Человеческий фактор - Василий Головачев

– Внимание! – заговорил инк спейсера. – Теряем энергию! Резервы исчерпаны! Пять минут до критического порога! Спонтанные резонансы разрушают конструкцию носителя! Защита на пределе!

Терёшин шёпотом выругался.

– Дождались, – хмыкнул Веласкес.

– Чего?!

– Брандер взорвался!

– Старт! – рявкнул Маккена. – Это единственный шанс уцелеть. Клиф!

– Поехали, – отозвался инк.

Яра! – успел позвать жену Руслан, прежде чем потерять сознание…

Воеводин понимал, что вызов в Генпрокуратуру России не продиктован следственной необходимостью. Добавило подозрений и то обстоятельство, что пригласили его не в Москву, на улицу Большая Дмитровка, где уже три сотни лет располагался офис главного российского прокурора, а в Санкт-Петербург, в здание Лахта-центра, где уютно устроился заместитель генерального, прокурор по особо важным делам государственного значения.

Но не явиться пред светлые очи прокуроров Степан Фомич не мог. Подготовился, конечно, а главное – впервые надел новую «кольчугу», по словам Грымова, способную превратить его в «неуязвимого бойца», замаскированную под скромный серо-синий уник ведомственного клерка без всяких нашивок и шевронов, и взял с собой витса по имени Митя.

– Мы будем рядом, – пообещал Андрей Плетнёв, призванный играть роль ангела-хранителя, и пока что он со своими непростыми обязанностями «ангела» справлялся отлично.

Поскольку Будрис побеспокоился об исполнении судейского решения – заключить подследственного под домашний арест, за поведением Воеводина следила целая бригада судебных приставов, и, если гостей к нему пропускали без проволочек, процедура выхода хозяина из дома требовала согласований, поэтому в холле дома его остановили двое парней в бело-голубых униках полицейского патруля.

– По вызову генеральной прокуратуры, – скупо обронил Воеводин, вслушиваясь в мыслеголос Плетнёва, ответил ему: «Всё в порядке, Андрюша, это обычный надзор».

– Минутку, – сказал старший из полицейских, связываясь со своей конторой по такому же менару, какой носил и Воеводин.

В холле дома было малолюдно, пробежались туда-сюда рассыльные кибы, двое парней из службы доставки пронесли яркие коробки фирмы «Брекфест», девушка в розовом унике беседовала с кем-то, сосредоточенно вглядываясь в призрачную фигуру абонента над браслетом коммуникатора, да в уголке под пальмами ворковали на диванчике две старушки, в которых никто никогда не углядел бы оперативников Плетнёва.

– Разрешение получено, – равнодушно сказал полицейский. – Сопровождение обязательно, мы вас проводим.

Воеводин покосился на телохранителя и направился к стоянке личного транспорта напротив дома, бросив на ходу:

– Следуйте за мной.

Сели в тёмно-серый «Флайт», принадлежащий службе судебных исполнителей. Полицейские помялись, косясь на Митю, но возражать против его присутствия не стали.

Гряда скал, на котором стоял многоэтажник полярного формата с квартирой Воеводиных, унеслась под корму флайта. Стали видны ледниковые языки и бухты вокруг острова Гукера, а на горизонте – другие острова архипелага Земли Франца-Иосифа. Приблизился высокий пилон станции метро, увенчанный светящейся буквой «М».

Толкалось в воздухе под куполом городка не меньше сотни аппаратов разных классов, но Воеводин безошибочно определил принадлежность двух из всей сотни к отряду Плетнёва.

Сели у метро, нашли свободную кабину и за пару мгновений перенеслись в Санкт-Петербург, в транспортный терминал Лахта-центра, поэтому увидеть город с высоты птичьего полёта не удалось, о чём Воеводин подумал с мимолётным сожалением.

Их ждали.

В зале метро к группе подошли двое мужчин в штатском, с ничего не выражающими лицами роботов, хотя роботами они как раз не являлись. Специфику мимики этих служащих определяла по большому счёту суть работы прокурорского корпуса, сотни лет не испытывавшего никаких эмоций по поводу переживаний «клиентов».

Один из них, платиновый блондин с бритым черепом и роскошным чубом-оселедцем, показал кругляш удостоверения, над которым выросли видеостолбик данных о владельце и его фотография; парень имел «красно-золотой» уровень доступа.

– Майор Ваганьков, ВИП-батальон. Надеюсь, вы не вооружены?

Воеводин покосился на телохранителя.

– Он вооружён.

– Ему придётся остаться здесь, в центре вам ничто не угрожает.

– Я имею право на охрану.

Лицо блондина не изменилось, только глаза похолодели.

– Гражданин Воеводин…

– Генерал Воеводин! – перебил его Степан Фомич. – Я ещё не осуждён!

Прибывшие представители прокуратуры переглянулись с полицейскими, сопровождавшими генерала. Блондин помолчал несколько секунд, общаясь с начальством, повернулся к Воеводину спиной.

– Идёмте.

Сели в вариалифт, высадились на верхних горизонтах башни Лахта-центра, занятых подразделением Генпрокуратуры, занимающимся особо важными делами, прошли спецконтроль. Степан Фомич ожидал этот момент с замиранием сердца, но «кольчуга» прошла испытание всеми видами детекторов, реагирующих на оружие в частности и на металл вообще. Ни одна деталь спецкостюма не имела атомов железа или любого другого металла. Митя сдал «универсал», и группа остановилась у двери с мигающей в её толще фамилией: Чайкин М. Д.

– Секунду, – сказал блондин, исчезая за дверью.

«Тебе эта фамилия ни о чём не говорит?» – осведомился Воеводин у терафима.

«Сведений не имею, – отозвался личный секретарь по имени Серж. – Могу дать историческую справку. В начале двадцать первого века генеральным прокурором России был некто Чайкин Ю.А., устроивший настоящий прокурорский беспредел в течение десяти лет. При нём ни один проштрафившийся прокурор не получил наказания, громкие криминальные дела с участием прокуроров разваливались и закрывались, а сам он потворствовал олигархам и прикрывал семейный бизнес, полный махинаций».

«Красноречивая характеристика. Интересно, этот питерский Чайкин М.Д. не потомок того самого Ю.А.?»

«Прошу пардону, генерал, не знаю».

Блондин вышел в коридор.

– Проходите. Без телохрана.

Воеводин успокаивающе кивнул Мите, шагнул в проём двери.

Он ещё ни разу не посещал рабочие модули высокопоставленных прокурорских работников, поэтому с интересом оглядел интерьер кабинета, принадлежащего заместителю генерального прокурора России, ведущего дела особого учёта.

Ничего сверхординарного не увидел. Кабинет был невелик, чист, светел благодаря прозрачной стене с видом на залив и безлик, как стерильный бокс клиники. Белые стены без каких-либо деталей, витейров, портретов и безделушек, белый потолок, белый пол с искрой, два стола, два кресла, четыре статуэтки по углам комнаты, изображавшие богов русского Пантеона во главе с бородатым Перуном. Мерцающая свеча вириала на столе и метровый куб виома, в глубине которого светится спираль галактики.