Повелители стихий. Ритуал Кровавой Луны - Мария Андрес

— Ну и? Ты тогда был еще жив, причем тут ты, Доминик? — Оборвала его Эшли, пройдясь по нему взглядом усилителя и совсем ничего. Ни одной линии не увидела.

— Я вообще не причем, но в ту ночь образовался некий «Маяк для душ». Ты не чувствуешь с тех пор ничего странного? — Протянул призрак внимательнее изучая ее глаза и Эшли невольно, посмотрела в его.

Она хотела соврать, что совсем ничего, но слова сами слетели с ее уст:

— Кроме того, что начала буквально видеть магию и все ее потоки — нет. Даже чувствую себя лучше.

Она никому в домике еще не говорила, что видела цветные линии всего магического, и не собиралась говорить ему. Но это было похоже на наваждение. Даже Неро на нее не так влиял, а его магию она видела.

— Как ты это сделал? — На выдохе спросила его, на что Доминик только улыбнулся.

— Помог сказать правду, без лишних вступлений. — Ответил призрак. равнодушно пожав плечами. — Жаль… Я надеялся, что Маяком стала все-таки ты, но, увы, это Кейрис. Вообще-то я еще с утра это понял, просто хотел убедиться. Прости за беспокойство Эшли!

Доминик уже встал, явно намереваясь уйти.

— Погоди. — Остановила его. — Что это вообще значит?

— Это значит, что начало уже положено, Эшли, и пути назад уже нет. Миллионы душ либо разорвут Кейрис изнутри, либо их в нужное время выпустить наружу, и они разорвут ткань мироздания, желая обрести покой. Но сейчас их всех тянет только к Маяку.

Эшли невольно пошатнулась от услышанного. Как такое вообще может быть, возможно? Кому надо было это устраивать и для чего? Кейрис ей, конечно не близкая подруга, но такого она ей точно бы не пожелала.

— Что, прости? И ты так спокойно об этом говоришь? — Повысила голос на Доминика.

Ее бесило его спокойствие. Ему ведь не безразлична Кейрис, это было видно.

— А что мне даст истерика? — Вопросом на вопрос ответит он, облокотившись на стенку.

И, черт возьми, он был прав. Одними переживаниями проблему не решить, но что-то же можно сделать?

Эшли смотрела прямо на Доминика. Он был выше ее и даже Химуры, черты лица ей казались грубыми, но красивыми, а глаза, словно рубины, прожигали душу насквозь. Теперь ей понятно, почему Кейрис обратила внимание на него. Хоть он и производил впечатление их врага, но он же помог Франц и Дектану, пусть и таким своеобразным способом.

— Что случиться, когда ткань мироздания разорвется? — Осторожнее спросила она, не отводя от него своего взгляда, чтобы призрак не ускользнул.

— Кое-кто запертый в клетку сможет свободно выйти на поверхность. — Уклончиво ответил он, после растворился, словно его и не было.

Выдохнув, осторожно прошлась меж стеллажей, изучая переплеты множества папок, обратив внимание только на одну, что выделялась по цвету от остальных, а на обложке была надпись.

«Неудавшиеся эксперименты пыли»

— А вот это уже интересно… — Сама себе сказала она, как услышала, что где-то в углу комнаты скрипнула дверь. Вздрогнув, скинула папку в рюкзачок, и осторожно подошла ближе, прячась за стеллажом.

Францезелин

Все тело затекло, ногу неприятно сводило судорогой, от того, что долго находилась в одном положение, голова болела, как от удара.

— Что происходит… — Тихо протянула она, набрав воздуха в легкие, и решила все-таки открыть глаза.

Францезелин поняла, что находится в вполне чистом помещении со светлыми однотонными стенами, белым потолком с неоновыми светильниками, перед ней была закрытая белая дверь, а сама она была привязана к стулу. И если судить по тому, как ломит все тело — довольно давно.

— Эшли! Дектан! — Попробовала позвать друзей, но ответа не последовало не от одного из них.

— Франц. — Раздался голос Дектана за спиной, а после протяжный стон Земляного.

— Ты в порядке? — Взволнованно спросила, пытаясь обернуться, но колонна прямо за ней полностью заграждала обзор.

— Жить буду. — Ответил он, после чего снова раздался стон.

— Ты видишь где-нибудь Эшли?

— Очень смешно, Франц. Но ее не слышу. — После долгой паузы ответил он.

— Черт. — Тише выдохнула она, злясь саму на себя.

Если бы не она, всего этого бы не получилось. С самого начала. С той подворотни.

— Она была права. Зря мы ее не предупредили.

— Может быть, но сейчас не лучшее время об этом думать. Надо выбираться. — Сказал Дектан и вновь издал протяжный стон, за которым последовало непонятное барахтанье и скрип стула поп полу.

Сосредоточившись на потоках пламени внутри себя, создала у себя над головой несколько светильников.

— Аметиста нет!

Радостно выдохнула, сжигая веревки за спиной и по ногам. Огонь ее не обжигал, а энергия, помогла защитить платье от прогоревших дыр. Пока она только училась использовать пламя каждым участком кожи, сожгла не одну свою форму, но в итоге, энергию начали использовать на уровне рефлексов, даже не замечая этого.

— Есть! — Обрадовалась свободе, разминая кисти рук и ног, после подбежала к Дектану намереваясь повторить фокус.

Она коснулась пламенем веревок, стараясь ровно дышать.

— Тише ты. У меня-то ожоги останутся. — Прошипел слепой, но улыбнулся ей, когда она слегка задела пламенем его кожу.

За эту улыбку она, наверное, отдала все, если бы у нее что-то было.

— Прости. — Шепотом сказала ему, затаив дыхание.

Уменьшив пламя до маленьких размеров, Францезелин медленно начала водить по веревки, делая подобие разреза. Когда веревка стала достаточно тонкой, слепой порвал ее, и сам развязал себе ноги.

— Спасибо. — Поблагодарил Дектан, поднимаясь со стула. — Посмотри если тут Эшли. Вся комната из пластмассы, так что тут я буквально слепой котенок.

Кивнув, Огненная внимательно осмотрела светлую комнату с четырьмя одинаковыми квадратными колоннами. За одной из них она нашла трость Дектана, но больше никого и ничего в комнате не было.

Взяв в руки очень увесистую прохладную трость из сливов трех разных металлов, Францезелин, присмотрелась к ней внимательно. Голова трости была из незнакомого ей черного метла с интересной гравировкой земляной стихии. Раньше она ее не замечала, потому что Дектан прятал ее своей ладонью, но теперь.… По телу прошлась дрожь…

— Похоже, совесть им не позволила отобрать трость у слепого, держи!

Францезелин передала трость Дектану, замечая, как облегченно он выдохнул, когда взял ее в руки.

Сердце затрепетало где-то в груди, от догадки, которая закралась в ее голове, словно тихая мышь, которую нельзя спугнуть неосторожными действиями и размышлениями.

— Или они хотели, чтобы мы выбрались. Аметист стал слишком доступным в последние годы, если бы кто-то хотел держать нас на привязи, то и пламя ты бы не смогла призвать. — Задумчиво произнес он, передвигаясь очень медленно, простукивая себе дорогу.