Академия Проклятий. Книга 5 - Елена Звездная

И была этим фактом так довольна, что в наглую пританцовывала на моей ладошке, но так радостно, что уже спустя всего два лестничных пролета, я смотрела на нее с улыбкой. Вот так вот мы спустились в холл, где я отчетливо расслышала гул отдаленных голосов двух лордов Тьер и одного лорда Эллохара, но змейка указала в противоположное от них направление, туда я и направилась.

Пройдя через весь холл, а он тут был просто огромный, дошла до неприметной двери… и едва ее открыла, замерла на пороге, вдыхая аромат сладкой каррисы. Змейка же, осторожно сползла по моей руке, свесилась, спрыгнула на тропинку, вымощенную чем-то очень горный хрусталь напоминающим, и помчалась вперед. Я осторожно шагнула вслед за ней.

Здесь был сад… необычный. Ягодный. И фруктовый, впрочем, приглядевшись, я увидела и овощи… всех цветов радуги. Действительно разных — на одном кусте росли круглые овощи от оранжевых до темно-филетовых цветов. И все это многоцветие красок был невероятным и начиналось от самой земли — с ягод, до кустов и достигало деревьев. И среди цветов росли, зрели, вызревали фрукты, овощи, ягоды… Правда армат каррисы был сильнее всего.

И тут я, ошеломленная увиденным, услышала удивленное:

— Каэс, что там?

Тишина.

— Девушка?

Опять тишина.

— Красивая девушка? Нет? А какая?

Голос мне был незнаком совершенно.

— Человеческая девушка? — снова вопросила неведомая леди. — Дэя?! — пауза и радостное, отголосками разнесшееся по всему саду: — Дэя!

Умом я понимала — Царапку увижу, и даже догадалась что в образе живом, не кошки, но чтобы так… На сверкающую дорожку выскочила — леди. Темная леди. С почти черной кожей, по-кошачьи раскосыми глазами, тонким длинным носом и клыками, обнаженными в радостной улыбке. А еще леди поспешно стягивала перчатки, открывая моему взору черные чуть загнутые когти, венчающие длинные тонкие пальцы.

— Дэя! — она была так рада меня видеть.

А я как-то смутилась, и в первую очередь того, что это была малознакомая леди, а не моя родная Царапка. Но ее это ничуть не смутило — темная налетела на меня, сжала в объятиях, и вот так вот закружила, демонстрируя недюжинную силу. Но почти сразу отпустила, обхватила лицо ладонями, всмотрелась в глаза и понеслось:

— Глаза-то запавшие, Дэюшка! Щеки впалые, да кожа бледная! Заучили тебя ироды академные, как есть заучили! А еще небось злодеище этот поучать взялся, да?

Голос, конечно, был не знаком, но вот словечки все бабушкины, и тогда я действительно поверила.

— Царапка, — простонала я и обняла свое родное с самого детства существо.

— Деюшка, — она судорожно выдохнула, словно только с ее души тяжесть снялась, — признала, наконец.

— Признала, — я отстранилась, заглянула в темно-зеленущие кошачьи глаза, и спросила, — а почему ты раньше… кошкой была?

Клыкастая улыбка показалась бы жуткой, если бы это не была Царапкина улыбка, а так — я радостно улыбнулась в ответ.

* * *

Мы сидели на траве в этом странном саду, в кружении спелых наливных ягод каррисы синего цвета, и я, слушая Царапку ела ягоды, предварительно чуть сдавив, чтобы появилась капелька сока — последняя падала в раззявленную пасть змейки, которая тоже осталась с нами.

— Я родилась в ДарХамене, — начала Царапка.

Она сидела расставив ноги, и помимо беседы со мной, направляя зеленоватый свет к земле, моделировала какой-то росток, то добавляя, то убирая его третий и четвертый листочки.

— Это цветок, — сообщила мне леди Анриссия, — я давно хотела его создать, но мне потребуется капелька твоей крови, — веселый взгляд зеленых глаз на меня, и тихое: — Назову его твоим именем, малышка.

Удивленно смотрю на Царапку, позабыв о змейке. Наглое мелкое чудовище не пожелало мириться с таким положением дел и деловито пощекатало хвостом мое запястье.

— Щекотно же, — возмутилась я.

Змейка кивнула, демонстрируя абсолютное со мной согласие, и снова раззявила пасть. Я решила обидеться, и тогда пасть закрылась, а на меня начали очень жалобно смотреть… Так жалобно-жалобно, так…

— На, — смирилась я с полным поражением. — Чудовище!

Умильно виляя хвостиком, змейка снова открыла пасть, сверкнув на солнце острыми белоснежными клычками.

— Ох, Дэюшка, — Царапка рассмеялась, — кроме тебя в этом замке больше никто не поддается на обаяние этом мелкой шантажистки, впрочем, она так ни к кому и не ластится больше.

Змейка, словно подтверждая, потерлась мордочкой о мою ладонь и снова нагло раззявила пасть, готовая ловить каждую капельку сока.

— Леди Анриссия, а этот сад…

— Анрис, и на ты, — поправила меня темная, заправляя за обоюдострое ухо прядь волос, ухо при этом дернулось, как у кошки.

Сдержав улыбку, я повторила вопрос:

— Анрис, этот сад — ты создала?

— Ага, — уделяя все внимание ростку, ответила темная леди, — леди Тьер отдала мне на растерзание сад, ну я и… разошлась, дабы отвлечься от печальных мыслей по поводу собственного существования… К тому же, — она тяжело вздохнула, уперевшись руками в землю посмотрела на меня и тихо призналась, — мне так не хватает Загреба, Дэя… Так не хватает детей, твоей бабушки, отца, леса… Я скучаю, Дэюшка, и дико тоскую…

Я тоже скучала по родным, но тоски не было. История моего детства, соглашение с лордом Градаком не давало и тени надежды на то, что я смогу остаться с семьей. А когда я сбежала в Ардам, точно знала, что они предпочтут не видеть меня, но знать что со мной хорошо, чем встречать в рыночный день в Загребе как рабыню Градака. Так что тосковать я себе запретила еще тогда, четыре года назад.

— Знаешь, никогда бы не подумала, что скучать буду вот о той своей деревенской жизни в теле самой обыкновенной кошки, — Анрис вновь тяжело вздохнула и вернувшись к росточку, продолжила рассказывать: — Я родилась в ДарХамене, это на юге Миров Хаоса. Блистательная темная леди, дочь приближенного к дараю демона, первая красавица домена, и супруг был мне под стать — наследник ДарХамена… — еще один тяжелый вздох. — Да, я была женой, когда впервые увидела его… Арвиэля Дакрэа дарая ДарГарайского домена, одаренного бессмертием, победившего самого бога Хаоса, того, кто сильной рукой объединял домены Миров Хаоса…

Я молча слушала, и Царапка продолжила:

— Моя первая ошибка, маленькая Дэя, я полюбила того, кто принадлежал не мне… Но я любила его… И это чувство как пламя выжигало все во мне — преданность семье, долг перед супругом, разум, честь… все. Я сгорала в этом пламени свершая ошибку за ошибкой, забыв о гордости и чести… Арвиэль и только Арвиэль стал моим дыханием, моей жизнью… Всем для меня… Но он столь же неистово любил другую… светлую, что мнила себя темной!

Росток, едва пробирающийся из-под земли был сжат когтистыми ладонями… Но почти сразу Царапка совладала с собой и наполнив искалеченное растение зеленым светом, возродила его, и продолжая взращивать, вернулась к рассказу: