Данте - Гай Хейли

— Хватайтесь за люльки, и тогда синяков будет меньше! — приказал Малафаил. — Прикройте рты, а то языки откусите.

Вход в атмосферу начался с тихого рокота, который быстро превратился в рев, и его мощь превосходила любой слышанный Луисом шум. Температура внутри корабля резко повысилась. Тряска была такой яростной, что Луису подумалось: когда корабль приземлится, внутри окажутся лишь ошметки тел рекрутов. Он закрыл глаза и стиснул зубы, молясь о спасении Императору и Сангвинию.

Все это, впрочем, быстро закончилось. «Громовой ястреб» выровнялся. Снаружи заунывно гудело, звук двигателя изменился. Ботинки космодесантников клацнули, отцепились от пола, их владельцы зашагали к массивному десантному трапу.

— Почти на месте, — сказал Малафаил.

По крайней мере, Луису так послышалось. В ушах до сих пор звенело. Они поднялись над планетой и летели к самому Ваалу. Луис жаждал видеть это, но в обшивке корабля не было иллюминаторов, лишь фонарь кабины над кокпитом. В передней части транспортника моргнул и ожил плоский экран. Слишком маленький, чтобы показывать подробности, но все же Луис увидел промелькнувшую дюну, прежде чем Малафаил приблизился и закрыл его собой.

«Громовой ястреб» замедлился и накренился. Механизмы визжали под его металлической кожей. Под палубой несколько раз что-то лязгнуло.

Прибыли, — сказал Малафаил. — Готовьтесь. Сегодня ваш последний день в качестве смертных.

Оправдывая свое название, двигатель раскатисто громыхнул, и корабль полетел медленнее. Он чуть порыскал, затем мягко коснулся поверхности посадочными гидравлическими механизмами. Раздался высокий звук, затем он стих, и двигатели отключились.

— Встать! — приказал Малафаил во внезапно наступившей тишине.

Сиденья поднялись. Мальчики с трудом встали. Луис чувствовал себя более тяжелым, чем на Ваалфоре, попросту бессильным. Каждое движение давалось с трудом, хотя Кровавые Ангелы держались так, словно ничего не изменилось. Ругон нажал на массивную красную кнопку на стене, и передняя рампа корабля открылась, пропуская мягкий свет.

— Выходите из корабля, посмотрите на ваш новый дом.

Луис очутился в простом ангаре, который тянулся насколько хватало глаз и был полон ощетинившихся оружием кораблей. Холодный, пахнущий маслами воздух вызывал дрожь. Другие корабли приземлялись с тем же шумом. Кандидаты выходили из них, изумленно моргая. Лаэстид и Араезон собрали всех под суровым взором Вероно.

В центре ангара, позади посадочных площадок, их ожидали сорок пять космодесантников, стоявших стройными рядами, закованных в изысканно украшенную боевую броню.

— Наши братья встречают вас, пятеро от каждой роты, кроме Десятой, — сказал Ругон. — Идите. Вы долго трудились, но больше задержек не будет. Превращение в адептов звезд начнется прямо сейчас.

Космодесантники перестроились, образовав две длинные колонны. Малафаил поставил кандидатов между ними. Луис опасливо глядел на гигантов, возвышавшихся как стены или затвердевшие волны крови. Луису не верилось, что он сможет называть этих полубогов братьями.

— Идем! — велел Вероно.

Космодесантники маршировали.

У Луиса начали разбегаться глаза. Кандидаты вышли из ангара и стали спускаться по лестницам. Они были огромными и богато украшенными, с установленными на балюстрадах изящными светильниками. На стенах располагались фризы с изображениями воюющих Кровавых Ангелов, вырезанные прямо в скале. Широкие лестницы вмещали всех идущих.

Они добрались до огромной площади полуторакилометровой ширины под открытым небом. Луис посмотрел вверх и впервые вдохнул воздух иной планеты. Небо Ваала имело нежный желтый оттенок. Площадь со всех сторон окружали стены, более высокие, чем утесы. Статуи ангелов высотой в сотни метров поддерживали ощетинившиеся оружием бастионы. Возле ног статуй на ступенчатых террасах зеленели всходы. Оттуда доносился запах почвы. За растениями ухаживали сервиторы. С одной стороны вздымалась к небу высокая башня. Братья в кроваво-красных одеяниях глядели на проходивших мимо рекрутов, скрывая лица под капюшонами. Двор был больше полутора километров в ширину, и фигуры, стоявшие на другом краю его потертых шестиугольных плит, выглядели совсем крошечными по сравнению с монументальными статуями, окружавшими его, и походили на соляных муравьев, обитавших в «скитальце».

