Motorhead. На автопилоте - Лемми Килмистер

Моя роль не требовала никакой особенной актерской игры; я просто играл сам себя – даже снимался в собственной одежде. Указания режиссера сводились к «иди вот сюда и скажи то-то и то-то». Если вы найдете этот фильм, присмотритесь к сцене, где я еду на мотоцикле: это на самом деле не я. Они снимали эту сцену, когда я был в американском туре с Motörhead, и мне пришлось оставить им свою одежду. В итоге моим дублером была девушка… рослая девушка. Что скажете, любители «любопытных фактов» о кино?

В конце концов режиссер пригласил в фильм полный состав Motörhead: мы сменили группу в сцене танцев. Эта идея пришла ему в голову прямо посреди съемок. Если присмотреться, можно увидеть, что на протяжении этой сцены музыканты сменяются. Сперва там нет никого из нашей кодлы, потом там играю я, а остальные музыканты – обычные парни, затем появляется Фил, потом Вюрзель и Фил Тейлор (в то утро я как раз уволил из группы Пита Гилла, и Грязное Животное пулей примчался на своей тачке, чтобы сняться с нами в кино). Несостыковка, да, – и хрен с ней!

Увольнение Пита Гилла назревало давно. Питер был сам себе злейшим врагом, он тоже был такой человек, которому мало просто играть в группе. Он несколько раз спорил с моими решениями и злил Фила и Вюрзеля. Я устал от его нытья, и последней соломинкой стало то, что однажды нам пришлось ждать его, пока он двадцать минут торчал в холле своего отеля и читал газету. Я знаю, это сущая мелочь, но в семьях скандалы почти всегда начинаются с мелочей, правда? А группа это и есть семья. Я не выгонял его из группы еще месяца два, но все это было уже не то. Когда-то надо поставить точку. Я уже знал, что Фил Тейлор хочет к нам вернуться. Он играл в группе Фрэнки Миллера вместе с Брайаном Робертсоном, и они не очень ладили. Однажды Motörhead летели домой из тура по Штатам, и в одном самолете с нами были Фрэнки Миллер, Фил Тейлор и Роббо. Это уже было удивительное совпадение, а потом эти трое начали ругаться. Вскоре Фил подошел к нам и попросился назад в группу, но мы ответили: «Э-э, пока что мы планируем играть с Питом» – мы еще не знали, какое вероломство нам грозит. Я страдаю от собственного гребаного благородства – Брайан Дауни из Thin Lizzy примерно тогда же просился к нам, а я ему отказал!

Ситуация с Питом дошла до критической точки в день съемок. Он все делал так медленно, а нам постоянно приходилось его ждать. Это меня бесило – в конце концов, я же люблю спиды, я не люблю ждать. В то утро мы поехали на машине забирать его и Фила Кэмпбелла из гостиницы. Фил моментально вышел, но Пит все еще сидел у себя в номере неодетый, и мы ждали его в машине полчаса, пока он там колупался. Потом в холле он прощался с какими-то знакомыми, а нас уже ждали на съемочной площадке! Киношники сидели с выключенными камерами. Наконец он появился, но я уже был сыт этим по горло. Я опустил стекло и сказал: «Пошел ты нахер! Ты уволен!» – и мы уехали. Тем все и кончилось. Последнее, что я слышал про Пита, это что он гастролирует с каким-то альтернативным составом Saxon. Там играли три бывших участника Saxon, которых когда-то уволили, и они выступали под названием Son of a Bitch – а это было первое название Saxon.

Так вот, уволив Пита, мы взяли назад Фила Тейлора. Теперь понятно, что это была ошибка, но задним умом все крепки, да? Некоторое время дела шли нормально, но это было уже не то, что раньше, и я должен был это предвидеть. Но в июне мы снова были в студии и записывали новый альбом – Rock and Roll.

