Леди для первых рыцарей - Лира Алая

— Белое, — ответила я, мысленно недоумевая, зачем Глену знать о таких вещах. — Ну, если вопросы будут такими, то, думаю, все будет в порядке. Только я не понимаю, зачем это спрашивать...

Глен засмеялся:

— Да уж, глупый пример вышел. Нет, теперь точно не такими. Что на тебе надето, мы и сами можем проверить, в принципе.

— И эффекта больше будет — ты хотя бы немного смущаешься, когда мы тебя касаемся, — прошептал мне прямо в ухо Блейк, кладя свою руку на мое колено. Даже через слои юбки я чувствовала, какая она горячая.

Немного смущаюсь, да? Глупости. Я смущаюсь едва ли не до слез, просто как-то хватает выдержки этого не показывать, пока...

Пока, например, Блейк не начинает целовать шею, совсем легонько прихватывая кожу.

— М-м-м...

— Что такое? — со смешком спросил Глен. — Нравится?

— М-мы же в карете.

— О да, прямо в карете, — подтвердил тот. — Это будет весьма занимательный опыт, но... Но, пожалуй, в другой раз. Когда ты будешь относиться к нам чуть-чуть серьезнее, чем сейчас.

— Но я к вам отношусь серьезно, — удивилась я. — Вы... вы мои мужья, как можно так...

Глен вдруг чмокнул меня в губы — быстро и легко — но этого хватило, чтобы прервать мою речь.

— Я говорю немного о другом. Лучше, Марион, давай приступим к вопросам. Сначала ты задашь нам по вопросу, а потому мы тебе.

— Как-то совсем нечетсно, — пожаловалась я с легким придыханием — Блейк не прекратил мучить мою шею. — Мне придется сразу на два, а вам по одному...

— Точно, моя леди, точно. Несправедливость полнейшая. Хочешь задавать нам по два вопроса? Мы тебе так интересны? — провокационно спросил Глен, поглаживая меня большим пальцем по щеке.

Испытывала ли я интерес к мужьям? Да. Только раньше мне очень хотелось подавить и скрыть его, словно это было что-то постыдным и непотребным. Но королева Алисия советовала воспринимать мне все иначе, верно? Забыть, что я жила всю жизнь в Остеоне, забыть глупые условности. А когда забываешь о них, то остается лишь одно — действовать так, как я хочу. А я хотела знать о Глене и Блейке если не все, что очень многое.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍— Хочу, — не стала скрывать я. А потом вздохнула, когда Блейк в очередной раз прикусил мою шею. И вот нормально ему так себя вести, пока мы вроде как ведем довольно серьезные разговоры? Я дернула его за волосы, требуя отстраниться.

— Ну и отлично! — хмыкнул Глен. — Не стесняйся, задавай вопросы, когда посчитаешь нужным. Но помни, что и мы зададим в ответ.

— А прямо сейчас можно?

— Можно, почему нет? А что за вопрос?

— О вашей работе. Кто такие Первые Рыцари и чем они занимаются в Далерии.

Когда мужья переглянулись, я тут же замахала руками:

— Мне не нужны какие-то тайны, всего лишь общая информация, которую знают все жители Далерии. Ну, возможно, немного ваших впечатлений, но точно ничего сверхсекретного! Я не хочу знать слишком многое о внутренних проблемах королевства.

-Да не в этом дело, — сказал Блейк, проводя ладонью выше моего колена. У него такой хитроумный план? Делать все, чтобы я не запомнила их ответ?

— А в чем?

— Кому из нас адресован вопрос? Мне или Блейку? — подсказал Глен. — Разницы, конечно, особой не будет, но Блейк наверняка преуменьшит значение этих титулов и своей роли в силу природной скромности и странности характера.

— А ты в серьезных моментах начнешь шутить, что будет неясно, где правда, а где твоя шутка, — отпарировал Блейк.

— А можно задать его вам обоим и посчитать по половинке? — спросила я.

Мне такая идея пришлась по душе, вот только не посчитают ли это мужья за жульничество? Кстати, насчет жульничества. Разве честно, пока мы тут обсуждаем такие темы, пытаться меня... соблазнить? Почему Блейк не убирает свою руку, а продолжает гладить через платье? Я не сдержала и положила свою руку поверх, заставляя остановиться.

— Значит, про нашу работу? — вздохнул Глен. — Ненавижу ее иногда.

— Не верь ему, он редкостный любитель засидеться за документами допоздна. Иногда до фанатизма доходит. Один раз просидел трое суток, вышел из комнат и грохнулся в голодный обморок, потому что запретил слугам входить, а те побоялись его отвлекать. Если бы не вышел, наверное, так бы и умер голодной смертью.

— А почему ты его не вытащил? — удивилась я. Если правильно поняла, то на Блейка никакие указы и просьбы не действовали.

— Почему? — ответил за него Глен. — Потому что он в одиночку расследовал дело. Он должен был принести лишь доказательства, но решил не мелочиться и вместе с доказательствами еще и преступника принес. В буквальном смысле: нашел, обезвредил, закинул в мешок и вывалил перед королями. Кстати, не знаю, ел ли он тогда, но судя по огромным синякам под глазами, точно не спал все те дни, что ловил предателя.

— То есть, вы оба те еще трудяги и безмерно любите свою работу, верно? — сделала я выводы. — Удивительно.

— О да-а-а, прямо поразительно. Слышать такое от человека, который помешан на своей медицине, — рассмеялся Глен. — Скажи, вот скажи честно, ты в первую нашу ночь случайно записи медицинские не делала? Или, может, представляла нас в качестве анатомических образцов?

Наверное, Глен шутил, и мне нужно было посмеяться, но я вспомнила, о чем думала, когда впервые увидела их тела и... отвела взгляд.

— Ты серьезно?! — взвыл Глен. — Ты серьезно-о-о-о. О древние маги!

— Ну уж извините! Но вы сами виноваты! Если бы ваши тела не были столь совершенно, я бы вообще ни о чем таком не подумала! — возмутилась я.

— А тебе было с чем сравнивать? — тут же спросил Блейк.

— Или ты сравнивала с анатомическими образцами? — тут же добавил Глен.

Я посмотрела на обоих максимально укоризненно. Судя по лыбящемуся Глену и чуть посмеивающемуся Блейку вышло у меня не очень.

— Мне было с чем сравнивать, — обиженно сказала я. Вот уж чего никогда за мной не водилось, так это голословных суждений. — Знаете, сколько я перевязок сделала воинам Остеона? Когда я только обучалась, то ежедневная практика по пять часов была нормой, а мое обучение длилось больше пяти лет.