Дай мне шанс - Дженнифер Доусон

Но почему же она просто лежит – и все? Ведь теперь ничто не отвлекает ее от тех жарких, всепоглощающих ощущений, что обрушились на нее. Следовательно, и она должна что-то… предпринять.

Мадди снова попыталась высвободить руки, но и на сей раз ничего не получилось. А ведь она так хотела коснуться его, обнять, заставить войти в нее побыстрее. Потому что… «О боже, быстрее, быстрее, быстрее…» – мысленно повторяла она в отчаянии.

Словно прочитав ее мысли, Митч внезапно отстранился, отпустив ее руки, и, приподняв, стащил с нее топ. После чего она снова плюхнулась на матрас.

Над ней нависал Митч – огромный и великолепный, невероятно привлекательный…

Прошло еще несколько секунд, и он сорвал с себя футболку, обнажив золотистую от загара кожу и могучие мускулы, к которым ей ужасно захотелось прикоснуться. Мадди потянулась к нему, но он вдавил ее руки в матрас и накрыл всем весом своего тела. С губ ее сорвался протест, но он тут же впился в них страстным поцелуем, и Мадди поняла, что напрасно беспокоилась; все выходило так, как ей хотелось, и Митч… Ах, он сводил ее с ума!

Прервав поцелуй, он тотчас же принялся целовал ее в шею, и Мадди, глухо застонав, закрыла глаза – ей казалось, что она растекается по постели.

Тут Митч легонько укусил ее за плечо, потом стал целовать груди, после чего прихватил губами сосок.

Мадди со стоном выгнулась, так что ее пятки вонзились в матрас – ощущение было необыкновенное… А желание с каждым мгновением усиливалось. Она запустила пальцы в волосы Митча, стараясь притянуть его к себе как можно ближе, а он по-прежнему ласкал ее груди, легонько покусывая соски и доводя ее до исступления. Когда же он в очередной раз прикусил ее сосок, на нее обрушилось наслаждение – такое резкое, что граничило с болью. Не удержавшись, Мадди закричала, а Митч тихо рассмеялся и проговорил:

– Приподнимись. – Его руки легли ей на бедра.

Мадди тотчас подчинилась, и он осторожно раздвинул ноги коленом. Затем чуть отстранился и, опустив голову, воскликнул:

– О боже, ты великолепна! – Заглянув ей в глаза, он с лукавой улыбкой провел пальцами по ее влажному лону и пробормотал: – Принцесса, наконец-то…

Мадди взглянула на него с удивлением.

– Что?.. Ты о чем?

Он снова улыбнулся.

– Наконец-то ты передо мной совершенно обнаженная.

И снова последовало прикосновение к ее влажной плоти. Мадди зажмурилась и стиснула зубы. «Чего же он медлит?!» – мысленно воскликнула она. А он вдруг подул на ее пылавшее лоно.

Мадди дернулась и распахнула глаза.

– Что ты делаешь? – прошептала она.

Митч поднял голову и с улыбкой ответил:

– Собираюсь лизать тебя.

– Пожалуйста, не надо! – закричала она в панике.

– Не надо? – Он приподнял бровь.

– Нет-нет, не надо! – Мадди помотала головой и попыталась приподняться.

– Принцесса, но почему? – Он положил руку ей на бедра и придавил к матрасу.

– Мне это не нравится, – в смущении пробормотала Мадди. Однажды она набралась смелости и попросила Стива о чем-то подобном… И это было сплошным кошмаром. Какое-то время она боялась, что он снова попытается это сделать, но, слава богу, ничего подобного не случилось.

Мадди снова покачала головой. Нет, не сейчас! Она не хотела думать о нем!

Она в ужасе прикрыла лицо ладонями. От ее яростного головокружительного желания ничего не осталось.

Тут Митч лизнул ее складки, и она крикнула:

– Нет!

Мадди попыталась сдвинуть ноги, но его ладони прижали их к матрасу. После чего он снова лизнул ее лоно.

Сжав кулаки, Мадди уставилась в потолок.

– По-моему, ты сказал, что остановишься, – пробурчала она.

– Мне кажется, ты просто нервничаешь, – отозвался Митч. – Успокойся, принцесса. – Его дыхание, казалось, обжигало ее.

– Но мне действительно это не нравится. Митч, ты…

Тут он вдруг отстранился, и она, с облегчением вздохнув, пробормотала:

– Спасибо, Митч.

Он улыбнулся и тихо сказал:

– Не благодари меня пока что. И знаешь… Прикоснись к себе.

– Что?! – ахнула Мадди. Да он спятил!

Митч легонько сжал ее запястье.

– Ну, прикоснись к себе.

– Ни за что на свете, – отчеканила Мадди голосом строгой школьной учительницы. И тут же добавила: – Митч, ты так все портишь.

– Но почему?..

– Нет! – Мадди осмотрелась в поисках чего-нибудь такого, чем можно было прикрыться. – И знаешь, Митч… это было ошибкой. Я ухожу.

Он рассмеялся! Да-да, действительно рассмеялся!

Глаза Мадди сверкнули гневом, и она попыталась высвободиться, но Митч крепко держал ее. Тогда она попыталась ударить его ногой.

– Отпусти! – закричала она. – Я никогда не прощу тебя за это! Все было так хорошо, но тебе понадобилось все испортить! Испортить такое начало!..

– И я убил твое желание навсегда, верно? – с веселой улыбкой осведомился Митч. – Теперь у тебя уже никогда не будет секса, правда?

– Да, никогда! – в бешенстве заорала Мадди. – И все – из-за тебя! – Она насупилась и добавила: – Похоже, из-за тебя мне все-таки придется уйти в монастырь.

– Да, понимаю, – кивнул он, с ухмылкой оглядывая ее. – О, какая трагедия!

– Издеваешься надо мной? – Мадди выбросила вперед ногу, целясь пяткой ему в грудь.

Но он локтем отбил удар, при этом продолжая сжимать ее запястье.

– В гневе ты просто неотразима, принцесса.

– Надеюсь, ты доволен, – проворчала Мадди. Сейчас она с радостью убила бы его. Проклятье! Ведь сначала все было идеально – в точности так, как она хотела. А теперь… Какой кошмар!

Тут он вдруг навис над ней и проговорил:

– Ты должна винить только себя, если тебе что-то не нравится.

Мадди ущипнула его свободной рукой. Он со смехом сжал и эту ее руку. Снова хохотнув, сказал:

– Так и знал, что придется ограничить твою свободу.

– Болван! – крикнула Мадди. И вдруг почувствовала, что уже почти не злится на Митча. «Хм… как странно…» – промелькнуло у нее.

А он снова принялся целовать ее в шею, и в какой-то момент Мадди поняла, что сердце ее бьется все быстрее. Решив, что Митч, скорее всего, почувствовал это, она проворчала:

– Это не от возбуждения, а от злости.

– А мне все равно. – Он ухмыльнулся и лизнул ее в то место на шее, где судорожно бился пульс. – Видишь, как бьется?..

– Неужели ты совсем не заботишься о моем удовольствии, Митч? – Она стонала от удовольствия – и ненавидела себя за это.