ЖД (авторская редакция) - Дмитрий Львович Быков

Руси всяких Сорочинов, Сорочинсков и Сорокиных? Все не можете забыть, как наш Элия Эмур-омэц перешел на вашу сторону и предательски напал на своих?

Волохов расхохотался.

— Среди трех богатырей Илья-Муромец еврей, — выговорил он сквозь хохот.

Эверштейн смотрел на него невозмутимо:

— Вы полагаете, это возникло на голом месте? И Васнецов просто так сделал ему откровенно семитическую внешность? Вы знаете, с кого он его писал? С выдающегося толстяка Якова Толмачевского, адвоката-выкреста. Васнецов-то знал историю. Простите, я не в упрек вам говорю. Собственно, в «Богатырях» многое зашифровано — но вы, может быть, потом сходите к специалисту? Русская историческая живопись и литература — это же отдельная тема. Там тьма намеков. Обратите внимание на сбрую, убор коня, хазарскую палицу… Вы никогда не замечали, что Муромец начал свою деятельность только в тридцать лет и три года? До этого он, стало быть, сидел на печи — ситуация вполне мифологическая. Мимо шли три проходимца, как пишут ваши русские школьники в своих сочинениях… Вы обращали внимание, кстати, до какой степени эти школьники не владеют так называемым родным языком? Неграмотность поголовная; упразднили сложный ять, оставшийся в наследство от хазарской письменности, убрали всякие юсы, перезабыли половину правил — и все равно по нулям. Проходимцы, да… Загадочные калики перехожие его чем-то таким напоили, тут он возьми да и вскочи: спасибо вам, калики перехожие! А знаете вы, Воленька, что такое на древнехазарском печь? Степь, дорогой друг; слово «печь» потому и вошло в русский язык — вообще полный хазарских заимствований, — что обозначает, в русском представлении, плоское жаркое место. Отсюда русский миф о путешествиях НА печи, хотя в хазарском подлиннике речь идет всего лишь о том, что герой пересек степь, прошел ПО печи… Отсюда и печ-эн-эг, степной житель. Так вот, Элия Эмур-омэц до тридцати трех лет был степным воином, начальником стражи кагана, пока не рехнулся и не перешел в навязанную русами веру. Ему вечно казалось, что его зажимают по службе: он государственную мудрость в голове имеет, а его все в стражниках держат. А тут русские лазутчики вовремя сыграли на тщеславии: переходи к нам, Элия, мы тебя сделаем начальником над всем войском! Да и возраст у тебя такой — наш Бог в этом возрасте вознесся; дерзай! Что ви думаете? Принял христианство, хотя до этого был яростным его противником. Видали картинку Константина Васильева «Илья Муромец сшибает кресты с христианских церквей»?

— Видал, — признал Волохов. — Вы-то откуда знаете Васильева?

— Ну, как же не знать Васильева! Врага надо знать, особенно такого откровенного… Его ваши же и убрали в свое время, потому что слишком о многом проговаривался. Нельзя так откровенно рисовать, ну и попал под электричку… хотя на насыпь ему было совсем не нужно… Не знаете, как его туда занесло? или кем принесло? Ну, о нем я вам подробно не буду, в России прочитаете: убили и тут же канонизировали. Не успел он своего главного дописать, — расспросите на так называемой родине про его «Полет орла» неоконченный. Элия Эмур-омец посшибал немало крестов с русских церквей, пока калики перехожие — а перехожими, или перебежными, называли у вас именно разведчиков и прочих засланных казачков, — не объяснили ему, что пришло его время. Тридцать три года — наилучший возраст для перехода в христианство и начала славных дел. Смотри, Эльюша, тот тоже был хазар — и вознесся! Приходи, будешь наш мессия! Да еще вдобавок — последняя капля — на пиру у кагана чарой обнесли. «Но обнес меня ты чарой в очередь мою — ну, шагай же, мой чубарый, уноси Элью!».

— И Алексей Константиныч, выходит, знал?

— Алексей Константиныч вообще много знал. Если вы внимательно перечтете «Князя Серебряного», то ведь там все понятно насчет тех, кого истреблял Грозный. Князь Серебряный, он же Зильбер… ну, если хотите, я вас к потомку отправлю. Но чтобы закончить про Элью: он перешел-таки к вашим, да. И крестился. И его даже не распяли — его наши достали, потом. Мы же всегда достаем, никто еще не ушел. Это у нас, если хотите, национальная гордость. Но под Сорочином нас разбили великолепно. Каган ушел чудом. Столицу пожгли. Цецар — это ведь столица, степь тут совершенно ни при чем… Цецар — старое хазарское слово, его и римляне у нас взяли для обозначения своих царей. Обозначает не столько «главный», сколько «богоданный». Знали, сволочи, что спереть…

— Минутку, минутку. Вы хотите сказать, что и Рим…

— Ну, что Иудея была провинцией Рима, вы знать обязаны, — с изумлением воззрился на него Эверштейн.

— Да, знаю, знаю… но не хотите же вы сказать, что вся территория римской империи изначально была…

— За всю территорию не скажу, — сокрушенно покачал головой Эверштейн. — Но таки значительная ее часть… Ведь до римской цивилизации была хазарская, достигшая беспримерного культурного уровня. И это сейчас никем не отрицается, благо мы, хазары, хорошо умеем хранить свои документы. У нас есть Ветхий Завет — прекрасно разработанная история. Все нас завоевывали — все, кому не лень. Потому что, начиная с известного культурного уровня, нация уже не может зверски сопротивляться — она, если бы даже и хотела, не способна отступить на предыдущую ступеньку эволюции. В этом вся досада, вся трагедия истории… Но ирония ее в том, что нацию, достигшую такой высоты, до конца тоже не истребишь. У Господа все предусмотрено. В такой нации достигается высочайшая внутренняя солидарность — основанная не на этнической, а на этической близости. Ты мне брат не потому, что мы родились в одном месте, — так рассуждать умеют и ваши примитивные землячества, — а потому, что у нас одна культура. Зов культуры сильнее зова крови, понимаете вы это? Когда нация этого достигает, уровень взаимопомощи в ней исключительно высок — вот Исаич и завидует. Римляне нас поработили, не скрою. Римляне попытались нас искоренить, свалив на нас казнь бродячего проповедника, которого они же и распяли. Видели вы «Страсти Христовы»? Это, значит, мы Христа распяли… Из этого потом целая религия выросла, любимая религия завоевателей, вера для рабов: терпи, и воздастся. На том свете. А здесь не ропщи. Ее все завоеватели быстренько приняли — римляне, гунны, ваши любимые русы… Знаете, как Владимир крестил Русь? Дело было в хазарской столице Цецар, километров на двести по Днепру выше нынешнего Киева. Загнали всех в воду — женщин, стариков, детей… И не выпускали, пока не согласились перейти в новую веру. Называлось «крещение». Некоторые так и утонули.

Волохов уже не знал, смеялся ему или плакать. Он отлично