Всё изменится завтра - Мария Высоцкая

Второй мыслью на повестке этого утра был вопрос, почему Артем остался. Почему послушал ее, почему не проигнорировал. От этого интереса у нее даже закололо пальчики. Но продлилось это не долго, в дверь позвонили, и Кораблева вновь утеряла своё сердце в пятках. Встав из-за стола, она медленным шагом подошла к двери, неуверенно дотягиваясь до глазка.

— Мам? — отскочила от двери. Ее бегающий взгляд предательски устремился на дверь ванной, — блин, — звон повторился, и она быстро открыла дверь.

— Ты спишь еще что ли? — мама бодро вошла в квартиру.

— Нет, — попыталась улыбнуться, — а ты как здесь?

— Дожили, матери уже не рады? — Людмила шутливо приподняла бровь.

— Рада, кончено, что ты. Просто…вы же в Москве…и ты не говорила, что приедешь.

— Ох, с утра сегодня все так резко поменялось, я не стала тебе звонить в такую рань, — сняла шубу.

— Ясно. А как ты вошла…в подъезд? И адрес…

— Дочь, у меня хорошая память, и адрес я помню, хоть и была здесь всего раз. А дверь у вас кирпичиком подперта, заходи, кто хочешь, — неодобрительно помотала головой.

— Ясно, — Вера шагнула назад, сцепляя руки за спиной в замок.

— У тебя все хорошо?

— Да-да, — улыбнулась, но ей не удавалось скрывать свое волнение.

А потом все случилось так быстро. Старков распахнул дверь ванной комнаты, еще продолжая вытирать голову полотенцем. Вера устремила на него взгляд, морщась от досады. Артем дотер голову, сжимая полотенце в руке, наконец-то устремляя взгляд на стоявших возле двери мать и дочь. Вера закусила губу, понимая, что это провал. Полнейший. Артем, вышедший из душа в одних джинсах…с утра.

— Мама, это не то, что ты думаешь, — пробормотала, не зная, куда спрятать глаза.

— Дочь, — смутилась, переводя взгляд на Веру, — а о чем я, по-твоему, сейчас думаю?

Старков с интересом посмотрел на них, и, как ни в чем не бывало, ушел на кухню. Вера выпучила глаза, в ее голове это совершенно не укладывалось. Он просто ушел, да еще так, словно он тут живет. И его присутствие здесь не что иное, как обыденность.

Людмила взмахнула рукой, но та так и замерла в воздухе. Ее такое действие тоже слегка поразило.

— Интересно, — женщина все же опустила руку.

— Мам, не ходи туда. Я все объясню тебе, пожалуйста, посиди в комнате…мам, — коснулась материнского плеча.

— Давай, — только и смогла выдавить женщина.

Верка быстро пошагала в кухню, где застала Артема, распивающего кофе и хомячущего ее гренки.

— Даже не начинай. Дай мне спокойно поесть и я уйду. У меня сегодня будет долгий день, по вашей милости, поэтому, дай поесть спокойно.

Вера, так хотевшая выговориться, забыла абсолютно все слова. Присела на стул, прожигающе глядя на этого наглого мужчину.

Прошло еще минут пять, прежде чем Старков съел последнюю гренку, сделал большой глоток кофе и невозмутимо пошел в ее комнату. Кораблева пошла следом. Она молча наблюдала, как он надел свитер, вытащил из-под кровати свои носки, подхватил пальто, перекидывая то через локоть, и перевел на нее взгляд.

— Что? — словно не понимал всей «гениальности» ситуации.

— Ничего. Ты ведешь себя…Господи…

— Я, конечно, рад, что ты так высоко меня оцениваешь, но давай как-то попроще, — усмехнулся.

— Артем! — повысила голос, а потом тихо добавила, — Ты издеваешься?

— Слегка. Ладно тебе, в кои-то веки у меня с утра хорошее настроение, — губы растянулись в улыбке, а Верке хотелось его чем-нибудь пристукнуть.

— Мама там в шоке…,- махнула рукой в сторону Алькиной комнаты.

— Ну, она же в курсе, что ты взрослая девочка, нет? — приподнял бровь.

— Ты…,- договорить ей не удалось, у него зазвонил телефон, и Артем, приложив палец к ее губам, ответил на звонок

— Константин Павлович, утро доброе!

— Доброе, Артем.

— Подождите минутку, — к этому моменту он вышел в коридор. Вера вышла следом, впрочем, мама тоже выглянула из комнаты. Старков открыл дверь, накидывая пальто на плечи.

— До свидания, — посмотрел на Верину мать, — позвоню, — кивнул Вере и скрылся за дверью.

— Извините, — отметил свое присутствие Раевскому, — у вас какое-то дело?

— У него же нет спида?

— Нет, — Артем ухмыльнулся.

— Я так и знал, — в трубке отчетливо слышался хлопок, словно мужчина ударил себя по ноге.

— Вы просто должны были меня выслушать.

— А ты хитер, но, черт тебя дери, прав.

— Но вы же нашли много того, о чем не догадывались?

— Нашел, — процедил сквозь зубы, — я эту тварь бы прибил, собственными руками бы придушил. Дана всю ночь прорыдала, — тяжело вздохнул, — ладно…пусть теперь в Сибири сидит, и не дай Бог ему еще где-нибудь высунуться.

— Рад это слышать. Ну хоть пару пальцев-то ему сломали? — почти серьезно. Раевский затих, а после громко рассмеялся.

— Я слышал ты теперь с Золотаревым?

— Верно слышали.

— А Алмазов?

— Ну вы же в курсе, не верю, что Виктор Сергеевич не рассказал, — Раевский понимающе хмыкнул.

— Ох, нравишься ты мне, парень, нравишься. Обращайся, если вдруг помощь понадобиться. Ты мою дочь от позора спас.

— И вы обращайтесь, Константин Павлович, — Артем скинул вызов и завел машину.

— Ага, как же… дочь, я тебе бабла сэкономил на годы вперед, и жопу твою от подставы прикрыл.

* * *

Людмила рассерженно взглянула на дочь, которая, кажется, проглотила язык.

— И что это было?

— Может, чай? — невинно посмотрела в глаза матери, но та проигнорировала.

— Может, потом?! Кто. Это. Был?

— Это тот человек, о котором я тебе говорила, — Людмила нахмурилась, — но все не так, — выставила руку вперед, словно боялась, что мама ее покусает, — он мне помог…в общем, Альку в парке обокрали и избили. Артем вчера помог мне отвезти ей вещи…привез обратно, я разрыдалась, и он остался у меня…мне было не по себе после всей этой ситуации…и я просто не могла находиться дома одна.

— Аля в больнице? — Людмила поменялась в лице, а потом прижала дочь к себе, — прости меня, милая, Господи, а я-то…прости.