Шаги Командора - Алексей Волков

Жизнь в селах и деревнях затихла. Полевые работы закончены, осенние свадьбы сыграны, только и осталось, что заниматься домашним хозяйством да ждать наступления тепла.

В городах все обстояло иначе. До зимних ярмарок было еще далеко, но помимо развлечений везде продолжалась обычная работа. В положенные часы чиновники находились в присутствиях, с утра и до ночи трудились рабочие в многочисленных мастерских и открытых в последнее время мануфактурах и фабриках. Им что сезон, что не сезон, никакой разницы. Разве что отапливать помещения приходится. Не лето…

Боевые действия около Прута закончились, так толком и не начавшись. Турки опоздали с развертыванием, русские были заняты борьбой с иным врагом. Шереметьев сплоховал. Войска он передвигал не спеша, тащил с собой громадные обозы, а в итоге татары Девлет-Гирея с присоединившимися к ним немногочисленными малороссийскими казаками Мазепы сумели проскочить мимо, и гнавшийся за ними Алексашка успел лишь хвосты потрепать, перед тем как основные силы перескочили за реку под прикрытие османов.

Хотя как сказать – хвосты. Одних пленных татар было под пять тысяч. С изменниками-то проще. Их просто вешали.

Две армии разошлись по зимним квартирам. Воевать зимой в степи – только людей терять без всякого противника. Когда даже обогреть солдат нечем, до сражений ли?

В Крыму все немного успокоилось. Оставшиеся там татары притихли до лучших времен. Нагрянувшие шторма сделали действия флотов невозможными. Через Перекоп по раскисшим дорогам в глубь России прошли колонны пленных. Там турок никогда не видели, и с некоторым удивлением рассматривали тех, кто всегда казался грозным противником.

– Кантемир обещает выставить вспомогательное войско. – Петр пребывал в состоянии эйфории. Даже бегство Мазепы не вызвало ожидаемого гнева.

– Обещать просто, – вздохнул Кабанов.

Он развалился в кресле. Левое плечо под рубашкой было туго перебинтовано, зато рана давала право принимать государя в любом виде.

– Выставит, куда денется? – бодро вымолвил Алексашка. – Его турки уже достали так, что хоть к черту в зубы ринешься. А мы свои, христиане. Под российским скипетром ему будет спокойно.

– Сомневаюсь я в этом войске, – вновь повторил Кабанов.

Он не помнил подробностей похода в иной истории. Однако река была той же, как и союз с господарем Молдавии. Но если бы к русской армии присоединилась еще какая-то, может, итоги кампании были бы иными? Откуда у молдаван армия, если страна под властью турок? В лучшем случае соберутся добровольцы. Желания воевать у них будет много, а воинской подготовки – никакой. Не помощь, а обуза.

– Можно еще Августа привлечь. Лещинский утих, трон удержал. Может повоевать, – предложил Меншиков.

– Даром никто в войну влезать не станет. Он свою долю земель потребует. Как некогда со шведами. А толку от его помощи – сами видели. Надо рассчитывать на себя. Да и не хочется дарить земли, даже Августу.

Кабанов неловко пошевелился, и рана немедленно напомнила о себе. Она вообще заживала плохо. Вроде раньше все происходило быстрее. Или кажется? Угораздило на пустом месте!

Дарить не хотелось никому. Тем более даже Петр убедился в ненадежности союзника. Другом Август быть не перестал. Только политика определяется не только дружбой.

– Сами справимся! – наконец изрек Петр. – Шведов разбили, сейчас Крым отвоевали. Неужто турок не разобьем? И с изменника еще по полной спросим!

Командору неожиданно приснилась встреченная в Кенигсберге девушка. Словно он вновь заглядывал в ее карие глаза, а от улыбки вдруг становилось легко, словно за спиной выросли крылья.

Это было странно. Вроде в жизни есть все. Любимая жена, положение, нужная работа… Ладно, теперь Сергей спал на мужской половине дома. Все-таки рана давала о себе знать. Плечо ныло, левая рука слушалась плохо. Неловко повернешься – и просыпаешься от боли. Но дело ведь не в постельном одиночестве! В походах тоже спишь один, да еще частенько без кровати, прямо на голой земле. Кабанов не делал себе поблажек. Раз солдат ночует в неудобстве, значит, так же надлежит поступать и фельдмаршалу. Ладно, если на пути попалась какая-то изба, если же войска остановились в поле, то можно обойтись без шатра. Максимум – обычная палатка, такая же, как у солдат, только те помещаются под пологом полным капральством.

Так почему же? И ведь сон был очень приятным, хотя подробностей Кабанов не помнил. Да их и не было. Словно состоялась обычная встреча, посмотрели друг на друга, может, обменялись несколькими фразами, а дальше наступило пробуждение.

Утро показалось добрым и очень солнечным. Хотя за окном господствовала привычная прибалтийская хмарь. В небесах ни просвета, тяжелые серые тучи, готовые разродиться дождем. Ветер. На земле вместо снега – сплошные лужи и грязь. Декабрь месяц, на остальной территории давно зима, однако здесь с моря принесло оттепель, сырую, зябкую, когда будешь рад суровому морозу. Только если солнечно на душе, велика ли разница, какая погода на дворе?

Кажется, рука и та прошла. Тело вдруг стало бодрым. Захотелось движения, пройтись колесом, упасть и отжаться сотню раз, проскакать на коне галопом десятка три километров. Но если скакуна загнать еще можно, насчет отжиманий Кабанов сомневался. Впечатления и реальность частенько не совпадают.

Только вот где дурь, если подумать над причиной! Менять супругу на кого бы то ни было Командор не собирался. Понятно, первые самые яркие порывы страсти давно прошли, семейная жизнь текла размеренно и скучно без каких-то неземных радостей и всплесков чувств, но Сергей был реалистом и понимал, что так и должно быть. Увы, но самые яркие моменты в отношениях – всегда те, когда все только складывается. Потом совместная жизнь больше напоминает обязанности, и счастье куда-то уходит. Или, скорее всего, просто меняется, становясь чем-то привычным, как, скажем, дыхание. Оно же тоже не является чем-то исключительно приятным, однако необходимо нам для жизни.

Ко всему надо относиться философски и не забывать свой возраст. Дети уже начинают подрастать, вроде медленно, но верно. А старший вообще скоро юношей станет.

Правда, Андрей от другой женщины, но ведь и жизнь была долгой. А память о погибших девчонках, как и память о погибших друзьях, всегда с нами.

– Кофе свари.

Все-таки хорошо, что у России появились свои порты, и кофе перестало быть проблемой.

– Уже.

Поднос с кофейником и чашкой мгновенно оказался в комнате. Василий давно привык к вкусам хозяина. Воздух наполнился восхитительным ароматом. Нашлось там место и для пары небольших бутербродов. Много есть по утрам Кабанов не любил, однако все-таки старался, чтобы желудок не был совсем пустым. Мало ли что преподнесет судьба, и вдруг придется куда-нибудь сорваться?

А вот к традиции семейных застолий Кабанов так и не привык. Жизнь не располагала к какому-то режиму. Даже сейчас с нынешним высоким положением Командор частенько не ведал, где окажется не то что завтра, а сегодняшним днем. Вечные дела, вечные заботы… Это сейчас он был на излечении, и хоть не требовалось пускаться в очередной дальний путь.