Сложный выбор - Слава Доронина

— Нравится? — коснувшись языком моих губ, спрашивает он, когда я чувствую его руки внизу.

Вова ласкает меня сквозь влажные трусики. Затем снимает их, тянется к ремню на брюках и освобождает член. Словно завороженная, смотрю, как он несколько раз проводит по стволу рукой вверх-вниз, а потом опять прижимает меня к стене, резко развернув к ней лицом.

Колени тут же подкашиваются, внизу пожар. Если бы не Вова, стоящий сзади, я бы уже сползла на пол.

— Мы опять в прихожей…

— Опять, — соглашается Третьяков. Горячее дыхание касается затылка. — А еще в этот раз я спешно собирался. Презервативы не взял.

— Я на таблетках, — напоминаю. — Только в прошлый раз они не помогли…

— Это даже к лучшему, — говорит он, и твердая головка упирается мне в промежность. — Денис у нас получился замечательный.

Я затаиваю дыхание в ожидании проникновения и, когда ощущаю Вову внутри, протяжно стону, срываясь на всхлипывание, потому что он сразу же погружается в меня до упора. Но не торопится увеличивать темп. Растущее вожделение туманит мозг, заставляя раствориться в приятных ощущениях. Сейчас мне плевать на свою гордость и статус Вовы. Наверное, я согласилась бы даже на роль любовницы. Эта мысль должна, по идее, отрезвить, но и она не приводит меня в чувство.

Подставляюсь под мощные толчки. Во рту пересыхает, потому что в какой-то момент я забываю дышать. Оргазм наступает стремительно. Меня смывает сильными ощущениями. Тело потряхивает словно в лихорадке. Становится страшно, что не выдержу этого накала. Когда Вова кончает в меня, сознание гаснет. Но напоследок пронзает мыслью, что Третьякову со мной так же хорошо, как и мне с ним.

Обоюдный оргазм обескураживает, дезориентирует. Не сразу понимаю, что Вова несет меня в спальню. Кажется, у меня полнейший эмоциональный ступор. Избавив себя от оставшейся одежды, Володя снова принимается меня ласкать. Его горячий язык и умелые пальцы обращаются со мной так, словно они проделывали это все тысячу раз.

— Вова… — зову Третьякова, останавливая, и ловлю его затуманенный взгляд. Не сразу решаюсь задать свой вопрос: — Ты ведь… очень рискуешь?.. Я слышала, как Алена разговаривала с Яном по громкой связи. Багдасаров сказал, что из этой гонки тебе если и позволят выйти, то лишь вперед ногами…

Володя отстранятся и внимательно смотрит в глаза.

— Все будет хорошо, Насть, — выдыхает он хрипло и целует меня.

Во мне борются противоречивые чувства. С одной стороны хочу верить Вове, с другой — понимаю, что он говорит это специально. Чтобы усыпить мою бдительность. Однако у надежды есть одно удивительное свойство: она вырастает стремительно, достигая огромных размеров. Но, если тебя сбросят с этих высот, шансы, что твои мечты выживут — невелики.

— Значит, из той ситуации, в которой я оказался, теперь можно выйти лишь вперед ногами, да? — спрашиваю у Яна в конце нашей деловой беседы. Удивительно, что я не позвонил Багдасарову в ту же ночь, услышав от Ласки это заявление. — Ты в курсе, что Настя слышала ваш разговор с Аленой? На ней лица не было, когда она говорила мне эти слова.

— Да бля-ядь, — тянет Ян. — Я утрировал. В действительности я так не считаю.

— А что, если мне между делом тоже обмолвиться твоей жене про бой? Прямо сейчас.

— Тогда тебе не позавидуешь. Это ведь я сейчас в Москве, а ты среди детей и женщин. Понимаю, входишь во вкус, но дети — это не только улыбки, объятия и звонкий смех. Когда они болеть начинают, сплошная нервотрепка. Особенно у женщин, которые любят истерить по поводу и без.

— Ты от темы-то не уходи, — обрываю я Багдасарова.

— Я редко когда подбираю выражения. Что подумал, то и ляпнул. Развод ты, может, и получишь, но проблемы сами себя не разгребут. Тагаев впрягся в решение твоей ситуации, а это уже полдела. Но вот твой тесть… Прохоров рвет и мечет, что ты кидаешь его на бабки. Вообще, эти статусные дамы при богатых родителях — один головняк. Особенно когда хочешь разорвать с ними связи. Дочь для Прохорова — это как… инвестиция. Причем с годами в цене потеряла, а тут еще и вернуть пытаются. Кому такое понравится? Понимаю, почему Александр Вениаминович паникует и разводит бурную деятельность.

— Я через неделю вернусь и встречусь с отцом Полины. Прохоров нормальный мужик. Если вопрос лишь в цене, то мы обязательно договоримся.

— Договоритесь, — хмыкает Ян. — Вроде бы смертельного ничего не произошло, а переполох ты устроил такой, что меня самого уже от всего этого воротит. Сначала Костя оставил после себя ворох проблем, сейчас ты их добавляешь. Подобный расклад мне не нравится от слова «совсем».

— Ты забыл про сны с участием Игоря, который зовет меня к себе, — напоминаю. — Думаешь, стоит присмотреть белые тапки?

— Твой брат не зовет, а предупреждает.

— О чем?

— Логично, что об опасности, — прицокивает Ян.

— А конкретнее.

— Это было бы что-то из разряда фантастики, если бы я по событиям сна видел детали.

— Ладно. Если вопросов ко мне больше нет, то пойду дальше заниматься бумагами.

— Иди. Только как на берегу будешь, набери меня. Хочу на детей посмотреть, — просит Багдасаров.

— А жене позвонить слабо?

— Мы уже созванивались с Аленой. У меня лимит на день по звонкам. Не хочу, чтобы она переживала, что я здесь один от тоски подыхаю.

— А на самом деле?

— А на самом деле подыхаю.

Я усмехаюсь.

— Вов, ты же какого-то хера сорвался и полетел к Насте и ребенку? Не по той же причине?

— Мы с Лаской были в разлуке. К тому же я не был полноценным отцом для своего сына и теперь хочу наверстать. Представь, что Андрей был бы твоим, а ты его столько времени не видел…

— Поэтому у тебя сейчас поблажки, — перебивает Янис. — У меня были такие мысли. Чуть от безысходности с ума не сошел, когда думал, что это мой ребенок, а Алена ничего о нем не сказала.

Завершив разговор с Яном, я возвращаюсь к документам. Еще дня три от силы смогу провести с Лаской и Денисом, а потом нужно лететь в Москву, как бы ни хотелось здесь задержаться.

Вместо двух часов засиживаюсь все четыре. Отрываюсь от ноутбука, лишь когда раздается стук в дверь. Подхожу к ней и слышу детский лепет. Это Денис. Спрашивает у Ласки, выйдет ли папа гулять, на что она отвечает: «Сейчас все узнаем».

Я распахиваю дверь:

— Папа выйдет. — Смотрю на мелкого проказника, который держит в руках надувной круг.

— А купаться пойдем? — тут же подхватывает Денис.

Плавать сын не умеет, но бесстрашно стремится на глубину. Если не контролировать, все может закончиться очень печально, поэтому я не спускаю с него глаз, когда мы на берегу.