📚 Hub Books: Онлайн-чтение книгИсторическая прозаСмертники Восточного фронта. За неправое дело - Расс Шнайдер

Смертники Восточного фронта. За неправое дело - Расс Шнайдер

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+
1 ... 39 40 41 42 43 44 45 46 47 ... 129
Перейти на страницу:

Когда они вышли из административного корпуса, на них уже больше не обращали внимания. Медсестра, которая проводила их по коридору до нужной палаты, вела себя уважительно и дружелюбно. Кордтсу и Фрайтагу это понравилось. Особенно Фрайтагу, у которого в родном городе не было подружки. Он всегда таял от восторга, ловя на себе взгляды окружающих женщин. Только сейчас Кордтс заметил, что Фрайтаг — разговорчивый и общительный парень. В Холме за ним такого не наблюдалось. За несколько недель до вторжения в Советский Союз и в первые полтора месяца войны с этой страной Фрайтаг был молчалив и даже мрачен, как Кордтс. Как оказалось, по своему характеру он был более открытым и дружелюбным.

— Интересно, как Молль отнесется к нашим щиткам за оборону Холма? — спросил Фрайтаг. — Может, нам стоит снять их и спрятать в карман?

Он пощелкал по своему бронзовому нарукавному щитку.

— Не знаю, — нерешительно ответил Кордтс. — Там посмотрим.

Дружелюбная медсестра подвела их к строгой на вид женщине в белом халате, стоявшей у двери одной из палат.

— Для нас это высокая честь, — повторила та слова начальника госпиталя. — Обычно мы не пускаем посетителей к больным, делая исключение лишь для близких родственников. Но, насколько я понимаю, герр Гарт сделал для вас особое исключение. Прошу вас достойно вести себя и разговаривать тихо, чтобы не побеспокоить остальных пациентов. Десяти минут вам хватит?

— Всего десять минут? — удивился Фрайтаг.

— Нет-нет, конечно, вы можете побыть дольше, но я полагаю, что десяти минут все-таки будет достаточно. Я подожду за дверью.

Кордтс уже успел заметить, что этот госпиталь сильно отличался от тех госпиталей, в которых ему довелось побывать. Здесь не было видно раненых с ампутированными конечностями и не пахло гниющей человеческой плотью.

Медсестра провела их в палату и вышла, оставив их возле кровати Молля.

— Ты нормально выглядишь, Молль! — произнес Фрайтаг. — Рады видеть тебя.

— Это вы! — ответил их раненый товарищ, как будто резко пробудившись от сна. — Фрайтаг. Фрайтаг и Кордтс.

Для начала он был просто рад видеть их. Даже Кордтса.

— Вы меня тогда здорово пнули. Я это никогда не забуду. Спасибо, что выдворили меня из того проклятого места.

Кордтс испытал облегчение. Он улыбнулся и почесал щеку.

— Вижу, что тебе тоже досталось, — сказал Молль, глядя на его щеку. — О боже, что за адское место это было! Этот проклятый Холм. Во всех газетах только о нем и пишут. Нам тут вслух читают эти статьи.

Он обратил внимание на нарукавные щитки.

— Дайте-ка посмотреть, что это такое.

Фрайтаг снял свой щиток и протянул его Моллю, который принялся рассматривать его со всех сторон. Ничего особенного в нем не было. Обычная штамповка самого простецкого вида, но смотрелась она неплохо.

— Славная жестянка, — прокомментировал Молль. — Увесистая.

— Бронза, — пояснил Фрайтаг.

— Значит, бронза.

— Ты тоже такую получишь, несмотря на то что тебя вывезли оттуда раньше. Их дают всем, кто там был. Я читал об этом.

— Наверно, дадут. Да черт с ней. Что скажешь, Кордтс?

— Славная жестянка, — повторил тот. Все рассмеялись. Вспомнив, что тут нельзя шуметь, Кордтс прикусил губу. — Точно, — тихо произнес он. — Да, верно, от Холма никуда не деться. Тебя обязательно должны наградить за то, что ты проковылял от самого Селигера до Холма. В те дни нам пришлось еще хуже.

Молль заметно помрачнел. Он задал несколько вопросов об их бывших товарищах, и стало ясно, что он делает над собой усилие.

