Сомалийский абордаж - Максим Шахов

Кубинец домчался до своего угла первым. Логинов был от коридора правого борта в паре метров, как сзади вдруг загрохотал автомат кубинца. Виктор затормозил и оглянулся. Теофило как раз отпрянул назад, и за углом загрохотала ответная очередь.

– Обходи! – заорал Теофило. – Он один, и я его зацепил!

Виктор метнулся к углу и выглянул. Коридор правого борта был пуст, и он рванулся вперед. Сзади Теофило снова полоснул из автомата, и крикнул вдогонку Логинову:

– Он за пожарным шкафом залег! Нога прострелена!

Виктор мгновенно переварил информацию. С простреленной ногой уйти под огнем Теофило пират не мог. Так что Логинову нужно было только обойти его и застичь врасплох. При этом не дав застичь врасплох себя.

Поэтому Виктор не бросился сразу к кормовому коридору, а затормозил возле двери машиннного отделения и со всеми мерами предосторожности в него заглянул. Пиратов не оказалось ни на площадке перед дверью, ни на уходящем вниз трапе. Не было их видно и на трапе противоположного борта.

Виктор поспешно подался назад и прикрыл дверь. Уйти из машины без приказа Али все пираты не могли. Так что наверх выбрался либо обеспокоенный отсутствием звонка Али Хассан либо кто-то из рядовых пиратов по его приказу. В любом случае, кто-то один.

Несмотря на это, Логинов остановился перед поворотом и даже присел на колено, прежде чем выглянуть. Кормовой коридор был пуст, и Виктор рванулся по нему к коридору левого борта. Но затормозил он заблаговременно, поскольку очень не хотел угодить под «дружественный огонь», как это часто случалось в истории. И пример тому автор «Маленького принца» Антуана Де-Сент-Экзюпери, которого умудрились грохнуть над Ла-Маншем союзники по антигитлеровской коалиции. В коридоре левого борта громыхнул автомат кубинца. Пули со свистом впились в кормовую переборку. К счастью, без рикошетов. Логинов быстро оглянулся, соображая, каким образом подать кубинцу знак. В надстройке телефоны и рации были бесполезны, поскольку их сигналы наглухо экранировались металлическими элементами набора корпуса.

На глаза Виктору попался небольшой порошковый огнетушитель. Это было то, что нужно. Взорваться при случайном попадании он не мог, при этом, благодаря красному цвету, был хорошо заметен издалека. Виктор, не мешкая, выхватил пластиковый баллончик из держателся и запустил по палубе, словно шар кегельбана, из-за угла в коридор левого борта.

– Ту-дух! – несколько секунд спустя коротко громыхнул автомат кубинца.

На этот раз пули ударили в подволок коридора. Этим самым Теофило подал знак, что увидел сигнал. Логинов, не мешкая, подался к углу. Высунувшись, он увидел метрах в десяти пирата. Тот сидел на полу, забившись в нишу под пожарным шкафом. Автомат пират держал слева и пытался выцелить Теофило. На палубу из его раны уже натекла приличная лужа крови.

Логинов метнулся к противоположной переборке. Пират то ли расслышал его шаги, то ли просто почувствовал неладное. Подавшись в нишу, он оглянулся. Виктор на бегу нажал на спусковой крючок. Пират задергался и обмяк, ткнувшись в угол ниши головой.

– Теперь твой правый! – крикнул Логинов.

– Понял! – отозвался из-за угла кубинец и тут же скрылся из виду.

Речь шла о выходах из машины. Логинов быстро забрал у убитого пирата запасной магазин и метнулся к двери машинного отделения, располагавшейся чуть дальше. Она была точно такой же, как дверь правого борта – массивной, словно дверь бомбоубежища. Заменив магазин, Виктор приоткрыл дверь и заглянул в нее сбоку.

Никого не обнаружив на площадке, он подался в проем и окинул быстрым взглядом сбегающую вниз лестницу, а потом и всю машину. Никого не увидев, он на всякий случай выглянул в коридор, после чего нырнул на площадку. Несколько секунд спустя в двери правого борта появился Теофило.

Кубинец осторожно повыглядывал вниз и по сторонам, после чего подал Виктиору знак, что все чисто. Виктор кивнул в ответ, и они начали синхронно спускаться. Огромный главный двигатель грохотал так, что все другие звуки в машинном отделении просто не существовали. От его вибрации дрожал трап под ногами, дрожали перила, дрожали трубопроводы. И даже воздух дрожал, отчего казался осязаемым и упругим.

Логинов спускался, вертя головой по сторонам. Теофило он не видел, поскольку тот почти сразу же скрылся за громадой главного двигателя. Пиратов видно тоже не было, что, впрочем, Виктора совсем не удивляло. В машинном отделении было не только ужасно шумно, здесь было еще и ужасно жарко. Буквально за несколько секунд Виктор вспотел так, как будто четверть часа просидел в сауне.

Спустившись на машинную палубу, он свернул к носу. Именно там, у переднего торца главного двигателя, располагался ЦПУ, как сокращенно именовался центральный пульт управления. Это было единственное место в машине, где можно было находиться без защитных наушников и одновременно наслаждаться кондиционированной прохладой.

ЦПУ представлял собой вроде как застекленную террасу, приподнятую над уровнем машинной палубы на лестничный пролет. Приблизившись к нему, Виктор осторожно выглянул из-за большого сепаратора, напоминавшего гигантскую юлу.

Через окно ЦПУ он увидел одного из пиратов. Тот стоял боком и грыз яблоко. В какой-то момент пират оглянулся и что-то сказал. Логинов присел и двинулся дальше. Судя по повеидению пиратов, они не догадывались о происходящем на судне.

Лавируя между механизмами, которыми машинная палуба была просто усеяна, Виктор быстро добрался до передней переборки машинного отделения. Она находилась в мертвой зоне, и из ЦПУ не просматривалась. Однако, свернув и двинувшись к правому борту, Виктор по-прежнему не терял бдительности. Сколько точно пиратов в машине, было неизвестно. Так что один из них вполне мог зачем-нибудь выйти из ЦПУ...

Али остановился у распахнутой двери в коридоре и сделал гостеприимный жест:

– Прошу, господин Айдид!

В комнату вошел плотный и коренастый сомалиец лет пятидесяти. На нем была порядком вылинявшая светлая форма, состоявшая из куртки с золотистыми пуговицами и брюк. Куртку украшали небольшие полковничьи погоны, на рукаве имелась нашивка с эмблемой, по кругу которой было написано на сомалийском и английском «Полиция Пунтленда». На голове полковника красовалась светлая фуражка с мягкой кокардой в виде эмблемы Пунтленда. Левый глаз закрывала повязка из кожи. Довершал амуницию широкий и тоже светлый ремень с кобурой, из которой торчала ручка огромного «Кольта».

Одноглазый полковник, даже не подумав поблагодарить Али за приглашение, с хмурым видом вошел. Сразу за ним в комнату нырнули два головореза в форме с автоматами, встав по бокам двери. Али оглянулся и сделал едва заметный знак двум своим людям. Знак означал, чтобы они остались в коридоре и были наготове.

– Я очень недоволен, Али! – проговорил одноглазый полковник, пройдя на середину комнаты и повернувшись. – Мне как представителю власти открыт доступ в любые места! А твои люди отказались впустить меня! Это не что иное, как противодействие законным властям!