Грех и любовь - Барбара Доусон Смит

— Я не боюсь холода, тетя, — недовольно возразила Джейн. — У меня горячая кровь.

Взгляд Итана скользнул по ней, быстрый, враждебный, словно молния, пронзающая темное небо. И только заметив его, Джейн поняла, что Итан мог превратно истолковать ее слова.

Джейн бросило в жар. Совсем некстати вспомнились их жаркие объятия. Да какое, собственно, ей дело до того, что Итан о ней думает! И тем не менее Джейн понимала, что ей есть до этого дело.

Она была рада, что надела одно из своих новых платьев, шелковое, густого медного оттенка, поверх которого накинула длинную ротонду золотистого цвета. Было немного непривычно и в то же время необыкновенно приятно, что она одета так же модно и изящно, как и все лондонские знакомые Итана. Леди Розалинда выбросила всю старую одежду Джейн. Траурные платья отдали старьевщику, и, по правде говоря, Джейн нисколько об этом не жалела. Ей нравилась ее новая одежда: платья, шуршащие при ходьбе, с глубокими декольте, от которых она чувствовала себя несколько скованно, — было такое ощущение, словно она выставляет напоказ свою женственность, — шелковые чулки с кружевными подвязками, тончайшее белье. Всякий раз, когда она проходила мимо зеркала, она невольно останавливалась и пристально вглядывалась в свое отражение, не в силах поверить, что эта изысканная особа и в самом деле она.

К сожалению, Итан, похоже, остался совершенно равнодушен к ее новому образу.

— Через несколько миль будет постоялый двор, — хмуро сказал он. — Если гроза не прекратится, остановимся там и переждем. — И он уставился на стекавшие по стеклу дождевые потоки.

Прогремел гром, и густую темноту прорезала вспышка молнии. Джейн попыталась сосредоточиться на стихах, которые читала, и не могла. Мешал сидевший рядом мужчина. Она чувствовала исходящий от него запах дождя, кожи и дорогого одеколона. Он сидел всего в нескольких дюймах от нее, и до Джейн доносилось тепло его тела. Хотелось протянуть руку и пригладить черные завитки его мокрых волос. Но больше всего хотелось, чтобы он вновь ласкал ее, чтобы прильнул к ее губам долгим поцелуем, как тогда, в беседке…

«Какая же ты все-таки идиотка! — выругала себя Джейн. — Взгляни правде в глаза! Ведь этот поцелуй ничего для него не значил. Итан, этот негодяй, соблазнил на своем веку десятки… нет, сотни женщин. Так что о нечаянном любовном свидании в саду со страдающей от безнадежной любви старой девой он уже вряд ли помнит». И дождь, барабанивший по крыше, казалось, подтверждал ее слова.

Спицы тети Вильгельмины стучали все медленнее, медленнее, и наконец их совсем не стало слышно. Вновь раздался тихий храп. Пора задать Итану несколько вопросов, не дающих ей покоя, решила Джейн.

— Что это у вас за книга? — вдруг спросил Итан.

Вздрогнув от неожиданности, Джейн крепко вцепилась в книгу.

— Эта? — шепотом, боясь разбудить тетю, переспросила она. — Это сборник стихов Уильяма Блейка.

— «Пламя! Бушует пламя! Его стихи чаруют дам банальными словами!»

Услышав это издевательское перефразирование известных строк, Джейн едва сдержала улыбку.

[В переводе С.Я. Маршака они звучат так:

Тигр, о тигр, светло горящий

В глубине полночной чащи!

Чьей бессмертною рукой

Создан грозный образ твой?]

— И вовсе они не банальные, — возразила она. — Блейк пишет прекрасные стихи.

— В таком случае почему вы смотрите куда угодно, только не в книгу? Полно вам, признайте, что я прав: эти стишки — не что иное, как сентиментальная, примитивная чушь.

— Вовсе нет! — Почувствовав, что начинает выходить из себя, Джейн глубоко вздохнула и спокойным тоном сказала. — Итан, я не хочу ссориться. Мне необходимо сказать вам кое-что важное.

Итан скользнул взглядом по ее груди.

— Если это касается той ночи, когда был бал, то я не хочу об этом слышать.

Что он имеет в виду? Порцию или поцелуй?

Скорее всего Порцию.

— Я знаю, вы сердитесь на меня за то, что я устроила леди Порции встречу с вами, и мне хочется извиниться перед вами.

Бросив на нее странный взгляд, Итан заявил:

— Терпеть не могу женщин, сующих нос не в свое дело.

Джейн смело встретила его взгляд.

— Я хотела восстановить справедливость. И считаю, что имею право знать. Вы поможете ей?

— Она отказалась от моей помощи. — Итан перевел взгляд на окно. — Так что ваша совесть может спать спокойно. Вы сделали все, что могли.

— Отказалась? — Джейн недоверчиво захлопала ресницами. — Ничего не понимаю… Может быть, вы предложили ей мало денег?

— Я предложил купить для нее дом в деревне, но ей нужно было пять тысяч фунтов, чтобы покрыть карточные долги.

Джейн была настолько потрясена, что даже лишилась дара речи.

Пять тысяч фунтов? Она представить себе не могла, что Порция запросит такую сумму, да еще на покрытие карточных долгов!

Итан молча барабанил пальцами по колену, и у Джейн сложилось впечатление, что он чего-то недоговаривает.

— Вы хотите сказать, карточные долги Джорджа Смоллетта? Ведь в карты играют мужчины.

Итан насмешливо вскинул брови.

— Вижу, вы не утратили своего умения делать предположения.

— Тогда расскажите мне всю правду, чтобы мне не нужно было гадать.

— Правда заключается в том, что некоторыми людьми, независимо от того, мужчины они или женщины, овладевает болезненная страсть к азартным играм. Соблазн выиграть настолько велик, что они ставят на кон все свои деньги, жилище, даже еду для своих детей. А когда все проигрывают, начинают играть в долг.

Джейн содрогнулась от ужаса. Неужели леди Порция была рабой своей слабости и побоялась или постыдилась в ней признаться?

— Но ведь, насколько мне известно, вы тоже играете в азартные игры, однако, похоже, не бедствуете.

— Я знаю, когда нужно остановиться. Именно это умение является для игрока самым ценным — А я-то всегда считала вас человеком, который потворствует своим слабостям.

— Это верно. Однако мою главную Слабость составляют женщины. — И, скривив в усмешке губы, Итан скользнул по Джейн равнодушным взглядом и добавил:

— Опытные женщины.

Издевка поразила ее в сердце, словно удар кинжала. Несмотря на изысканные туалеты, он по-прежнему считает ее серой деревенщиной и не испытывает к ней никаких чувств.

— Так вот о леди Порции…

— Похоже, моя бывшая жена вызвала в вас жгучий интерес.

— Я беспокоюсь о ее ребенке. Порция должна родить примерно через три месяца. Ей потребуются средства на содержание ребенка.

Итан пожал плечами: