Боевой космос - Йен Дуглас

Гарроуэй, как и другие, никакие отреагировал на эти слова. Реплика походила на попытку любой ценой с кем-то заговорить, начать беседу просто для того, чтобы снять накопившееся напряжение.

— Эй, капрал! — не сдавался Архипов. Гарроуэй не сразу понял, что обращаются к нему. — Говорят, вы были на Иштаре.

Когда все в скафандрах, трудно сразу понять, что говорят именно с тобой и кто именно говорит, но фамилия и звание четко выделялись на черном фоне шлема сидящего напротив него человека.

— Был, — лаконично подтвердил Гарроуэй.

— Да? И как схватка с Аханну?

— Не развлечение.

Повисло неловкое молчание.

— Капрал?

— Да?

— Зачем нас засунули в эту канализационную трубу? Я слышал, будто разведку в пространственно-временном проходе собирались проводить с помощью роботов. Ведь нас не собираются использовать для захвата этой штуки?

— Когда мне скажут, я вам сообщу, — коротко ответил

Гарроуэй.

— Сынок, мы находимся в транспорте для того, чтобы осуществить вторжение, — сказал сержант Кавако. — Разве ты не слышал?

— Нет, сержант. Почему?

— Инструкция, — отозвалась капрал Винтон. — Когда флот вышел на боевые позиции, мы должны находиться здесь. Это — наше место в бою.

— Да, но почему?

— Сынок, разве ты не слышал? — повысил голос Кавако. — Этот транспорт — наша чертова спасательная шлюпка.

— Точно, — подтвердил сержант Хьюстон. — Если что-нибудь случится с кораблем, нас катапультируют прежде, чем корабль взлетит на воздух.

— Это идея, — сказал Кавако. — И только между нами, мне не хочется заживо сгореть в транспорте, не имея возможности выбраться из него и оказать сопротивление врагу.

— Сгореть… заживо?

— Точно! Думаю, если плохие парни используют против нас ядерную бомбу, все произойдет очень быстро, по слухам, они уже сожгли лазерами некоторые из наших роботов-разведчиков. Или, возможно, нас просто разгерметизируют. Ведь специалисты говорят, что если на борт ворвется пламя в тысячу или около того градусов по Цельсию, то весь пластик жилого отсека мгновенно испарится. Конечно, если выпустить воздух, огонь погаснет. Но это вряд ли поможет оставшимся в живых, верно?

— Несомненно, — произнес Хьюстон. — Итак, сынок, нам оказывают услугу, согласен? Мы успеем сбежать, а командование остается и сгорит вместе с кораблем.

— Точно, — хихикнул Кавако. — Только нам это не поможет. Представьте себе — мы здесь в открытом космосе, на Расстоянии восьми с половиной световых лет от дома, а наше единственное транспортное средство, на котором можно вернуться на Землю… погибло.

— А сколько воздуха в каждой из этих штуковин? — поинтересовался рядовой первого класса Тремкисс. Гарроуэй заметил, что разговор быстро превращался в спор старослужащих и новичков.

— Достаточно, чтобы продержаться… Уэс как думаешь? Может хватить на сорок восемь часов, включая тот, что в наших скафандрах? По крайней мере голодная смерть нам не грозит.

— Если нас спасут, — согласился Хьюстон.

— Классно, парни! — произнес рядовой первого класса Лорен Гейслер. Он тоже был новичком во взводе и наряду с сержантом Кавако входил в боевой расчет Гарроуэя, состоящий из трех человек. — Пока можете шутить!

— А кто шутит? — спросил Кавако. — Здесь мы на грани жизни и смерти. Нам ничего не известно о нашем противнике. У нас нет стратегического запаса и клонов. Наш единственный шанс вернуться домой — это «Чапультепек». А в двух автоматических транспортах не хватит жизнеобеспечения для долговременного поддержания жизни более тысячи человек даже в киберсне. Господа, мы тонем в дерьме и вычерпываем его нашими шлемами.

— Разве нам действительно ничего не известно о враге? — спросил Тремкисс. — Я слышал, что они вроде Анов, только с космическими кораблями.

— Страшно подумать, — проговорил Гарроуэй, помимо воли включаясь в разговор. — Они нанесли нам существенный урон копьями. Не уверен, что хотел бы встретиться с их космическими кораблями.

— Суть в том, — сказал Кавако, наклоняясь вперед, — что плохие парни могут явиться и забрать нас для допроса. Но, может быть, и нет. Возможно, часть флотилии выживет, но у них не хватит места, воздуха и пищи, чтобы взять нас на борт.

— А «Рейнджер»? — спросил Хьюстон.

— Нет. Он не предназначен для киберсна. Там недостаточно «труб». Для этого нужен наш корабль.

— Да. Правильно.

Я слышал, — вставил санитар второго класса Филипп Ли, — что если повредят наш корабль, то всех выживших морских пехотинцев возьмут на борт «Рейнджера». Девять из десяти войдут в конвертеры для киберсна, чтобы предоставить остальным пищу и воду. Сначала попросят вызваться добровольцев, затем искусственный интеллект командования выберет остальных. Поймите, без киберсна выжить во время десятилетнего возвращения домой будет трудно.

Услышав это, несколько морпехов, включая Гарроуэя, засмеялись. Конечно, то было всего-навсего добродушное подтрунивание над единственным представителем флота, приписанным к взводу морпехов, но санитар, похоже, и сам знал цену шутки.

— Оставьте бедных новичков в покое, — вмешалась капрал Винтон. — У них и так хватает причин для волнений, помимо мыслей о людоедстве!

Гарроуэй заметил, что женщины взвода не стали вместе с другими смеяться над Ли. Может, положили на парня глаз? Или в них заговорил материнский инстинкт?

Вообще-то если задуматься, то в замечании о людоедстве тоже прозвучала некая доля садизма. Архипов, Тремкисс и приблизительно полдюжины других новичков во взводе и так, наверное, напуганы.

— Но зачем нас посадили в эти штуковины, если это не имеет значения? — спросил Архипов. Гарроуэю в его голосе послышались страх и возмущение, приправленные нервозностью.

— Будем сражаться, если заявятся плохие парни, пожелавшие нас захватить, — сказал ему Хьюстон. — Мы — морские пехотинцы. Это наша работа, правильно?

— Будем драться! Угробим столько ублюдков, сколько сможем!

— Ура! — воскликнул Кавако. К нему присоединялось еще с полдюжины голосов.

— Итак, если нас бросят в бой в следующие несколько часов и если «Чапультепек» погибнет и мы окажемся в открытом космосе совершенно одни… Вы готовы уничтожить любого, кто захватит нас в плен и возьмет на борт? Я слушал, что плохие парни — настоящие монстры, ростом по три метра и с шестью глазами, а на сладкое с удовольствием едят выпускников вербовочного пункта новобранцев морской пехоты Пэррис-Айленд.

— Это плохо? — спросил Гарроуэй.

— Ужасно! — Кавако отрывисто засмеялся. — Эй, эти твари уже захватили «Крылья Изиды» и слопали экипаж и пассажиров на завтрак!

Гарроуэй любил пошутить — не говоря уже о традиционном подтрунивании над новобранцами, — но последнее замечание резануло слух, заставив погрузиться в собственные мысли. Он собирался жениться на одной из пассажирок «Крыльев Изиды», и беспокойство за ее судьбу изводило его с тех пор, как корабль пропал.