Безумно горячий - Тара Янцзен

– Надин частично бронированная, так что, если вы просто опустите голову на колени, мэм, то будите в безопасности.

Ну, так в любом случае безопаснее, при условии, что не ранят его, они не разобьются и все остальное пойдет по плану.

Потом он вспомнил, что у него на самом деле не было плана, кроме как дернуть ручной тормоз, крутануть руль и войти в занос, представляющий собой петлевое скольжение с поворотом на 180°, которое будет гарантировать, что они окажутся лицом в другом направлении. Если они выживут, он выключит фары и, быстро переключая скорости, вернет их к безумной скорости, что унесет машину в горы. Надин была целиком выкрашена в черный цвет, без видимых хромированных элементов. Стелс Порше – вот что она из себя представляла, а в такую ночь, когда только серебро луны прячется за верхушками деревьев, была вероятность, что следующие за ними парни даже не увидят ее, промчись она рядом. Вместо этого, они будут заняты поисками задних габаритов, которые, по их мнению, должны быть где-то впереди за изгибом дороги.

– Бронированная? Вы сказали, что эта машина бронированная? – спросила Никки, наконец обретя голос. Он, определенно, звучал нервно, но вот голова ее до сих пор не была прижата к коленям. – Почему?

– Я купил ее у парня, который жил в Панаме во времена режима Норьеги, и у нас осталось тридцать секунд до того, как эта малышка резко остановится и развернется на одном месте. Не поднимайте, я повторяю, не поднимайте головы, пока я вам не позволю, потому что, если парни на хвосте начнут пальбу, я буду отстреливаться. Двадцать секунд.

Он разогнал Надин еще сильнее, проносясь по изгибам в ожидании тех пары секунд, что выведут их из поля зрения, когда они достигнут полосы обгона и смогут совершить разворот. Скорости было достаточно, чтобы до нее дошло: краем глаза он заметил, как она быстро нагнулась вниз.

Он снова взглянул в зеркало заднего вида, и, когда оно очистилась, полностью очистилось, он приготовился и начал сбрасывать передачи. Когда под колесами Порше начала скользить белая полоса, он осуществил маневр как долбаный Дюк из Хаззарда. Надин развернулась, шины завизжали, тормоза загорелись. Кид вырубил свет, включил первую передачу, прижал машину к самому краю отвесной стены ущелья и остановился там, переводя дыхание и всматриваясь в темное и узкое дорожное плечо.

Черт. Пульс дико подскочил. Пот выступил на лице и подмышками. Сердце оказалось в горле, но он не терял ни секунды. Достал Моссберг и положил дробовик на раму открытого окна. Первая машина просвистела мимо; вторая последовала через шесть ударов сердца. Два Мерседеса, что вполне соответствовало вкусам Ропера.

Он отпустил сцепление и вывел Надин на дорогу. Преодолев очередной поворот, он включил свет и дал по газам. Через четверть мили он понял, что его уловка не сработала. Или, выражаясь корректнее, сработала только наполовину.

Пара фар виднелась в зеркале заднего вида, но только одна. Разделяй и властвуй – вот, что проделали парни Ропера. Они сработали быстро, значит, у них есть рации. Когда первый водитель не догнал Порше, они, очевидно, решили послать второго обратно в ущелье.

Три коротких бах-бах-бах и предсмертные судороги бокового зеркала Надин стерли последние сомнения в голове Кида насчет их преследователей. Кусочки стекла отвалились, когда зеркало окончательно исчезло, оставляя каркас, висевший сбоку.

– О черт, о черт, о черт, – услышал он ругань Никки. Теперь она сидела в позе, близкой к эмбриональной, поджав ноги под себя и прижавшись плечами к коленям.

Ропер всегда играл ради крови. Остальные слизняки из его команды были не лучше, но одна машина, полная головорезов с пушками, была все же приятнее, чем две. От них Кид мог уйти.

Он снова перевел Надин на пятую и преодолел дорожный изгиб – и едва не впилился в задницу гребаного минивэна на своей полосе. С другой стороны приближался огромный кемпер. Оба еле тащились. Он ударил по тормозам, сильно, потому ударил второй раз, потом в третий, ударял до тех пор, пока чуть ли не танцевал на них чечетку.

«Откуда, черт возьми, – подумал он, – мог взяться минивэн?». Еще сорок секунд назад, когда они въезжали в ущелье, дорожное движение сводилось к нулю. Потом он вспомнил подъездную дорогу, ведущую к одинокой лачуге, перед полосой обгона. Должно быть, минивэн выехал оттуда, попав на шоссе в самый неподходящий момент.

Кемпер выбрал время также неудачно. Он медленно громыхал вперед, блокируя путь к отступлению. Никки МакКинни по-прежнему сидела съежившись. В голове мелькнуло, что нужно было бы предупредить ее об аварийной посадке, но времени не оставалось. Правда состояла в том, что она никогда не узнает, что ее убило. С Мерседесом, дышащим Надин в выхлопную трубу, они уничтожат минивэн и самих себя примерно через две гребаных секунды.

Все произошло очень быстро. Он вцепился в руль, поиграл тормозами, выругался и взмолился одновременно. За мгновение до столкновения, кемпер прокатился мимо минивэна, освободив узкий дорожный просвет, и Кид рванулся вперед. Места было так мало, что задний габарит кемпера прошел в каких-то шести дюймах от окна Порше. Разбившиеся остатки левого бокового зеркала Надин остались в прошлом.

На паре колес, оторвавшись другой стороной от земли на два фута, они проскользнули по узкому пространству дороги, нависавшей над пропастью. Потом Кид смог вернуть Порше на шоссе перед минивэном. Мерседес проследовал за ними тем же путем и, подняв столбы пыли, пристроился за Надин.

Новые выстрелы отдавались звоном от багажника. Соревнование превратилось в гонки на выживание. Впереди лежало полмили совершенно прямой дороги, единственный подобный отрезок на всем чертовом шоссе. Если там пусто, Кид вытащит Надин отсюда.

– Держитесь, – предупредил он, когда они преодолели небольшой подъем. Один взгляд сверху дал понять, что дорожных затруднений не предвидится. Он не колебался. Со щелчком ярко-красного переключателя на приборной панели открылась десятифунтовая бутыль закиси азота, попавшего в карбюратор Надин – и они исчезли вдали, унесенные взрывной ракетной силой.

«Как хорошо ее видеть», – подумал Уилсон. Хорошо наконец увидеть Реган. Столько времени прошло. Возможно, даже слишком много. Он не мог припомнить точно.

– Ты сегодня ужинал? – спросила она, разглаживая и без того идеально гладкие простыни на кровати в одной из комнат над гаражом, в которой ему предстояло провести ночь. Большинство помещений использовались под офисы, но парочка была переоборудована для приема ночных гостей. Все они имели наружные окна, выходившие на улицу, и внутренние окна, из которых был виден гараж. Интерьер был роскошный, очень современный, особенно в кабинетах, наполненных разным высокотехнологичным оборудованием, которому позавидовала бы и научная лаборатория Университета. Спальни, более дружелюбно настроенные по отношению к визитерам, могли похвастаться книжными полками темного дерева, кожаными креслами, неярким освещением и отельными, хорошо оборудованными ванными комнатами. Эффективность казалась одной из доминирующих тем на Стил Стрит, второй были машины. Они встречались повсюду: во всем здании были целые этажи, заполненные автомобилями.