Космодесантники скорым шагом двинулись по очередной лестнице, которая снова вела вверх. Они добрались до сводчатого зала из черного камня. На дальней стене располагались огромные окна. Стекла центральных оказались прозрачными, и Луис увидел то, что находилось снаружи: дюны, которые сливались с желтым небом. Алое солнце Ваала, завершая свой путь, окрасило их розовым. На крайних стеклах был изображен Сангвиний. Примарх находился повсюду — глядел из ниш, висел, поддерживаемый хитроумно сделанными каменными колоннами, стоял, воздев меч и расправив крылья. Он был изображен в моменты мира и войны, в полете, занятый ремеслом, взывающий к племенам Крови. И все же, что бы ни делал Сангвиний, выражение его лица оказывалось невыразимо печальным, и это трогало Луиса.

Кандидатов вели через комнаты, не объясняя назначения этих помещений. Они прошли через громадный неф. Луис увидел гигантскую золотую статую Сангвиния. Примарх стоял с оружием в ножнах и сложенными крыльями, глядя вниз, вытянув руку и благословляя своих детей.

Это чудесное зрелище сменялось другими снова и снова. Перед черными железными воротами космодесантники выстроились двумя шеренгами по обе их стороны. Кандидатов ввели в небольшую часовню. Единственный луч света падал через окно-розетку на ее дальней стене, метрах в тридцати от них. Стены из черного камня были инкрустированы драгоценными камнями. Броню космодесантников сделали из темно-красного сердолика, глазные линзы — из изумрудов. Всюду сверкали золото и серебро. Кандидаты никогда не видели подобной роскоши и такой изящной работы. Все в монастыре, казалось, призвано было напугать их, и, хотя мальчики были лучшими на своих лунах, они боялись.

— Это Часовня Бдения в базилике Сангвиния, — объявил Малафаил. — Здесь вы будете медитировать три дня и три ночи. Подумайте о своей судьбе. Черпайте вдохновение в произведениях искусства вокруг вас.

Он поднял руку и продолжил:

— Однако вы не должны сходить с места, говорить или спать. Любой кандидат, который не выдержит этой проверки, будет отослан прочь. Я понятно выразился?

Кандидатам хватило ума промолчать, но сердце в груди Луиса сжалось. Сколько еще тестов придется пройти? Он устал от испытаний и путешествий. Такое испытание легко провалить.

— Потом будет еще один, последний тест. Не сомневайтесь, испытания почти закончились, — добавил Малафаил, тем самым подтвердив опасения кандидатов. — Сначала вы поедите и вымоетесь. Вам дадут подходящие для бдения одеяния. Приготовьтесь и будьте осторожны — многие терпят неудачу именно во время Отсева Усталости.

Три раза солнце проходило по небосводу, и луч света скользил по черному полированному полу Часовни Бдения. Кандидаты, одетые в простые белые рубашки, не тревожились из-за отсутствия пищи или воды. В прежней жизни им случалось переносить и худшие лишения. Сон — иное дело. Он одолевал всех. Последние недели испытаний выдались тяжелыми, юноши утратили силы еще до прибытия на Ваал. Луис боролся со сном, медитируя, сосредоточившись на деталях, как при полете на «Громовом ястребе». Страх было легче прогнать, чем сон, — Луис погружался в черную дыру усталости. В конце второго дня он чувствовал себя лучше, чем ожидал, но наступил третий день, и усталость сделалась запредельной. Он видел некие черные предметы, которые скользили по полу, словно паразиты, бегали по рукам и ногам товарищей-кандидатов. Юноши сидели рядами, скрестив ноги, лицом к окну-розе в далеком куполе. Луис смотрел туда. За ним играл странный свет. В красивых узорчатых рамах не было стекол, запахи иной планеты проникали внутрь и очаровывали, а также пыль. Сухой воздух был не таким резким, как в Великой солончаковой пустоши. Ваал никогда не имел океанов.