Нервы - Лестер Дель Рей

Скрытность и политика неразглашательства, на которой настаивал мэр, были изначально ошибочны. Будь авария мелкой, такое поведение, возможно, было бы оправданным и принесло бы свои плоды, – чиновники всегда поступали именно так. Но только не в случае подобной катастрофы!

Однако в случившемся была вина не только чиновников и политиков. Так уж повелось с тех самых пор, когда только появились первые станции. Их проектировщики и строители не делали ничего, чтобы объяснить людям, как все это действует. Конечно, им пришлось бы рассказывать о трудных для понимания вещах, выходящих за рамки кругозора обычного человека, вещах, о которых невозможно говорить, не прибегая к таинственному языку высшей математики. Но главное – никто не хотел признать, что всегда можно найти какой-то способ сделать непонятное понятным, лишь бы было достаточно времени. И вместо того, чтобы заставить лучшие умы страны искать этот способ, они делали свое знание все более тайным, чуть ли не эзотерическим учением. А теперь, когда пришла беда, им, чтобы скрыть это, против своей воли пришлось прибегать к всевозможным сомнительным уловкам. Если предложение Моргана окажется удачным, это, возможно, даст им отсрочку, но не снимет проблему окончательно. В конечном счете, был единственный способ отвратить исходящую от пресловутого законопроекта угрозу: рассказать все как есть, без утайки – всю правду.

Подумав об этом, Палмер горько усмехнулся. Он выложил Уолкеру всю правду, но сам пока не был готов принять ее, а продолжал в глубине души рассчитывать на чудо, которое спасло бы их всех.

– Звонит конгрессмен Морган, – сообщила Телма.

Палмер даже подскочил от неожиданности. Зачем он звонит? Ему-то волноваться не о чем. Предназначенная для него партия изотопа была отправлена вовремя. Палмер как-то исхитрился и нашел способ вывезти с завода все вещество под охраной милиции. Ему даже не пришлось много врать о получателе и назначении груза. К этому времени изотоп уже должен быть готов к использованию.

Но Морган об этом и словом не обмолвился.

– Палмер, – начал он не тратя времени на длинные вступления. – Что бы случилось, сбрось сейчас кто-нибудь на завод водородную бомбу?

– Было бы много трупов, – ответил Палмер.

Он внимательно всматривался в лицо на экране, пытаясь прочитать по нему мысли Моргана. Тот, похоже, был совершенно серьезен.

– Я не имею в виду рабочих. Положим, что у них было достаточно времени эвакуироваться, – поправился Морган.

– Так ведь и я не имею в виду рабочих. Я имею в виду половину Соединенных Штатов! Конечно, последствия имели бы именно такой масштаб. Как только на всю массу И-R при взрыве бомбы обрушится огромная энергия синтеза водорода, атомы во всем объеме вещества перескочат энергетический барьер, и весь расплав в мгновение ока превратиться в изотоп Малера. Если мощности взрыва на первых порах не хватит на всю массу, дальше свою лепту внесет энергия, выделяющаяся при распаде первых атомов изотопа, и в этом случае точно так же вместо огромного количества расплава они за миллиардные доли секунды получат неуправляемый поток энергии и всевозможных осколков атомов.

Морган что-то пробормотал.

– Так я и думал. Я не слишком хорошо разбираюсь во всем этом, но того, что я знаю, достаточно, чтобы напугать меня до смерти. У меня не было времени прямо сейчас посоветоваться со знающими людьми. Вы уверены, что все так и будет?

– Хок уже давно все рассчитал и предупредил меня… Мацуура Хокусаи – вы уже слышали о нем, – объяснил Палмер. – Энергетический порог для реакций, которые могут идти в образовавшемся расплаве, в десять раз ниже, чем для реакции синтеза водорода., а выход энергии при равной массе в шесть раз выше! Однако самая серьезная опасность заключается в скорости реакции: по сравнению с нашим веществом водород просто медленно тлеет. А почему это вас заинтересовало?

Морган ответил не сразу. Сначала влажным носовым платком он вытер пот, который струился по его лицу так, как будто он только что пробежал марафон.

– Потому что здесь только что поступило одно блестящее предложение, и президента уже почти уговорили пойти на это, – он остановился, будто пытаясь сам поверить в то, о чем ему приходилось говорить.

– Они хотят дать вам время до завтрашнего утра для эвакуации всех рабочих, а потом небольшими водородными зарядами разнесут завод ко всем чертям. Они там что-то рассчитали и говорят, что Кимберли при этом не пострадает, А я не могу переубедить их. Во время обсуждений меня только терпят и все. Если они узнают, что я проболтался об этом вам, мне просто надерут уши и вышвырнут оттуда. Вариант, который сейчас обсуждали в конгрессе, был типичным предложением людей, привыкших иметь дело с обычными материалами, где можно что-то решить методом грубой силы. Просто смести завод с лица земли – и больше с ним проблем не будет. Засыпьте всю комнату ДДТ, и вы избавитесь от клопов, а уж как избавиться от яда в смертельно опасной концентрации, можно подумать и попозже – вот стандартный ход рассуждений этих людей. Они не учли одного: в данном случае они столкнулись с веществом, которое не терпит таких быстрых решений. Здесь приходилось балансировать на тонкой грани между материей и энергий в чистом виде, и схемы, применимые к материи, в данной ситуации не работали. С И-R они, таким образом, разберутся, но при этом поблизости не останется ни одного живого существа, – во всяком случае, настолько близко, чтобы его волновала проблема устранения последствий такого решения.

– Чем я могу вам помочь? – спросил Палмер.

– Назовите мне имя самого лучшего специалиста, которого можно было бы пригласить сюда, чтобы он поговорил с ними и объяснил, чем это грозит.

– Моргенштерн из Эм-Ай-Ти, – ответил Палмер. – Или, если вам нужно раздобыть такого человека еще быстрее, возьмите Хейзелтона из Эй-И-Си. Он должен убедить их.

Конгрессмен фыркнул в трубку:

– Вы ничего не понимаете, Палмер. Вы думаете, что, приведя точные сведения о чем-то, можно убедить в своей правоте всех вокруг? Вы ошибаетесь. Они просто откажутся поверить, что их самая блестящая, самая оригинальная идея ни на что не годна. И нельзя же за полчаса втолковать им азы науки так, чтобы они поняли и все остальное. Они до сих пор строят умозаключения по механизму аналогии: огонь побеждают огнем, атомы – атомами. Да черт возьми! Хейзелтон уже годами спорит с ними по поводу всего, что связано с атомной промышленностью, и еще ни разу ему не удалось их в чем-то убедить. Я позвоню ему, но не слишком надейтесь, что он преуспеет на этот раз.

Палмер посчитал, что разговор окончен, и отвернулся к окну. Сейчас Морган и не думал играть. Это было совершенно ясно. Он рисковал всем, чего успел достичь, всем, что значило для него так же много, как завод для Палмера. А в своей области – политике – он был таким же специалистом, что и Хокусаи – в теоретической атомной физике. Палмер снова обернулся к экрану, уже приняв окончательное решение.