Обет молчания - Виктория Холт

— Я была с ними, — сказала мисс Каррутерс. — Сторож довольно настойчиво попросил нас держаться подальше от этого места.

Я подробно рассказала отцу, что произошло.

— Собака вела себя очень агрессивно. Казалось, ей достаточно приказа хозяина, и она разорвет нас всех на куски.

— Надеюсь, что этот человек умел обращаться с ней. Ты решила, что дом собираются продать?

— Очень похоже.

— В свое время мы это узнаем, — сказала мама. — Интересно, кто будет новым владельцем?

— Надеюсь, они окажутся добрыми либералами, — сказала я. — Иначе нам придется обращать их в свою веру.

Отец улыбнулся.

— Какие изменения произошли в Милтон Прайори? — спросил он.

— Думаю, окна вымыли… ну и, конечно, появился сторож. Думаю, владельцам надо будет привести дом в порядок, если они надеются его выгодно продать.

— Подождем и посмотрим, как будут развиваться события, — вставила мама.

— На вашем месте я бы держался от него подальше, — сказал отец. — Мне не нравится, что там сторожевая собака.

— Мы обязательно услышим о его продаже, — добавила мама. — Здесь такие вещи не сохранить в секрете.

Потом разговор снова переключился на коалиционное правительство и вероятность того, что мистер Асквит уступит пост премьер-министра мистеру Ллойду Джорджу.

* * *

Вскоре после этого к нам приехал Роберт Дэнвер. В форме он выглядел очень красивым. Он был по-прежнему худым и казался еще выше, чем раньше, но уже не соответствовал утверждению Аннабелинды, что у ее брата «все части тела плохо подогнаны друг к другу».

Я пришла в восторг и с благоговением рассматривала Роберта.

— О, Роберт, тебе присвоили офицерский чин! — воскликнула я.

— Да, — подтвердил он. — Я чувствую себя настоящим мужчиной.

— И ты больше не подчиняешься этим грубиянам сержантам?

— Думаю, это было необходимо.

— Значит, прощай, Сэлисбери Плэйн, и теперь…

Поле сражения, — мое лицо омрачилось.

— Отъезд на континент придется отложить на месяц или больше. Меня посылают на курсы.

— Курсы? Я думала, ты уже закончил свою подготовку.

— Я прошел ее. Но это другое. Я придумал метод запоминания азбуки Морзе, и меня отобрали для курсов.

— Это означает, что ты будешь посылать сообщения… на поле сражения.

— Наверное.

— О, Роберт, я горжусь тобой!

— Я пока не сделал ничего, чем можно гордиться.

— Уже сделал и сделаешь еще больше.

— О, я человек не героического склада. Оставляю это таким, как майор Мерривэл. Кстати, ты видела его в последнее время?

— Нет. Он в Галлиполи.

Роберт помрачнел.

— И дядя Джеральд тоже, — продолжала я. — Мы очень беспокоимся.

Роберт понимающе кивнул.

Мама и тетя Селеста, часто приезжавшая в Марчлэндз и с удовольствием помогавшая в госпитале, очень обрадовались Роберту.

Потом к нам присоединились мисс Каррутерс и Андрэ, и мы вместе повели Роберта взглянуть на Эдварда.

— Как он растет быстро! — заметил Роберт.

Андрэ с гордостью смотрела на малыша.

— Он обещает стать крупным мальчиком, правда, Эдвард?

Эдвард что-то проворковал и ласково улыбнулся.

Мы съели обед, и мама сказала:

— Почему бы вам с Робертом не совершить небольшую прогулку верхом, Люсинда?

— Мне эта идея нравится, — сказал Роберт. — А тебе, Люсинда?

— Мне тоже, — сказала я.

Скоро мы уже скакали по знакомой местности, как в те времена, когда я еще не уехала в школу и не началась война.

Мы продолжали вспоминать прошлое.

— Ты помнишь, как мы нашли на дороге птенца черного дрозда?

— О да. Он выпал из гнезда. И ты влез на дерево, потому что мы догадались, что гнездо там… и положил его обратно. А на следующий день пришли взглянуть, все ли с ним в порядке. — Помнишь, как твоя лошадь споткнулась в лесу о поваленное дерево и ты упала на груду листьев?

Мы смеялись, вспоминая это. У нас было столько общих воспоминаний.

— Это кажется таким далеким, — сказала я, — потому что все изменилось.

— Война кончится, и нормальная жизнь вернется.

— Ты так думаешь?

— Да. Я возвращусь в Каддингтон Мэйнор, и со временем покажется, что войны никогда не было.

— Я думаю, что, когда происходит нечто подобное, люди становятся другими и уже никогда не будут прежними.

— Но ведь ты не изменилась, Люсинда?

— Я чувствую себя другой. Я заметила это… катаясь вот так с тобой и вспоминая прежние времена. Случай с птенцом и падением в лесу. Это перенесло меня в прошлое, и на мгновенье я снова стала такой, как тогда… а потом поняла, что существует огромная разница между мной сегодняшней и той, которой я была.

— Думаю, мы все стали умудренней, но я спрашиваю, осталась ли ты прежней Люсиндой, моим близким другом?

— Надеюсь, я всегда буду им, Роберт.

— Моя сестра называет меня предсказуемым.

— Аннабелинда говорит обо мне то же самое и считает, что именно поэтому я так скучна. Она всегда знает, как я собираюсь поступить.

— Ну, Аннабелинда считает, что она всегда права. В этом она достаточно предсказуема. Но в самом деле, в большинстве случаев можно заранее сказать, что я сделаю, и думаю, что общение со мной нельзя назвать волнующим.

— Я была взволнована, увидев тебя сегодня утром в форме офицера.

— Ты первая, кому мне хотелось ее показать.

— Ты поедешь к твоим родителям?

— Да, сегодня вечером.

— А я увижу тебя перед отправкой на курсы?

— Я планирую провести дома два дня. А потом приехать на день в Марчлэндз, если ты ничего не имеешь против.

— Конечно, нет, но сначала ты должен поехать домой.

— Должен. Моему отцу надо так много рассказать мне о поместье. Я рос с сознанием, что оно станет когда-нибудь моим… в далеком будущем, я надеюсь. У меня те же чувства к нему, что и у папы. Как ты знаешь, мы с отцом всегда были лучшими друзьями.

— Моя мама часто говорит, что ты его точная копия.

— Это общее мнение. Мои мать и сестра совсем другие.

— Странно, когда в одной семье такие разные люди. Говорят, я похожа на маму, но она утверждает, что во мне есть много от отца. Не знаю, в кого Чарльз. По-моему, он займется политикой.