Похитительница стихий - Ольга Янышева

Я поёжилась, чувствуя, как ощутимая злость Риза расползается по всему помещению.

«Значит, так обстоят дела? А мы — ни сном, ни духом… Мда… простым смертным никогда не узнать настоящих ход событий, творящийся в верхах, где власть делят два сильнейших государства планеты!»

— Но у нас есть ты, Волан… твой дядя ведь может пересмотреть древний трактат.

— В обмен на мою голову? — Едко поинтересовался энер. — Вот уж верно! Логану Ризвану понравится такой обмен! Он даже вампиров своих придержит, лишь бы от главного конкурента на трон избавиться…

Я обомлела.

«Ризван? А Риз — это урезанная производная?! Значит… Волан — наследник правящего рода?! Я… охренеть!»

Остаток ужина я просидела, как на иголках. Мне не терпелось остаться с Воланом наедине и нормально расспросить его о титуле «главного конкурента на трон», коим он себя нарёк.

В голове складывались один к одному пазлы.

«Отец перемудрил с обращением к богам, и ему буквально на голову свалилась иномирянка…», «Знаешь, чем больше я живу на Арконе, тем больше убеждаюсь, что по-настоящему огромное счастье необходимо прятать за семью замками. Оно вызывает зависть даже у близких родственников, если блага не распространяются на них…».

Потом память подкинула наш разговор с Кристианом… мы, как в воду глядели!

«Как твой отец вообще решился взять в жёны одну из беглянок этих дагальских тварей?!»… «Мне иногда даже кажется, что рабыня из гарема одного из энеров… да ещё и с прицепом — это небывалый фарт для моего папаши…»

— Это не фарт, — охнула еле слышно, и канцлер замолчал на полуслове.

— Что?

— Мой отец… — пытливо уставившись на Волана, спросила: — Он знает, что ты принц Дагалы?

— Нет. Он нас нашёл в цирковой труппе. Мама не говорила ему, что является сбежавшей императрицей. Об этом известно только тому кругу лиц, что сидят перед тобой, Марианна… и рассказал эту информацию им я сам, потому что уверен, что сокрытие моей тайны выгодно им самим в первую очередь.

— Выгодно? — Усмехнулся Ричмор. — А я думал, ты нам доверяешь.

— Выгодно, — припечатал мой жених, зарабатывая в моих глазах ещё больше уважения.

Меня переполняла гордость за Риза… то есть Ризвана.

«Абзац! Я — невеста принца!!»

Долго оставаться под впечатлением не получилось. Мешала какая-то зудящая мысль.

Ухватиться за неё получилось не сразу.

Мужчины уже возобновили беседу по захвату посоха, когда я выдала:

— Отец знает. Не могу доказать свои слова, но я убеждена в этом! Никакой дар «невесты» не сподвиг бы этого ублюдка взять её в жёны, заранее зная, что у неё есть ребёнок! Я не говорю уже о категоричном запрете на домашнее насилие. Мой отец — чудовище! Вы все знаете это. С чего же решили, что он вдруг занялся меценатством?!

Мужчины смутились, бросая друг на друга озадаченные взгляды.

… и беседа продолжилась более оживлённо! И на повышенных тонах.

— А я говорил!

— Да нет…

— И это при всём при том, что Ланон изъял врождённый дар у Риза! Откуда он знал, что Риз — энер?! Разве ментально-эмоциональные таланты присуще не только лишь членам царского рода?!

— Да нет! Энер — это вампир… эмоционально подпитывающийся.

— Конечно! Но то, что этот дар присущ только членам…

— Прекратите балаган! — Грохнул кулаком Ричмор, и в каюте Волана воцарилась идеальная тишина. — Не это сейчас главное. Марианна говорит верное дело. И подтверждением этому служит категорическая позиция Д’Анса в вопросе дипломатических переговоров с дагалами. Ланон давно склоняет совет на уничтожении завесы, которую мы воздвигли со своей стороны.

Волан не встревал в дискуссию офицеров и знати Куина. Жених задумчиво скользил взглядом по кружевному вырезу моего платья и мягко улыбался своим мыслям.

Когда Волан резко поднял взгляд, ловя меня на горяченьком, к щекам прилила кровь. Риз подмигнул, и я смутилась ещё больше.

«Его совсем не беспокоит осведомлённость моего отца?! Почему?»

Тихо поднявшись с места, ёлки-палки, принц дагал извинился.

— Прошу прощения, поговорим о Ланоне чуть позже. До моря чудовищ, как и самой завесы, меньше двух суток, а герцогиня Д’Анса ещё ни разу не распечатала смерть. Ей следует хорошенько выспаться… идём, Мара. Я тебя провожу.

Как по команде, мужчины подскочили со своих мест, учтиво кланяясь.

Не привыкшая пока к таким условностям, решила обойтись без ответного реверанса, всего лишь уважительно кивнула и последовала на выход.

— Неплохо держишься, — похвалил меня Риз…ван, с видимым удовольствием, в галантном жесте, касаясь моей голой спины. — И я… тоже.

Прикусив губу, чтобы не улыбнуться, едва слышно фыркнула.

— А тебе-то что? Ты с пелёнок впитывал дворцовые правила.

— Я говорил не о правилах, — усмехнулся энер, неожиданно подхватывая меня на руки и прыгая за борт.

От внезапности закружилась голова.

Вцепившись обеими руками в крепкие мужские плечи, зажмурила глаза, так как воздушная подушка, созданная Ризом прямо над водной поверхностью, подбросила нас вверх.

— Всё, — хрипло уведомил Волан, когда стихия поставила нас на палубу «Зари», — выдыхай.

«Как сказать…» — дыша через раз, старательно изображала невозмутимость хотя бы для членов своей команды, перед которыми их вечно лютую Мару уже третий раз носит на руках какой-то лощеный франт.

Изображать безразличие перед Воланом — бессмысленно. Тут даже из кожи вон вылезай, а тот пожар, что Риз будит во мне одним своим прикосновением, никак скрыть не выйдет!

— Красивое платье, — медленно протянул Волан, едва мы вошли в мою каюту.

Я хотела с энером распрощаться ещё у порога личных покоев, но Волан не позволил, мягко проталкивая меня внутрь.

Щеколда едва слышно клацнула под натиском стихии Риза.

— Что ты…

Волан наступал, и я, резко позабыв, что ничего такого, о чём бы я в тайне не мечтала уже не меньше недели, быть не может, раскатала губу, замирая, как кролик перед удавом.

Подойдя вплотную, дагал усмехнулся, протянул руку и тыльной стороной пальцев провёл по моей щеке, плавно спускаясь к шее. Когда Риз перешёл на плечо, скользнул по голой лопатке, а вторую руку устроил на моём бедре, от грохота собственного сердца я практически оглохла.

Поцелуй в висок чуть меня не убил.

«Нет! Хочу нормально!!! Живо поцелуй меня, гад!»

Когда ягодиц касались уже две ладони, характерно разминая излюбленные мужчинами полушария, я охнула, вскидывая голову вверх и натыкаясь на горящий взгляд.