Рубиновая комната - Паулина Петерс

– Фотографировала.

Виктория решила не рассказывать о том, что пытается найти убийцу сэра Френсиса. Хотя Рэндольф стерпел ее костюм, она даже представить себе не могла, чтобы он пришел в восторг от женщины, которая расследует убийство. Кроме того, сейчас ей не хотелось думать о сэре Френсисе и тайне своего отца, она предпочла бы просто наслаждаться прогулкой.

– Для женщины достаточно необычно зарабатывать на жизнь таким образом.

– А что вам кажется обычным для женщины? Шить шляпы или платья? – колко поинтересовалась Виктория.

– Говоря «необычно», я вовсе не хотел сказать, что мне не нравятся ваши фотографии или что я не одобряю этого занятия, – рассмеялся Рэндольф. – Кажется, вы считаете меня довольно узколобым человеком.

– Не узколобым, а консервативным.

– Ладно. Пока вы считаете меня консерватором, а не реакционером, я доволен.

– В конце концов, в Италии нам часто выпадала возможность побеседовать. Вы ведь согласитесь, что мнения у нас зачастую были совершенно разными. – Кобылка испугалась бумажного пакета, выброшенного ветром на дорогу, но Виктория сумела быстро успокоить ее и заставить идти дальше. – Кстати, вчера я написала главу о Перудже для путеводителя, – произнесла она, снова обращаясь к Рэндольфу.

– Я еще очень хорошо помню, как мы сидели на ступеньках собора и смотрели на тот странный фонтан. И как позднее проходили под средневековым акведуком. Чудесное было время. Давно я не чувствовал такой легкости, как тогда. – Рэндольф ненадолго умолк, а затем добавил: – И это было связано с вами.

– Правда? – улыбнулась ему Виктория.

– Да…

Однако, прежде чем Рэндольф успел объяснить почему, к ним приблизилась светловолосая элегантная наездница – Изабель. Виктория была так сосредоточена на Рэндольфе, что заметила кузину только теперь.

«Этого еще не хватало!»

Виктория едва сдержала стон. Поскольку она была совершенно уверена в том, что Рэндольф откажется ехать с ней на прогулку, если увидит ее в брюках, она даже не подумала о том, что ее дедушка и бабушка Гермиона совершенно точно не одобрят подобный наряд.

Что ж, возможно, они прослышали бы об этом и без Изабель…

Ее кузину сопровождал привлекательный молодой человек. Наверняка богатый кандидат в женихи аристократического происхождения, подумала девушка.

– Герцог, какая приятная неожиданность! – Изабель приветствовала Рэндольфа милой улыбкой, а затем обернулась к своему спутнику: – Лорд Лейсестер, позвольте представить вам мою кузину. К сожалению, она испытывает страсть к экстравагантным нарядам. Надеюсь, однажды она не сменит их на тюремную робу.

– Вы шутите! – Лорд Лейсестер перевел робкий взгляд с Изабель на Викторию.

– О нет. – Изабель покачала головой. – Виктории не терпится отправиться в темницу в качестве мученицы за дело суфражисток, – и кузина насмешливо надула губы. – Бабушка Гермиона заверила меня, что ты не убивала сэра Френсиса. Надеюсь, она не ошибается.

– Отправляться в тюрьму за сэра Френсиса – это слишком мученически даже для меня, – покачала головой Виктория.

– Как бы там ни было, я навещать тебя в тюрьме не буду.

– Соприкосновение с реальностью пошло бы тебе на пользу.

Изабель махнула рукой.

– На благотворительных мероприятиях таких соприкосновений совершенно достаточно.

– Именно это я и имела в виду, когда сказала, что тебе не хватает соприкосновения с реальностью, – саркастично отозвалась Виктория.

Изабель потрепала по шее кобылку, которая начала беспокойно приплясывать на месте.

– Видите ли, лорд Лейсестер, моя кузина работает, да еще и гордится этим, – она на миг умолкла и обернулась, поглядев за плечо своего спутника, а затем лицо ее расплылось в довольной улыбке, когда она указала на лужайку, где стоял мужчина с фотоаппаратом. – Виктория, кажется, тебя только что сфотографировали. Ты стала героиней статей из жизни общества.

«Дедушка и бабушка Гермиона будут не восторге от того, что в газете поместят мою фотографию в брюках», – подумала Виктория, но не подала виду, что встревожилась. Изабель обменялась парой слов с Рэндольфом, а затем они с лордом поехали дальше.

– Кажется, добряк Лейсестер несколько шокирован перепалкой между вами и вашей кузиной. – Уголки губ Рэндольфа подрагивали.

Виктория вздохнула.

– Боюсь, кузина заставляет меня проявлять самые худшие качества.

– Вы обе не так уж не похожи.

– Мне не кажется это комплиментом.

– Вы с кузиной – две сильные личности. – Они ехали по итальянскому саду с его бассейнами, фонтанами и статуями в античном стиле. Виктория не уставала поражаться тому, что нечто подобное может существовать в самом центре Лондона. – Я слышал, вашему дедушке пришлось вмешаться, чтобы в газеты не попала информация о том, что вас допрашивал Скотленд-Ярд? – покосился на нее Рэндольф.

– Верно. Он хотел избежать скандала. Вы боитесь скандалов?

– Думаю, никому не хотелось бы оказаться замешанным в скандале.

– Вы уходите от ответа.

– Я согласился бы на скандал добровольно только в том случае, если бы на то были важные причины.

– Какие же? – голос Виктории звучал шутливо, но вопрос она задала совершенно серьезно.

– Ну, например, любовь…

«Может быть, Рэндольф хочет дать мне таким образом понять, что влюблен в меня и стерпел бы, если бы я оказалась замешана в скандале, – или я неверно толкую его слова?» – Виктория стала опасаться, что надеется слишком на многое.

– Я недавно говорил, что чувствовал себя в Италии очень легко, в том числе из-за вас. – Рэндольф взглянул на нее.

– Да, я помню, – Виктория изо всех сил старалась, чтобы голос ее звучал равнодушно.

– Я наслаждаюсь вашим присутствием, мне нравится ваша непринужденная манера поведения.

Виктория опустила глаза, чтобы Рэндольф не увидел, как просияло ее лицо. Может быть, она все же не ошибается относительно того, что он хочет ей сказать…

– Обе эти леди действительно довольно сильно напоминают мою кузину Изабель, – прошептала Виктория, обращаясь к Констанс. – Они явно пришли только потому, что хотят сделать вид, будто занимаются благотворительной деятельностью и преисполнены любви к ближнему. – Она, пытаясь скрыть улыбку, украдкой взглянула на двух женщин у другого стола за большой эмалированной кастрюлей с супом. Обеим – и леди Флоренс, и леди Шарлотте – было за тридцать, и обе они были довольно привлекательны. Волосы искусно подобраны, на лбу уложены короткие локоны. Как же сильно контрастировали с прической подчеркнуто простые черные платья! То, как держали себя женщины, говорило о том, что им неловко. – Изабель наверняка вела бы себя так же напряженно и морщила нос. Готова поспорить, что юбки и блузки они позаимствовали у своих горничных.