Элайзабел Крэй и Темное Братство - Крис Вудинг

— Детектив Карвер, добро пожаловать, — радушно произнес Кротт, встретив гостя у порога и проводив его к мягкому креслу.

— Лорд Кротт, я очень рад долгожданному знакомству с вами, — без тени иронии ответил Карвер, усаживаясь напротив Кротта.

— Бренди, шерри, вино? — с улыбкой спросил Кротт. — Или вы на службе?

— Даже будь я на службе, от шерри не отказался бы, — вздохнул Карвер. — У меня просто голова кругом идет, столько всего случилось за последние дни.

— Да-да, Милленда что-то мне об этом говорила… — И король нищих разлил по бокалам шерри. — Но я теряюсь в догадках, что же такое должно было произойти, чтобы детектив явился во внеслужебное время к нам в Кривые Дорожки? Я весь внимание.

— Мне нужна ваша помощь, — без обиняков заявил Карвер.

— Пожалуй, она требуется всем и каждому, — не без самодовольства усмехнулся Кротт своим обезображенным ртом.

— Я пребываю в большом затруднении и просто не знаю, к кому, кроме вас, короля нищих, мог бы обратиться. Потому что вы наверняка во все это не замешаны.

— Ну так выкладывайте, что там у вас стряслось, а после обговорим условия, — предложил Кротт.

И Карвер все ему рассказал. Начал он с убийств «зеленых флажков», сообщил о том, как Майкрафт утаивал от него информацию, будучи каким-то образом причастен к этой серии преступлений. Рассказал, как он приложил странный рисунок, найденный в столе у Майкрафта, к карте Лондона и что из этого вышло, и как Алиста Уайт была умерщвлена именно в том месте, которое он, Карвер, накануне отметил на карте точкой — одной из двух, долженствовавших завершить зловещий рисунок. А потом он поведал Кротту о близком знакомстве Майкрафта с доктором Маммоном Пайком и о гибели секретарши Пайка Люсинды Уотт, возле трупа которой на стене был обнаружен все тот же ужасный знак.

Кротт в продолжение его рассказа, прищурившись, потягивал свой шерри.

— Вы считаете, что все это как-то связано между собой, — заключил он. — Объясните, каким именно образом.

— Майкрафт, Пайк и покойная Уотт в чем-то замешаны, — сказал Карвер. — В чем-то очень скверном, символом чего служит рисунок, который, в свою очередь, является графическим воплощением серии убийств. Убийств «зеленых флажков». Теперь еще и Лоскутник вступил в игру. Он убил мисс Уотт и оставил возле ее трупа послание. Вернее, предупреждение.

Кротт помолчал, обдумывая сказанное и предложив между тем Карверу вторую порцию шерри. Когда тот согласно кивнул, король нищих заново наполнил обе рюмки.

— Вы пришли ко мне, чтобы получить информацию, которой, скорей всего, не располагают ваши коллеги? — Кротт плутовато прищурился. — Или же вы теперь никому из них не верите?

Карвер ответил с присущей ему прямотой:

— Я пришел к вам, потому что именно к вам обращаются те, кто отчаялся получить важные для себя сведения из других источников. А еще потому, что мне делается страшно от мысли, что может произойти, когда свершится последнее из убийств «зеленых флажков», когда последняя точка на карте Лондона довершит этот жуткий рисунок. Дело даже не в убийствах, лорд Кротт, и не в поимке убийц. Я чувствую, за этим стоит нечто куда более грозное. И мне надо знать, с чем я в данном случае имею дело. — Он перегнулся через стол и понизил голос: — Ходят слухи, у вас есть феноменальный малый по кличке Дьяволенок, который умеет получать ответы на свои вопросы даже от неодушевленных предметов. Я кое-что с собой захватил. Подобрал это на месте одного из убийств «зеленых флажков», и я хотел бы…

— Символ, про который вы толковали, часом, не похож на вот эту картинку? — перебил его Кротт, разворачивая плотный обрывок бумаги и протягивая его гостю.

На листе оберточной бумаги детектив увидел именно то, что ожидал, — шакх-морг — клыкастого осьминога в круглой рамке, нарисованного синими чернилами.

Карвер не без испуга поднял глаза на короля нищих.

— Я не из их числа, не бойтесь, — с кривой усмешкой заверил его Кротт. — Мой советник Джек набросал это после беседы с Элайзабел. Для слепого совсем недурно, как по-вашему?

— Кто такая Элайзабел?

— Девушка, с которой вам не помешало бы познакомиться. Так вот, Дьяволенок увидел это изображение в ее мыслях. У него… особый дар по этой части. Я показал рисунок Таниэлю Фоксу, и они с Элайзабел его сразу узнали. Сказали, он, мол, вытатуирован у девицы на спине.

— Таниэль Фокс? — удивился детектив. — Сын знаменитого истребителя нечисти? Вот и еще одно доказательство того, что все это как-то связано. Решительно все.

— Вы когда-нибудь слышали о Братстве, детектив Карвер?

Карвер, нахмурившись, пожал плечами.

— Слыхать-то я о нем слыхал, но ведь это всего лишь…

— Из того, что вы тут мне рассказали, напрашивается вывод: вам не мешает быть поосторожней в профессиональных связях, — мрачно заявил Кротт. — Вы по уши увязли в делах Братства. За которым стоят инспектор Майкрафт, мисс Уотт и наверняка доктор Пайк… Не сомневайтесь, они очень даже активно замешаны во всех этих темных замыслах.

— Но никакого Братства не существует, — с уверенностью возразил Карвер.

— Еще как существует! — Кротт нахмурился. — Братство — такая же реальность, как Лоскутник. Видно, настала пора нам с вами объединить свои силы, детектив. В одиночку с тем, что грядет, не справиться. И я не меньше вашего содрогаюсь при мысли, какой беды нам ожидать после того, как шакх-морг на карте Лондона будет дорисован до конца.

— Значит, вам мои тревоги не показались напрасными?

— Я представлю вас Дьяволенку и остальным, — торжественно изрек король нищих. — От них вы много чего узнаете. Тьма того и гляди накроет нас всех, детектив. Сдается мне, мы одни только и можем этому помешать.

Леди в затруднительном положении

Таниэль сражается в одиночку

Беда

Холодное дыхание лондонской ночи окутывало призрачными облачками газовые фонари, словно стремилось уничтожить, загасить эти и без того тусклые островки света, созданного людьми и для людей, и предоставить мраку безраздельную власть над городом. Влажные испарения Темзы ползком, крадучись проникали на улицы Уайтчепела и плавно колыхались над поверхностью тротуаров и мостовых. Погода для ноября выдалась довольно ясная, пронизывающий северный ветер пробирал до костей всех, кто в этот час рискнул выйти из дома.

«В городе воцаряется зло, — думала Элайзабел. — Ты тоже это чувствуешь, правда?»

Она мысленно обращалась к Таниэлю — охотник держал ее под руку, не слишком убедительно играя роль заботливого мужа, который отправился куда-то по своим делам с супругой в самый темный и неподходящий для прогулок час. Он заметно нервничал, и то и дело оглядывался по сторонам Ему было немного не по себе, и это не укрылось от Элайзабел. Но виной тому был не один лишь страх. Подобно ей, Таниэль чувствовал, как растет и разбухает сгусток чего-то зловещего в самом сердце Лондона, как по жилам метрополии вместе с током крови плывут раковые клетки беды.