Их любовник - Татьяна Богатырева

Первый кусок пиццу он заглотил, не жуя. Второй — уже делая какие-то движения, кроме хватательно-глотательных. А на третьем даже понял, что пицца-то с грибами, которые он терпеть не может… не мог… упс. Кончилась и пицца, и грибы. Хорошо что я вовремя утащила себе еще кусочек, а то знаю я эту публику, все схомячат и не заметят.

— Ну вот теперь ты больше похож на хомо сапиенс. Хотя конечно насчет сапиенса я все еще в сомнениях.

— Он всегда такой бешеный? — Эдик с суеверным ужасом кивнул на Бонни, указывающего ансамблю, куда перетащить выгородку, и одновременно требующего у Ирки перевода следующих реплик: я ж писала по-русски.

Ирка, кстати, очень даже ожила, сориентировалась и бодро включилась в процесс. Даже в какой-то из пауз успела извиниться, что сомневалась в моих сценарных способностях. Ну, она ж не знала, что это я — автор сценария «Нотр Не-Дам»! Само собой, я от ее извинений только отмахнулась. Какая разница, кто там чего автор, когда у Бонни творческий процесс!

— Не-а, сегодня он вполне спокоен и адекватен. Вот если не напомнить про обед, тогда да, тогда кошмар и ужас. Просто мы через несколько дней уезжаем, Бонни хочет сделать максимум возможного.

— В смысле, уезжаете? — Петров чуть не подавился, аж раскашлялся, бедняжка.

— Слушай, Эдик, неужели ты думаешь, что Бонни приехал из Нью-Йорка только для того, чтобы ставить твой спектакль? Еще две, максимум три репетиции, а дальше — сам, только сам. Так что бери жопу в руки и вперед, работать.

— Погоди, то есть…

— На афише будет твое имя, Петров. Я даже не уверена, что Бонни согласится, чтобы его обозначили как консультанта. Это же русский мюзикл.

— Ты говоришь как «индийское кино».

— Не-а. Как «вторая свежесть». Ты еще здесь, придурок? Смотри, Бонни похер, кому отдать идею, тебе или Богдану, — я снова покосилась на одного из преподов, уже что-то обсуждающем с Бонни перед сценой. — А Богдану похер, что это твой шанс. Он за возможность поработать с Бонни тут всем глотки перегрызет.

— Это, спасибо, Ти… леди Говард.

— Да иди ты, еще меня в родной Гнусе леди не называли.

К чести Эдика надо сказать, что Богдана он вежливо подвинул, всего разок кивнув на меня — наверняка что-то типа «кто девушку обедает, тот ее и танцует».

К концу дня я убедилась, что Бонни целиком и полностью пофиг, кто у него в помрежах, хоть испанская королева. Была бы труппа построена, пицца доставлена, кофейные зерна в шоколаде выданы ему лично и решены все не касающиеся его административные вопросы. И правильно. Вопросы с залом, оплатой труда актеров, наймом художников-декораторов и костюмеров — не режиссерское дело. Я, конечно, пока декораторов нанять сама не смогу, тупо не знаю, кого звать, но я знаю, кто знает, и у меня есть телефон. Так что к концу репетиции мы с Иркой составили список актеров, прикинули бюджет и заказали небольшой банкет в ресторанчике неподалеку. Ибо для правильной творческой атмосферы надо артистов и кормить, и поить, и вдохновлять!

Когда до ужина оставалось минут сорок, а до конца репетиции — всего ничего, ко мне подсел Олежек. Усталый, как бобик, офигелый и сияющий. Правда, немножко смущенный.

— Тишка, мне бы… короче…

— Не мямли, рядовой, — устало потянулась я.

— Короче. Мы что-то получим за репетиции, или сосем хрен до премьеры?

— Получите. Не обещаю, что до премьеры будет не хуже, чем в «Касабланке», но обычно Бонни дает по тысяче в неделю солистам и пять сотен ансамблю. А дальше будет зависеть от того, как вас примет публика. И твоего агента, ясен пень. У тебя агент есть?