Rock and Roll неплохой альбом, но не из числа наших лучших. Записывать его было тяжеловато – серьезных проблем не было, но было несколько сложных моментов. Самой большой ошибкой было то, что продюсером мы выбрали Гая Бидмида. Он на самом деле просто звукорежиссер, так что продюсировать альбом нам фактически пришлось самим. Но поначалу позвать Гая казалось нам хорошей идеей. Он немного работал с Виком Мейлом, который помогал нам делать две наши самые успешные пластинки, и он был звукорежиссером на записи новых треков для No Remorse. Но сотрудничество с ним как-то не сложилось. Гай, в общем, не виноват – мы тоже несем за это ответственность. Мы сами принимали все решения, и тот, кто оказывался в данный момент у пульта, делал себя громче всех! Из-за этого запись шла очень сумбурно. К тому же у Вюрзеля был сложный период в жизни. Его супруга все время приходила к нам на студию, она бегала за ним и устраивала семейные скандалы, когда мы вообще-то должны были работать. Это точно не облегчало дело. Качество альбома часто зависит от того, что происходит в жизни у музыкантов, пока они его записывают. Если у чувака ссоры в семье, или у него проблемы с деньгами, или еще что-то, это портит его работу, потому что он не сосредоточен на своем деле на сто процентов. В довершение всего этого мы не успевали поработать над песнями достаточно основательно, а это приводит к пустой трате времени.

С другой стороны, были и веселые моменты. Мы записывали Rock and Roll в нескольких студиях, в том числе в студии Redwood, одним из хозяев которой был Майкл Пейлин[58], и оказалось, что тамошний звукорежиссер делал все записи «Монти Пайтон». Он показал нам несколько вещей, которые они так и не использовали. И мы пригласили Майкла Пейлина прийти на студию и записать монолог для альбома. Он появился, одетый по моде игроков в крикет 40-х годов – полосатый блейзер, парусиновые штаны, белые спортивные тапочки на резиновой подошве, свитер с V-образным вырезом, волосы зачесаны набок. Как с картинки сошел. Он появился и спросил:

– Привет, что же мы сейчас будем делать?

Я говорю:

– Ну, помнишь, в «Смысле жизни по Монти Пайтону» был монолог, который начинался со слов «Господь всемогущий…»

– А! – сказал он, – дайте мне побольше реверберации.

И он встал перед микрофоном и произнес монолог. Это было круто.

Хотя и до, и после этого мы делали альбомы получше, на Rock and Roll было несколько отличных песен, например, Dogs и Boogeyman. Traitor на долгие годы вошла в наш концертный сет-лист. А монолог Майкла Пейлина («Господь всемогущий, взгляни на этих людей из Motörhead…») – настоящая нетленка. Но в целом альбом хромает. И все же я не назвал бы его плохим альбомом – плохих альбомов мы, по-моему, никогда не делали.

Ну вот, сделав новую пластинку, мы должны были заняться обычными рекламными делами. На канале MTV Europe устроили «Международный день Лемми», но об этом я, откровенно говоря, ничего не помню. И, конечно же, оставшуюся часть года мы провели в туре по Англии и Европе. В начале 1988 года мы планировали тур по Америке с Элисом Купером, но мы пропустили целый месяц, потому что этот гребаный департамент иммиграции не спешил выдавать нам разрешение на работу. Гребаная бюрократическая херня. Я хочу сказать – благодаря нам в Америку приходят деньги, а им насрать. Они скорее легализуют всех нелегальных иммигрантов. Кстати, я с этим делом как раз опоздал на год – их легализовали в 1991 году, а я тогда жил в Америке только полгода. Если бы я знал, что это произойдет, я бы просто остался в Америке по истечении срока действия моего разрешения на работу, а затем легализовался бы вместе с остальными и получил бы грин-карту. А так я не могу получить грин-карту, потому что меня арестовали в США за две таблетки снотворного в 1971 году, – само собой, они должны проявлять осторожность, я же опасный наркоман, да? Блестяще работают, нечего сказать.