлекал к себе внимание. Да и «отводить взгляд» от отдельных вещей даже у двоих противников мне удавалось с большим трудом – я терял сосредоточенность при переносе внимания с одного на другого. А уж о троих речи вообще не шло – я сразу терялся, каждый раз с восхищением вспоминая бабу Торю, которая могла полноценно отвести глаза нескольким врагам одновременно. Так что «отвести глаза» от вышедшей из строя маскировки я пока мог только в теории, поэтому вопрос о замене оборудования вставал передо мной в полный рост – те же клыки еще выглядели нормально, но язык уже ощущал некоторую шероховатость. Местность мы пересекали пустынную, поэтому схронов тут заложено не было. В таких местах проще отделиться от отряда и прыгнуть на Землю для смены снаряжения, что я и собирался проделать этой ночью.

В свою смену совершить обратный прыжок я не мог – не оставлять же спящих товарищей в опасном месте без присмотра. Поэтому я провернул предварительный финт – мне вдруг перестало везти в стрельбе. Сначала я промазал по добыче, которая находилась буквально в двадцати шагах от меня, чем заслужил недоуменные взгляды всего нашего отряда.

– Руки дрожат? – съехидничал Хоб.

– Нет, он косить начал, – поддержала его язвительная Лия.

– Оружие заклинило? – предложил свою версию Васиз, растянув синюю физиономию в глумливой улыбочке.

– Отстаньте от него, – вступился за меня добродушный Дехор и без всякой задней мысли ляпнул: – Может, он заболел!

Остальной отряд расценил заявление огра как самую удачную шутку и дружно захохотал, на что я с неудовольствием, а отставной сержант с недоумением на них посмотрели.

После этого я еще несколько раз промахнулся, и веселья значительно поубавилось – предстояло обойтись без свежего мяса на ужин, а это ребят немного расстроило. После ехидства сотоварищей приступа сочувствия я почему-то не испытал. Ничего, сушенина в припасах имеется – и так все это время бесперебойно снабжал всех свежей дичью, хоть бы спасибо кто сказал. Обойдутся один денек.

Вечером без лишних слов стал собираться якобы на ночную охоту. Отговаривать меня не стали – места пошли уже не такие опасные, мы подбирались к Великим топям. Да и физиономию я держал максимально хмурой, так что никто ко мне особо-то и не лез.

«Рыжик, оставайся здесь», – попросил я кота.

«Ты только возвращайся, не бросай меня тут одного», – немного обеспокоенно сказал рыжий трусишка.

«Не переживай, я меньше чем одну ночную вахту буду отсутствовать», – успокоил я кота.

«Тогда ладно», – моментально унял свое беспокойство Рыжик и перенес внимание на Дехора, выпрашивая у великана сушеного мяса.

– Удачной охоты, – на полном серьезе пожелала мне гоблинка, обеспокоенная моим подавленным состоянием от свалившейся на голову неудачи.

– Угу, – буркнул я и, не прощаясь, устремился во тьму.

Я действительно был ужасно издерган, но отнюдь не своими промахами. Левый клык под языком стал жутко шершавым, плюс к тому мне казалось, что появился неприятный привкус, который говорил о начале деструктуризации. Еще мне постоянно чудилось, что маска поплыла, и я почти ощущал, что лицо стекает вниз. Одним словом, меня посетило обыкновенное параноидальное обострение.

К тому времени сумерки начали сгущаться, плавно переходя в ночь. Отойдя от лагерного костра метров на пятьдесят, я включил ночное видение и, не выдержав, побежал. Сканер прилежно показывал, что происходит в округе. Вскоре с экрана исчезли мои компаньоны, и еще через пару минут счетчик пикнул, указывая на то, что я вышел из зоны действия подзаряжающей телепатии Рыжика. Я вколол себе на ходу компенсирующую инъекцию, отошел еще на десяток шагов и застыл в ожидании. Через пару минут оказался в гашек-камере родного офиса.

Несмотря на поздний вечер, в зале старта фирмы «Гноминст» народу находилось прилично. Как это ни удивительно, но часть из них ждала именно меня. Стоило выйти из гашек-камеры – моментально раздалась мелодичная сигнальная трель, и все пришло в движение.