Играя судьбами - Виктория Лукьянова

– Да! Какого черта? – воодушевился Герман, почуяв, что Натан все же объяснится и больше не полезет в драку.

Натан чувствовал, как чесались кулаки съездить по этой самодовольной роже. Разбить бы ему нос, вдавить бы… Натан тряхнул головой.

– Ты знаешь, – проговорил он, отгоняя прочь кровожадные мысли. – С сегодняшнего дня мы более не нуждаемся в твоих услугах. Агентство расторгает контракт.

– Что?! – Фарбер зашипел. Его лощеное лицо покрылось пятнами, а глаза нехорошо заблестели.

Натан отвернулся. Смотреть на того, кто посмел обидеть Лизу, он больше не мог, потому что иначе даже Йохан не удержит его. Никто не сможет сдержать гнев, который переполнял Натана.

– Идем, – рыкнул он на старшего брата, который совершенно не понимал свидетелем чего он только что стал.

Йохан выпрямился. Удар был не таким уж и болезненным, но неприятное ощущение все еще сковывало кожу и внутренности под ней. Он глянул на Натана, после на разразившегося обвинениями и карами фотографа, на выставку которого его пригласили, и последовал за братом, намереваясь разобраться в причине столь странного поведения. Натан не распускал руки. Никогда. Его сила была в словах, всегда подкрепленных действием.

– Да остановись же ты! – Йохан дернул брата за руку.

Натан замер. Он все еще тяжело дышал, а злость туманила рассудок.

– Что у вас произошло? Ну же, отвечай. Натан?

Тот покачал головой, сбросил руку брата и отправился в зал, зная, что никто не заметит его состояния. Маски вновь были наброшены, а оболочка, столь тщательно скрывающая истинные чувства, могла треснуть только рядом с одним человеком. Эмму он отыскал практически сразу. Она стояла в компании своих подруг: Ника щебетала без умолку, Рокси недобро поглядывала по сторонам, а когда заметила приближающегося Натана и вовсе помрачнела.

– Идем, – проговорил он, дотронувшись до запястья Эммы.

Она резко обернулась, словно не слышала его приближения.

– О, – прошептала Эмма, явно напуганная тем, как он крепко держал ее руку. – Что-то случилось? – почти неслышно произнесла.

Натан немного ослабил хватку, но руку Эммы не отпускал.

Она перевела взгляд на его пальцы, сглотнула так, что он увидел движение ее горла и, подняв голову, кивнула. Она понимала.

Понимала его лучше, чем кто-либо на свете.

Его вторая половинка. Та самая часть, в которой он так нуждался. Особенно сейчас.

Мне казалось, я уже узнала Натана достаточно хорошо, чтобы ничему больше не удивляться. Впрочем, я этим и занималась, но ровно до того момента, когда его пальцы сжали мое запястье. Пульс участился. Я испугалась скорее прикосновения, чем боли, которая лишь секундой позже начала разливаться под кожей, грозя стать утром синяком.

Натан не говорил. Да и не нужно было. Я видела, как сквозь маску просачивалась ядовитыми ручьями ярость. Темные глаза, сжатые в тонкую полоску губы, острые, как кинжалы, скулы. Он пугал меня и волновал. Неужели что-то случилось? Он поругался с Йоханом? Мысли напуганной стайкой птичек взметнулись в черепной коробке.

– Что-то случилось?

Он покачал головой. Молчал.

Вязкая слюна заполнила глотку и, протолкнув ее в желудок, я кивком ответила. Нам нужно уйти хотя бы для того, чтобы не вызывать лишних вопросов у друзей (а они будут) или не привлекать чужого внимания.

Мы покинули выставку в самый разгар. Проходили через толпу гостей, которые почти не обращали внимания. Я вела Натана за собой. Удивительно, но впервые он позволил мне быть лидером, и это странное чувство, переполнявшее меня наравне со страхом, придавало сил двигаться дальше. Мы выбрались на свежий морозный воздух, и лишь здесь под светом неоновых вывесок и уличных фонарей, рука Натана, которую я вновь сжимала, переплетая пальцы, расслабилась.

– Домой? – осторожно поинтересовалась, направляясь к парковке.

– К тебе, – проговорил он.

Я согласилась. Мой дом был намного ближе, да и привычные стены сейчас нужны больше всего.

Дорога заняла около пятнадцати минут. Натан вел автомобиль плавно, не гнал, не дергал, обгоняя другие машины. Будто ничего и не было. Но я-то знала, чувствовала, как черная туча сгущалась над его головой. Если я что-нибудь не сделаю, чтобы предотвратить шторм, то достанется и мне.

Выдохнув, положила руку на его ладонь, сжатую в кулак.

– Все хорошо. Ладно?

– Да, – ответил он.

Сомневаюсь, но должна поверить. Я бы хотела, чтобы он рассказал. Хотела бы помочь, но ведь сама такая же: молчу до последнего, а потом срываюсь. Стало тошно. С Рокси поругалась, наговорили друг другу гадостей, и теперь она со мной не разговаривала. Поэтому я подожду, когда он сам расскажет.

Убрала ладонь, позволяя Натану заканчивать маневр, и взглянула на пальцы. Что-то теплое и влажное. Кровь? Черт!

– Натан? – голос дрожал. – Ты подрался? С Йоханом?

Сердце отчаянно застучало в груди.

– Не с ним.

– Тогда с кем?

Стало совсем страшно. Что же там произошло? И мы еще уехали! А вдруг… Ох, я не хотела думать об ужасающих последствиях, которые могли преследовать Натана.

– После, – проговорил он, глуша мотор. – Идём.

Я сжала пальцы, размазывая кровь. Его или чья-то чужая? Без разницы. Причины и последствия – вот что важно сейчас.

Мы поднялись в мою квартиру. Я с трудом нашарила на дне сумочки ключи. Все это время Натан следовал за мной безмолвной тенью.

Дверь тихо скрипнула. Нужно бы смазать петли. В сумке отделения расположены ужасно неудобно. Наверное, стоит купить новую сумку. Мысли. Ненужные мысли. Дверь с тихим хлопком закрылась.

Руки на моей талии, дыхание у самого уха.

– Прости за это.

– Что?

Я уронила сумку, не понимая, за что просил прощение Натан.

– К черту выставку. Мне все равно там не понравилось, – постаралась придать голосу твердость, но на последних словах пискнула. Воздух рваным выдохом вырвался из груди.

Меня словно тараном припечатало к стене.

– За это, – повторил Натан, яростно высвобождая мое тело из одежды.

Пальто полетело под ноги, платье собралось на талии. Колготки треснули и десятками змеек расползались вниз по ногам.

– Натан… я…

Мне не позволили говорить. Вторая рука накрыла рот. Сжала плотно губы, да так, что дышать стало трудно. Я не сопротивлялась, лишь хотела, чтобы этого не было. Только не так.

Натан не слушал, и мои жалкие попытки не увенчались успехом.

Я всхлипнула, ощутив первый мощный толчок. После второй.