— Смеешься? Нужен я нашим агентам!

— Фил что-нибудь придумает, кажется, у него даже филиал в Москве есть. Или знакомые, я не вникала пока.

— Тебе-то зачем, когда у тебя личный спонсор.

— О спонсорах, Олеж. Между нами, девочками, ага?

Олежек вздохнул и покосился на Катьку, которая как раз была на сцене — на роль Люси ее, как ни странно, Бонни взял, но оставил и предыдущую солистку дублершей. А вот Денисову дублера не нашли, хоть ко мне уже и подходило несколько студентов с вокального и музкомедии с предложением их прослушать на второй состав.

— Насчет Катьки?

— Догадлив, сил нет. Так что у тебя с Катькой?

— Да ничего особенного, — Денисов тяжело вздохнул.

— Позаботься, Денисов, о ее душевном равновесии. Ты у нас знатный козел, гуляешь направо и налево, а Катька — девушка серьезная, с принципами.

— Да не гуляю я, — поморщился Денисов. — За четыре месяца в «Касабланке» гулялка стерлась.

Я тихо хрюкнула, не удержалась. Вот он, оскал капитализма! Так упахали нашего Олежека, что того и гляди остепенится. Лишь бы импотентом не стал.

— Вот и отлично. Вам с Катькой вместе работать, так что уж постарайся не козлить.

— Да понял я, понял, — Олежек опять тяжко вздохнул. — Слушай, ты сама скажи Семенову про мюзикл, а? Он же так просто не отпустит, скажет две недели отрабатывать или платить неустойку, а где я такого бабла найду.

— Ладно, договорюсь с Семеновым. Чего не сделаешь ради подруги.

— Да уж… — хмыкнул Денисов и подскочил, услышав повелительное:

— Все на сцену!

Народ с шумом и гамом собрался, выслушал все, что имел сказать Бонни — а имел он сказать, что даже из русского мюзикла можно сделать конфетку, если хорошенько поработать, и продолжим мы работу завтра, в одиннадцать утра. И что композитор молодец, режиссер — потенциально тоже ничего так, научится, артисты местами даже не кривоногие каракатицы, а он сам и автор сценария однозначно гении, и потому все будет круто.

— А теперь, — дождавшись окончания бурных аплодисментов, объявила я, — небольшой сабантуй для всех желающих и подписание контрактов с продюсером мюзикла.

Москва, два дня спустя

Роза

О том, что сегодня надо быть на официальном мероприятии, ради которого я и поперлась в Москву — я предсказуемо забыла. Честно говоря, с этой постановкой, мы с Бонни забыли обо всем прочем мире. Напрочь. Репетиции по девять-десять часов, чтобы хоть что-то успеть… Разумеется, никто не держал десять часов подряд всю труппу, мне пришлось крепко подумать над расписанием, чтобы кто-то был занят утром, кто-то вечером. Но то артисты, а Бонни-то работал от и до! Ну и я с ним, как группа поддержки.

Послушайте доброго совета, никогда, ни за что не ввязывайтесь в квест «поставить мюзикл за пять дней»! Мы возвращались домой, что-то ели, продолжая в мыслях творить чертову постановку, и падали без сил. Даже любовью занимались только утром, чередуя поцелуи с обсуждением очередной сцены.

Нет, я не хочу сказать, что мне не нравилось. Наоборот! Это было великолепно! Полное погружение в творческое безумие. Я даже как-то лучше поняла, почему Бонни не может жить спокойно. То, что для обычного человека — нормальная интенсивность впечатлений, для него — космическая пустота. Пожалуй, я лучше поняла, и почему они с Кеем — скорее друзья, чем пара. Им тупо некогда, причем обоим. И ни один не сможет подстроиться под другого, не потеряв себя. Со мной куда проще, я не связана ни местом работы, ни временем. Хотя нормальная жизнь тоже не для меня. Я уже привыкла к адреналину постановок, презентаций и телешоу, а ведь я пока не ввязалась толком в меценатскую деятельность Кея, да и он несколько ее подзабросил, слишком занятый сменой власти в корпорации.