Пятый всадник - Максин Паэтро

Необычной формы эскалаторы, соединявшие главный зал «Нордстрома» с верхними ярусами и подземной шопинг-галереей, были сейчас выключены. Очень кстати.

Пока я поднималась по ступенькам, чтобы окинуть орлиным взглядом сверкающие витрины, стеллажи и притихший персонал, в воздухе все явственнее проступал аромат «Черного жемчуга».

Я представилась и, когда в зале воцарилась совсем уж гробовая тишина, объяснила, почему здесь полиция.

— Наша лаборатория обнаружила на туфлях жертвы ряд отпечатков пальцев, и мы хотим вычеркнуть из списка подозреваемых всех тех, кто касался этой обуви в ходе своей работы. Если кому-то из вас неприятно подвергаться процедуре дактилоскопии и совершенно безболезненному снятию мазка со слизистой во рту, просто сообщите свои фамилии инспектору Джейкоби — вон тому симпатичному джентльмену в коричневом пиджаке, сидящему в кабинке справочного бюро. И после этого вы совершенно свободны.

Вдоль вымощенных мрамором проходов выстроились три длинные очереди. Техники Клэппера снимали ДНК-мазки, после чего народ подходил к столику, где у них проверяли документы и брали отпечатки пальцев.

Молли Пирсен, директор по кадровым вопросам, не отходила от меня ни на шаг. Ее слегка растрепанные седые волосы в сочетании с темными глазами за зеленоватыми стеклами роговых очков производили довольно забавное впечатление. Женщина тщательно отслеживала сотрудников по списку, вычеркивая тех, кто прошел обработку.

— Я же его видела, минуту назад был здесь… — вдруг пробормотала она, нервно оглядывая помещение.

Ее тревога подожгла во мне бикфордов шнур.

— Как-как вы сказали?! — резко обернулась я.

— Луи Берген. Наш завскладом. Он куда-то пропал.

— Луи был прямо передо мной, — сообщил какой-то худой мужчина с вандейковской бородкой, который стоял в нескольких шагах от нас. — А потом сказал, что ему надо сбегать… м-м… ну, вы понимаете.

И он махнул рукой в сторону мужского туалета, расположенного едва ли метрах в трех от лифта. Старомодная латунная стрелка над дверью лифтовой шахты клонилась влево и наконец замерла тремя этажами ниже.

— Как этот Луи выглядит? — потребовала я.

— Крупный. Метр девяносто. Блондин.

Я обернулась к шефу.

— Бегите, я здесь сам разберусь, — кивнул он. Секунду спустя я уже кричала Макнилу с Сэмьюэлзом, чтобы проверили уборные. Лемке и Чи надлежало заблокировать выходы на все улицы: «Никого не выпускать!»

Конклин с Джейкоби и я вихрем сбежали по эскалатору и оказались в огромной шопинг-галерее.

Пришлось резко сбавить ход, чтобы не отдавить ноги многочисленным покупателям, снующим в дверях модных магазинчиков и бутиков: «Годива», «Клуб Монако», «Бейли Бенкс и Биддл», «Бандолино», «Кеннет Коул»…

Сначала я не могла решить, куда смотреть, в какую сторону повернуться. В поле зрения — никого, кто бы напоминал словесный портрет Луи Бергена.

Зазвонил мой «Некстел», я тут же сорвала мобильник с ремня.

— Босс? В сортирах его нет, — доложил Макнил. — Вообще никого нет.

— Так… Ты с Сэмьюэлзом — марш к выходу на Пятую, — скомандовала я.

— Вон он… — негромко произнес Джейкоби. И я его увидела.

От нас по шопинг-галерее удалялся мужчина в белой рубашке и без пальто. Вел он себя вполне естественно, непринужденно, сливаясь с толпой. Рост под метр восемьдесят восемь, вес сто десять, грязновато-блондинистые волосы, курит сигарету.

Я выхватила оружие и, перекрывая шум толпы в гулком коридоре, окликнула его по имени:

— Луи Берген! Это полиция! Остановитесь и не сходите с места! Руки вверх!

Луи Берген повернул ко мне голову. На долю секунды наши глаза встретились, и я крикнула вновь: — Берген! Стой! Стрелять буду!

Он дернулся, как от пощечины, и кинулся наутек.

Мы с Джейкоби и Конклином занялись слаломом среди покупателей и, подстегиваемые адреналином, через юго-восточный выход выскочили прямиком в утреннюю сумятицу на Маркет-стрит.

У Бергена должна быть веская причина улепетывать от полиции.

К примеру, его разыскивают за неуплату алиментов.

А может, он пытается скрыться, потому что убил трех девушек?

Наступил очередной момент «слепоты» — зрение застилали стремительные силуэты машин, проносящихся по улице. Я попыталась мысленно «просеять» пешеходов, желая выудить из кишащей толпы мужчину в белой рубашке с короткими рукавами.

Сердце застучало не хуже парового молота, когда я наконец увидела его метрах в тридцати от нас. Луи вприпрыжку пересек Маркет-стрит на красный свет и тут же свернул вправо, на Пауэлл.

— Туда! — крикнула я Джейкоби с Конклином, а сама, не спуская с Бергена глаз, начала прорываться к нему через людское месиво.

Тротуар на Пауэлл-стрит — настоящая полоса препятствий из пешеходов, уличных лоточников, пассажиров на трамвайной остановке…

Я уже чуть ли не физически ощущала финал всей этой беготни: вот-вот я собью Бергена на землю, — но он вдруг отпихнул какого-то торговца керамикой и под хруст горшков и кружек вылетел прямо на проезжую часть.

Здесь-то беглец и набрал настоящую скорость. Его длинные ноги огромными прыжками буквально пожирали асфальт, увеличивая расстояние между нами с каждой секундой.

Худющий владелец разбитой посуды присоединился к погоне, ничуть не уступая горстке безмозглых, развеселых подростков, до этого бесцельно шатавшихся рядом.

Я выхватила полицейский жетон и излила на них свою ярость:

— Вон с улицы! Шальную пулю захотели?!

За спиной сопел и хрипел Джейкоби. Бег в горку давался ему нелегко; мало-помалу он отстал, все сильнее и сильнее прихрамывая из-за раны, полученной в прошлом мае.

Я крикнула:

— Уоррен, пошли патрульных на Юнион! Мчавшийся впереди Конклин вдруг притормозил и стал оглядываться. Тут-то я и поняла, что мы потеряли Бергена.

Перед глазами — двери десятков и десятков магазинчиков. А если наш беглец нырнул в какой-нибудь крошечный отель или ресторанчик или, не дай Бог, в такси…

Мое внимание привлек раздраженный звон трамвая: Берген мчался рядом, используя вагон в качестве импровизированного барьера между нами.

— Конклин!

— Да вижу, вижу я…

Спринтерские навыки Рича Конклина оказались не хуже бергеновских, а уж про физическую форму и говорить нечего. Пока он нагонял трамвай, я слышала его угрожающие вопли: «Прочь с дороги! Полиция!»

Ухватившись, наконец, одной рукой за посадочный поручень, Конклин еще метров двадцать мчался за вагоном, а потом, как первоклассный каскадер, коршуном прыгнул вперед и вбок, ловко сбив с ног блондина-здоровяка.