— Как твои ноги? — спросил Фрайтаг.

— Лучше. Я уже думал, что мне отчикают их. Хочу, чтобы меня поскорее отсюда выписали, но мне постоянно говорят, что я еще не вполне поправился. — Молль понизил голос. — Некоторые парни, которые здесь лежат, совсем чокнутые. Сейчас они спокойные, но по ночам я слышу совершенно безумные речи. Я сам чуть было не стал таким, признаюсь честно, но это было давно. Хочу поскорее отсюда выбраться. Мне тут уже осточертело. Я могу уйти прямо сейчас, если вы меня подождете за воротами.

Кордтс и Фрайтаг были удивлены и не знали, что ответить своему товаришу. Десять минут уже, пожалуй, прошло, подумал Кордтс и сказал:

— Понимаешь, мы сейчас возвращаемся в Россию. Мы навестили тебя на обратном пути на фронт. Раньше никак не могли, потому что не хотели нарушить отдых, ведь пришлось бы ехать в эту дыру. Понимаешь, Молль? Ты, черт побери, прав. Я много недель пробыл в Люблине, потом я был в Лейпциге. Не говоря уже об этом проклятом Холме.

— А что в Холме? — встревожился Молль.

— Я имею в виду госпиталь, который размещался в здании ГПУ. Даже не знаю, как долго я пробыл там.

Сам неожиданно удивившись собственным словам, Кордтс покачал головой. До него только сейчас дошло, что он почему-то повысил голос, забыв о том, что в палате нельзя шуметь. Да черт с ним.

— Если тебя все здесь достало, то ты можешь отправиться с нами, — продолжил он.

— О боже, так вы возвращаетесь на фронт? Ну что же, возьмите меня тогда с собой. Вот только новой зимы мне не пережить. Я это точно знаю. Ни за что. Стоит мне подумать об этом, как у меня тут же отнимаются ноги. Вот, посмотрите. — Молль откинул одеяло. Ноги у него действительно остались целы. Смотрелись они уродливо, но ничего особенного с ними не случилось. — Отправьте меня в Африку. Отправьте во Францию. Куда угодно, только не в Россию. Парни, которые тут лежат, лишились ног, рук, пальцев и прочего, и с них не будет никакого толка. Но я-то годен к строевой. Я только не выношу холода, вот в чем дело. Мне на всю жизнь хватило русской зимы. Но это не значит, что я больше ни на что не гожусь. Боже, как я рад видеть вас, парни! Здесь каждый день кажется вечностью, особенно когда начинаешь идти на поправку. Я тут не один такой. Все дело в холоде, — сбивчиво продолжил он. — Холод, проклятый холод. Тут есть такие же парни, как и я, и у них все в порядке с головой. Ну, разве что самую малость они странноваты. У меня уже больше нет ночных кошмаров, лишь иногда, когда мне становится скучно до чертиков. В таких случаях я даже начинаю плакать, как и тогда, в те жуткие дни. Мы ведь с вами пережили самое худшее на свете, правда, ребята?

В признании Молля было что-то постыдное. Правда, судя по всему, сам он не испытывал никакого стыда и каким-то образом сумел донести это до Кордтса и Фрайтага. Молль точно подметил: в худшие минуты на фронте все они плакали, плакали от холода, отчаяния, боли, но хуже всего, невыносимее всего был холод. Холод, холод, холод. Проклятый холод. Он доставлял всем невыразимые страдания. Молль выпрямился на кровати, потом откинулся назад и положил голову на подушку.

— Я знаю, — произнес он, пристально глядя на товарищей. — Знаю, что вы возвращаетесь. Мне так хочется поскорее вырваться отсюда и пообщаться с нормальными людьми. Тут есть такие, с кем можно нормально поговорить, но я уже сыт по горло разговорами с ними. Впрочем, это неважно. Лучше расскажите мне, как у вас дела и как вы выбрались из этого адского Холма. Как там дела? Из газет все равно ничего толком не узнаешь.

1 ... 39 40 41 42 43 44 45 46 47 ... 129
Перейти на страницу:

Комментарии

Обратите внимание, что комментарий должен быть не короче 20 символов. Покажите уважение к себе и другим пользователям!

Никто еще не прокомментировал. Хотите быть первым, кто выскажется?