Маркус Вольф. "Человек без лица" из Штази - Ноэль Воропаев

В то же время Питовранов предупредил Ульбрихта, что с уменьшением присутствия КГБ ответственность за руководство и контроль за деятельностью восточногерманских спецслужб придется взять на себя Политбюро и Центральному комитету СЕПГ. Ключевым вопросом была необходимость для восточных немцев завербовать побольше агентов на Западе. Когда им не хватало своего опыта, советские советники были готовы использовать наводки на западников, представляющих интерес для КГБ. Это стало началом нового наступления разведки на Запад, после понесенного ущерба в связи с роспуском резидентур КИ в 1951–1952 годах и их передачи в аппарат в Карлсхорсте[24].

Новый подход к проблеме не всем понравился в Москве: 5 апреля 1954 года Иван Серов, председатель недавно созданного Комитета государственной безопасности (КГБ) послал Питовранову письмо, в котором утверждал, что «состояние оперативной работы в ГДР зависит в первую очередь от уровня руководства, который немцы получают от советни-ческого отдела, а он, как вам известно, функционирует неудовлетворительно и не предоставляет необходимую помощь органам германского МВД», и добавил к этому следующее: «Мы не можем согласиться… с вашим утверждением, что «подавляющее большинство сотрудников МГБ ГДР пока не в состоянии работать самостоятельно». Если это настроение овладеет советскими советниками и руководством государственной безопасности ГДР, то это помешает их работе»[25].

Чтобы подтвердить свое мнение о том, что органы государственной безопасности ГДР уже. имеют достаточно опытных сотрудников, Серов подчеркнул значение мер, принятых ими для «уничтожения антидемократических формирований и шпионских гнезд на территории ГДР, а также для внедрения нескольких агентов в шпионские центры в Западном Берлине»[26]. Однако другие офицеры контрразведки КГБ не одобряли массовые облавы на западных агентов, ведь многие из них попросту числились запасными источниками на случай закрытия границ. Аресты должны были произвести впечатление на общественность, поднимая тем самым моральный дух членов СЕПГ, но они никоим образом не отражали разумную контрразведывательную политику. Один из офицеров заявил, что ему было известно в ГДР 130 агентов организации Гелена, которые выходили на радиосвязь всего лишь один раз в два-три месяца единственно ради подтверждения своего существования. Возражая против их ареста, поскольку на их место будут посланы новые, неизвестные нам агенты, он предлагал: «Почему бы не оставить их на месте… учитывая, что мы знаем, кто они и где находятся?»[27]

Серов также критиковал советников за то, что они не знают ценных агентов, находящихся на связи у немецких друзей, что они не дают немецким офицерам-оперативникам конкретных соображений по их делам, что они незнакомы с обстановкой в работе немецких подразделений. С точки зрения Серова, офицеры аппарата в Карлсхорсте редко посещают советников в регионах, чтобы практически помочь им в работе с немецкими коллегами. Серов завершал письмо выражением своей главной заботы, слабой работы органов государственной безопасности ГДР против враждебных разведывательных центров в Западном Берлине. Он настаивал на том, что «почти ничего не было сделано, чтобы завербовать людей, непосредственно работающих на разведывательные службы противника, и не было завербовано ни одного агента из числа сотрудников этих служб»[28].

Для решения этой проблемы Серов предложил советским офицерам вербовать в западных специальных службах агентов, чья информация будет не только ценна для КГБ, но также может быть использована для проверки информации, полученной органами государственной безопасности ГДР. Высшее руководство КГБ пыталось разрешить противоречия, типичные для взаимоотношений КГБ и восточноевропейских служб, находившихся под его контролем. Москва желала, чтобы ее офицеры брали себе лучшие наводки немцев, и в то же время вдохновляла MfS на расширение своего фронта работы[29].

Питовранов, следуя указаниям Серова, приказал разработать «активные наступательные операции против разведок противника и других подрывных органов и служб в Западном Берлине». КГБ хотел передать эту задачу «специальному отделу по Западному Берлину, созданному по рекомендации КГБ в Берлинском окружном управлении Министерства госбезопасности ГДР». Этот отдел должен был завербовать «широкую сеть агентов, способных систематически информировать [КГБ] о положении в Западном Берлине, своевременно докладывать о планируемых враждебных акциях, обеспечивая своевременное принятие мер по дезорганизации этих акций подрывных центров и организаций противника в Западном Берлине». Этот же специальный отдел должен был создать «агентурные сети из числа жителей Западного Берлина, работавших в ГДР, и из жителей ГДР, работавших в Западном Берлине»[30].

После определения, какие подразделения восточногерманских служб должны быть привлечены к этой программе, КГБ назвал враждебные разведки, интересовавшие его в первую очередь. Были перечислены семь американских организаций, включая радио РИАС[31]. В американском списке было много ошибок, хотя французские объекты тоже были представлены, английские даже не упоминались. Забавное упущение, возможно, связанное с заботой о безопасности Джорджа Блейка. План включал много организаций, имевших отношение к организации Гелена, хотя КГБ уже добился глубокого проникновения в эту организацию (что подтверждает дело Гейнца Фельфе)[32].

Со временем службы безопасности и разведки ГДР увеличили свои штаты и стали работать эффективнее. Пока это происходило, название аппарата КГБ в Карлсхорсте в 50-х годах претерпело несколько изменений. 10 мая 1954 года берлинский аппарат КГБ стал называться Инспекцией по вопросам безопасности, и такие же инспекции были созданы во всех районах. В 1955 году он был переименован в Аппарат старшего советника КГБ СССР при МГБ ГДР. Немного погодя – в аппарат представителя КГБ в Германии. Это название сохранялось до 1992 года. Советнический отдел, с чьей помощью КГБ контролировал и направлял операции MfS, уступил место функциям координации и связи и получил сокращенное название «KiS» от русского «Координация и связь» и стало отделом координации и связи. Подобные изменения произошли в районных отделах КГБ[33].