Три восхода солнца - Ирина Омельченко

а паришь. Но, Мона, это ведь иллюзия! Да уж, дилемма: остаться в живых или потерять свободу.

Свобода. Любимая тема писателей – фантастов, чьими книгами я зачитывалась раньше. В сочетании с Добром, Справедливостью, Нравственностью – ядреный коктейль, смешение которого неизбежно ведет главных героев к бродяжничеству. И не важно, будут ли это туристические походы, хиппи – роддеры или полеты звездолетов в неизведанные области космоса… Несчастные герои, волею писателей лишенные дома, уюта, семьи, душевного покоя… Их движение вперед вовсе не поиск «личностно-подходящего» места в мире, а путь ради пути, со всеми вытекающими последствиями. Попытка ребенка убежать, хлопнув дверью. Всем известно, что доказывать правоту ударом – удел слабых, и верный читатель искренне жалеет сирых и убогих.

Наверное, я никогда до конца не понимала таких «героев», стремящихся выплеснуть внутренний хаос на весь мир, уничтожить устоявшийся порядок. Рушить всегда проще, чем строить, стоять на амбразурах легче, чем у станка. Странные они, несчастные герои, с атрофированным понятием о Счастье, которое заменила Свобода. Да, их действительно только пожалеть и остается. По мне, так простые человеческие удовольствия и стабильность жизни куда приятнее. Незыблемость благ – награда, а не наказание. И между зудом в одном месте и комфортом я бы выбрала второе, даже не сомневаясь. Тогда почему ты сейчас не вернешься, Мона? Почему прешь в неизвестность, словно персонаж многочисленных книжек?

Возможно, нас всегда тянет к несбыточному? Обрюзгшие отъевшиеся дядьки-писатели устали сидеть в удобных креслах под пледами. Их восторженные подростки-читатели, которым мамы до сих пор стирают одежду и вытирают носы, мечтают испытать «все прелести взрослой жизни». Не наигравшиеся дети, не оттоптавшие в кровь ноги туристы, вечные путешественники тянутся к фантазиям о войнах и сражениях, скитаниях улучшенных тел и покалеченных душ, представляют себя на чужом месте.

Тем же, кто как я, все время в пути, без своего угла и крыши над головой хочется отдохнуть! Не покоя, но спокойствия. Мирной судьбы, без предательства друзей, интересов Родины, людей, знакомых и посторонних. Стабильности.

Зеркальные отражения мечты, им никогда не встретится, граням разных миров, а середина никого не устроит. Мона, ты становишься философом. Накатывает с подозрительной периодичностью после перерождения. Переосмысление ценностей? Раньше ты свободу любила, как никто другой, наверное. Теперь она тебя угнетает?

Странное что-то, словно мои и не мои мысли в голове. Будто закрыло глаза черной пеленой, но тонкие лучики света еле-еле проникают через прорехи, и я тянусь к ним, цепляясь, как за соломинку. Волшебная приятная уютная тюрьма, мне будет одиноко в ней одной, как тому сприггану, скучающему среди колонн и лепестков. Огромный мир свободы и риска, в котором так ценится поддержка и понимание, мне будет не хватать тебя, Ферри, но я справлюсь.

Все, Мона, вспоминаем, каково это было, жить одной и радоваться. Прав был Анамелех, предательство больная штука, впрочем, переживу. Центр личной вселенной не сошелся на рыжих котах, он все еще во мне! Наверное, эгоизм тоже предательство? Тогда мы квиты.

И я делаю еще один, самый важный шаг – вперед. Пойдем, Мона, одинокая воительница с нежитью, познакомимся с кукловодом лично и надаем ему по рогам. Если получится.

Глава пятнадцатая

Не то, чтобы я ничего не боялась, у каждого из нас есть потаенные, бесконтрольные страхи, и я не исключение. Но в силах разумного человека избежать ужасов вполне реальных, уменьшить возможный риск. Не ходить ночью по кладбищу или по затворкам мегаполиса. Темными, опустевшими дворами без оружия, великолепного знания восточных единоборств или хотя бы кирпича в пакете. С приличной суммой в короткой юбке, звонко цокая каблучками и звеня украшениями в криминальном районе. В общем, всем известные прописные истины, переступить которые человек решает лишь пару раз в жизни и, хорошо если без серьезных последствий.

Конечно, с натяжкой, но можно сказать, что я вооружена. Однако прогулка предстояла не через укромные уголки опасных дворов, а противник был настолько крут, что я внезапно почувствовала себя институткой с баллончиком в руках против толпы гопников. И да, в такой ситуации бояться – нормально. Страх вообще положительно влияет на клетки мозга, заставляя их работать на полную. Я сказала страх, а не паника.

Наверное, имей я хотя бы немного реального представления на что иду, мой путь мог пролегать в другую, а то и вовсе в противоположную сторону. Впрочем, с высоты (или глубины, как посмотреть) прожитого опыта всегда лучше видно: где была яма, в которую свалился, любуясь звездами…

Рассчитавшись с «Гаванью» и отбросив сомнения, я решительным шагом топала к набережной. Да-да, прямо так, спокойно и без лишней суеты, вышла из гостиницы и неторопливой походкой двинулась к Неве (ориентируясь на сфинксов, хоть сначала и бессознательно). Действительно, поразмыслив, лучшего места не сыскать! Не зря же ходит вокруг иноземных статуй, ставших уже притчей и символом города, столько темных легенд. И что люди посмотрев на них сходят с ума, и что топятся рядом с ними в полнолуние несчастные влюбленные… В общем обычные детские и журналистские страшилки, без которых, как известно, не обходится ни одна локальная территория, будь то город, двор, школа или вовсе скамейка у любого дома номер тринадцать. «В черном-черном городе черной-черной ночью толпа черных-черных людей кавказской национальности и криминальной наружности грузила арбузы в гробы…»

Фактически я была на месте, когда месье Ягода соизволил спохватиться. Даже обидно, что переоценила его, значит. Все-таки санктум расслабляет. Интересно, что показывали комнаты великому инквизитору? Пыточные камеры с жутиками в клетках? Или копнули глубже, покопались в душе и наш чародей не так свят, как ему бы хотелось? Уж не знаю и не уверена, что хочу знать. Все-таки история помнит множество монахов, затворников и святош, на поверку оказавшихся хуже грешников, ими осуждаемых. По крайней мере, во всех книгах, исторических и не очень, что я читала, вечно у них за каменными стенами монастырей различные непотребства происходили.

Дойдя до набережной, я спустилась к воде, расслабленно вдохнула теплый влажный воздух, каждой клеточкой тела ощущая прелесть ночной прохлады. Почему-то пахло кофе, бензином, водорослями и немного цветами. Все-таки ночь прекрасна. И не испортят красоту, с бликами городских огней и отражением стареющей луны в темной воде, ни козни бывшего друга, ни охота инквизитора, ни даже мое легкое волнение, признак зарождающегося страха. Пора.

Развернув дряхлый свиток, я на секунду (в который раз) порадовалась чудо – зрению, способному в полумраке различить на пожелтевшей бумаге хитрые закорючки, и начала читать.

…Широчайшие врата Для вас Геенна распахнет. Князей Своих навстречу